Андрей Мартьянов - Беовульф

…Безусловно, невероятно древнюю и темную сагу о Ирминсуле, ростке Мирового Древа, Ремигий слышал и ранее – долгие годы общаясь с варварами, невольно изучишь мифы и саги германцев столь же подробно, как и Евангелия!

Франки, а равно их соседи весьма подробно и уверенно рассказывали о появлении тварного мира из тела великана Имира, о жертвоприношении Вотана и мёде поэзии, Асгарде, проделках Локи или карликах-двергах – мифология германцев создавалась столетиями и на первый взгляд была едина и непротиворечива.

Однако встречались легенды, которые ученый римлянин Ремигий относил к «догерманской» эпохе, полагая, что пришедшие с востока варвары переняли их у народов, обитавших в Европе задолго до того, как первый кимвр или тенктер ступили на западный берег Рейна больше половины тысячелетия назад.

Можно сказать куда сильнее: эти саги возникли до прихода в Галлию и Германию римлян! Кто жил здесь раньше, когда калиги легионеров Республики еще не попирали альпийские камни и не были выпачканы черноземом долины Великой реки? Правильно, кельты – начиная от многочисленных галлов и заканчивая мало кому известными боггами, свессинами или гельветами.

А до кельтов? (Они тоже пришли с востока, еще в незапамятные времена римских царей!) Этруски, но не те, с которых начался Рим, а иные. Пикты, конечно, – жалкие остатки их рода еще обитают в Британии.

Еще раньше? Летописи раннего Рима упоминают о неких лигурах, сикулах и террамарцах,[27] рядом с которыми самый дикий современный вандал покажется образчиком цивилизованности!

Но ведь и до лигуров в Европе жили люди – как перед библейским потопом, так и после него! Тысячи племен рождались, жили и погибали, сеяли хлеб, торговали, боролись за свою землю и, надо полагать, любили ее. А затем уступали место другим, исчезая навсегда или растворяя свою кровь в новых, могучих потоках.

Нет счета языкам и наречиям, некогда почитаемым, ныне же навеки сгинувшим богам, особенностям культур и верований, наконец обычным узорам на одеждах или глиняных посудинах – у каждого народа узор свой, уникальный. Однако в истории Европы есть несколько стержней, которые пронизывают несчитанные века – не исчезая и не меняясь. Есть нечто вечное.

Ирминсул в их числе.

Никто не знает, что означает само слово «Ирминсул», оно не переводится ни на один известный к нынешнему, Пятому веку по Рождеству, язык. Слово это не кельтское и не германское, не пиктское и не лигурийское. Устойчивая, пускай и крайне невнятная легенда гласит, будто в Начале Времен, когда и человека-то не было, а Скандза еще не поднялась из вод океана, предвидевшие Рагнарёк боги решили, что если гибель мира предрешена, пусть останется надежда на возрождение.

Если даже исполнятся худшие пророчества и Иггдрасиль, Мировое Древо, окажется сожжено в пламени Последней Битвы, должен остаться росток, на ветвях которого родится новая Вселенная.

Боги взяли от Иггдрасиля молодой побег, Фрейр избрал для него тучную почву на Грани Мира, которой не достигнет бушующий пожар Рагнарёка, Фрейя взялась ухаживать за тоненьким и слабым побегом, Ньорд открыл у корней чистые как слеза родники, Бальдр сделал так, чтобы солнечная колесница всегда находилась над молодым деревцем, постоянно даруя ему свет и тепло.

Вотан тогда промолчал и ушел прочь, поскольку видел будущее, но не хотел лишать собратьев надежды. Доннар помогать не решился, просто стоял и смотрел.

Спрашивается, зачем заниматься заведомо безнадежным делом? Если известно, что Битва Богов состоится и исчезнет всё, к чему лелеять побег Иггдрасиля? Ответ дала мудрая Фрейя: пророчества, возможно, верны. Но как решит Судьба – неизвестно никому, даже Вотану.

Судьба – великая, независимая и самая могущественная сила Универсума германских племен никогда не отождествлялась ни с одним из божеств. Судьба не воплощена телесно, у нее нет лика, нет образа, ее необоримая сила разлита по всему миру, от морских глубин до Звездного моста.

Судьба своенравна и ревнива, Судьба может быть жестокой и щедрой, с Судьбой невозможно поспорить или заключить соглашение – эта сила находится вне разумения смертного, бессмертного или бога.

Судьба непознаваема. Она существовала всегда и останется вовеки.

Епископ Ремигий был крепко убежден: «Судьбой» варвары именовали Творца – это полностью согласовывалось с догматами о всеведении, всемогуществе и вечности Господа Бога.

Причем воззрения о сущности Судьбы вполне сходились с дохристианским, иудейским мнением о Боге, во времена до Смерти и Искупления Христа – эта сила, как уже сказано, ревнива, мстительна, жестока и познанию не поддается. В своих проповедях Ремигий часто сравнивал ветхозаветного Бога и германскую Судьбу, так германцам было понятнее…

Очень много совпадений! Совпадений незаметных простому глазу, но если их как следует обдумать, то получится, что варвары сохранили память о Творце, пускай и отождествив Его с незримой мощью, перед которой что человек, что бог Асгарда – всего лишь пыль и тлен.

И потому если Эрзарих говорит «я полагаюсь на Судьбу», подразумевается, что он полагается на волю Господа Бога. Иного логичного и непротиворечивого объяснения не найти.

Вернемся, однако, к Ирминсулу. Вышеприведенная легенда, которую хорошо знал епископ Ремигий, принадлежала мифологии германских племен и рассказывалась варварами так, чтобы увязать историю о ростке Мирового Древа с другими, более известными сказаниями.

Но как тогда объяснить упоминания об Ирминсуле в книгах старинных римских авторов, описывавших верования галльских и заальпийских кельтов задолго до Рождества?

Этруски знали про некий Эрминтол, «зеленую надежду», на их гробницах в Лации выбиты изображения гигантского древа – а три тысячи лет назад в Италии даже не предполагали, что где-то существует Скандза, дивный остров, на котором созревает обильное семя германцев, словинов и аланов!

Как прикажете такое понимать? Чем объяснить?

Совпадения? Совпадений не бывает, это Ремигий, как теолог и философ, знал в точности. Все в мире взаимосвязано.

– Этому месту не нужны жрецы, – наконец сказал епископ, видя, как напряжен Эрзарих, наполовину вытянувший из ножен клинок. – Оно само себя хранит. Нет нужды в слугах – оно самодостаточно.

– Чего?

– Самодостаточно. Ирминсулу ничего не нужно от нас или других людей. Он не берет, а только дает. Действительно, велики и бесчисленны чудеса Господни, ибо без Его благоволения и участия в смертных землях нельзя было создать ничего настолько прекрасного. Одного боюсь – красота хрупка, испортить ее можно одним движением, дурным словом, злой волей…