Евгения Лифантьева - Ролевик: Орк

Так что, простившись с Мухтиэлем, я пребывал в самом радужном расположении духа.

Едва фигурка ненаследного принца скрылась за поворотом, я свистнул Маню:

– Иди сюда, бедолага, хватит прятаться!

На ощупь нашел ошейник, отцепил от него амулет невидимости:

– Подставляй загривок! Мне уже надоело ноги бить!

Гиено-волк с радостью уселся, позволяя надеть на себя упряжь.

– Ну, все, вперед к новым подвигам!

– Р-гау! – ответил зверь.

ХХХ

Меньше, чем через три недели, мы были у истоков Неры.

По пути попалось всего несколько стойбищ – орки опасались близко подходить к ее руслу. Мало того: я заметил, что большинство пастухов нервно воспринимают разговоры про проклятую реку. Я не сразу понял, почему, потом догадался. Апа-Шер – не единственная провидица в народе. Странные и смутные сны видели многие из тех, кому дано общаться с духами. Орки готовились окочевывать вглубь степи. Тем более, что приближался сезон дождей, когда корма для скота хватает в самых засушливых местах.

Мне все это было лишь на руку. Я повторял услышанные разговоры про грозящую с востока опасность, прибавляя от себя детали о невиданных чудищах и липком страхе, который нужно преодолеть, если хочешь выжить.

Меня слушали. Бродячие лекари в степи – не редкость. О старой Апа-Шер знали многие, и ее ученика встречали с радостью. На каждом стойбище появлялся добрый десяток пациентов, жаждущих получить избавление от самых разных недугов. Я даже зубы научился рвать!

Приходилось задерживаться в каждом селении на несколько дней, но я не досадовал по поводу того, что теряю время. Что-то подсказывало мне, что именно так и надо действовать. Причем, чем дальше я забирался на север, тем тревожнее становились разговоры. А потом появились и реальные приметы того, что опасения не беспочвенны.

Уста-Фай притулился у самого подножья гор, которые тут называют Гномскими. На Земле такое селение вряд ли бы назвали городом. Сотни три каменных домов, крытых корой и шкурами, да пара сотен юрт, в беспорядке разбросанных по склону. Но над ними возвышается городец – крепость Ухтын-князя, главы клана Черных волков.

Именно туда меня буквально потащили, стоило мне спросить, где живет местный шаман.

– Ты – лекарь?! – как-то одновременно испуганно и обрадовано воскликнул молодой орк, которого я остановил на окраине городка.

– А что такое? – встревожился я.

– Идем-идем, ата! Идем быстро! Нет, не сходи со зверя, скачи за мной, я вперед иду!

Узкие проходы между домами не давали возможности ехать рядом с провожатым. Дорога карабкалась в гору, время от времени превращаясь в высеченную в скале лестницу. Парень шустро бежал впереди, то и дело оглядываясь:

– Идем-идем!

Перед воротам городца мое недоумение сменилось тревогой. А что бы вы подумали, увидев у входа три десятка вооруженных орков, определенно собравшихся куда-то в набег? Их мохнатые, как черные терьеры, звери нервно перебирали ногами и рычали друг на друга.

Во дворе крепостицы пришлось спешиться – мой провожатый нетерпеливо тянул меня за руку, показывая на двери одного из домов.

Я заупрямился:

– Что случилось-то? Скажи толком, иначе никуда не пойду. Да и волка моего надо сначала куда-нибудь определить.

– Я за ним просмотрю, – нетерпеливо ответил орк. – Сам в загон отведу. А ты иди в дружинный дом, шаман там, лекарка там, а еще там раненых много.

– Да что произошло-то? – взъярился я.

Но парня с Маней уже и след простыл – они нырнули куда-то в проход между стенами. Причем обычно норовистый зверь послушно пошел за незнакомым орком.

Я пожал плечами и зашагал туда, куда меня послали.

В отличие от всех стойбищ, которые попадались мне по дороге, в Уста-Фае строили из камня. То ли глины для самана поблизости нет, то ли Черные Волки переняли привычки у ближайших соседей, гномов. И двери здесь – капитальные, из толстых дубовых досок, а не из скрепленных между собой жердей, как в доме Апа-Шер.

Внутри длинного каменного сарая с крохотными окнами-бойницами, на вход в который мне показал молодой орк, было на удивление прохладно. Пахло дымом, травами и выделанной кожей. На стенах – шкуры, на столбах, поддерживающих крышу, – щиты и оружие.

Впрочем, осматриваться детально мне было некогда.

В середине длинного зала горел костер, на нем в нескольких котлах что-то кипело. Пар пах травами и медом. А рядом…

Нет, то, что лежало на расстеленных на полу кошмах, уже трудно было назвать телами. Фарш. Полдюжины раненых, кое-как перевязанных, с недокомплектом рук и ног…

Я кинулся к пациентам, но дорогу мне заступила средних лет орчанка:

– Погоди, кто бы ты ни был! Устак говорит с духами!

Только теперь я заметил съежившегося рядом с постелью старика. Он лежал на полу кучей неопрятной тряпья.

Я замер, боясь потревожить шамана. Пока он камлает – раненые не умрут. Их души, даже если и захотят покинуть тела, не смогут это сделать…

Шепотом спросил женщину:

– Где можно вымыть руки?

Она кивнула в сторону костра. Стараясь не шуметь, я нашел котел с теплой водой, зачерпнул стоящей рядом кружкой. Орчанка подошла, слила мне на руки над отверстием в полу. Я молчал, лихорадочно соображая, сколько у меня есть в запасе обезболивающих, ранозаживляющих и обеззараживающих сборов. Готовых – немного…

Старик еще лежал, не двигаясь, но бубен начал под его пальцами тихонько гудеть. Постепенно звуки становились громче, шаман поднялся сначала на колени, потом – во весь рост. Пошел по кругу, замыкая раненых в защитный купол. Воздух над телами уплотнился, замелькали еле различимые тени…

Наконец старик вскрикнул, как птица, подпрыгнул и спиной вперед отбежал на несколько шагов. Орчанка бросилась к нему, поддержала под руку, помогла сесть на лежащие у стены подушки.

Чуть передохнув, шаман взглянул на меня:

– Можешь ничего не говорить. Знаю. Иди и делай то, что можешь. Не забудь про щит… Да, меня зовут Устак-ага. А тебя?

Я с удивлением взглянул на старика, но ответил:

– Мышкун.

– Очень хорошо. Эту козу, – шаман махнул в сторону женщины. – Зовут Ясика. Молодая еще, но другой лекарки у нас нет. Ее бабка померла тем летом, хорошая лекарка была, да вот – не стало. Теперь младшей справляться приходится…

Раздался стон. Орчанка бросилась к раненым. Я, кивнув шаману, последовал за ней.

Потом я делал то, что мог. Конечно, хирург из меня – никакой, практики мало. Но для того, чтобы ассистировать, моих, приобретенных уже в этом мире, умений хватало. К счастью, орчанка, которую Устак-ага непонятно почему обозвал «козой», была, кажется, хирургом от бога. Или – от богини, потому как за здравоохранение здесь отвечает Земля-Матушка.