Ольга Кай - Саоми

Инга перевела дыхание, удобнее перехватила повод.

— А Нэли я передам, что она сделала правильный выбор!

Гнедой сорвался с места, быстро унося всадницу по направлению к волошскому поселку. Ярат некоторое время смотрел, как темной птицей мелькает силуэт сквозь укрытые снегом деревья, потом, словно очнувшись, пустил свою лошадь в галоп, стремясь поскорей оказаться как можно дальше от Инги… от сказанных ею слов.

С того дня, как последний саоми сбежал из императорской тюрьмы, прошла всего неделя, а слуги правителя по всей империи были оповещены, потеряли покой и сон. Император сразу же пообещал награду, и готов был увеличить ее в пять раз, если беглеца доставят во дворец живым.

Осыпающиеся на сильном ветру лепестки цветущих абрикос были похожи на снег, только нежно-розовый, ароматный, приятно теплый. В тот вечер разыгралась гроза, гремело и сверкало так, что суеверные крестьяне боялись лишний раз подойти к окну. И только один человек, затаившийся в прозрачной роще, был рад этому буйству стихии — в такую погоду императорские ищейки тоже прячутся по домам, не решаясь высунуть нос наружу.

Сегодня ему удалось украсть хлеб — целую булку, свежую, с хрустящей корочкой. Ради подобного пиршества стоило рискнуть, потому что на траве и корешках нормальный человек долго не протянет.

На беглеце по-прежнему были только штаны, слишком широкие, туго перетянутые пояском, распущенные по плечам и спине угольно-черные волосы заменяли и плащ, и накидку. Он умостился на дереве, где пышное цветение хоть немного скрыло бы его от любопытных глаз, и с жадностью принялся за еду. Только когда от булки остался лишь небольшой кусочек, он сообразил, что хорошо бы припрятать его — на завтра. Вдруг не получится больше ничего раздобыть?

"Украсть, — ехидно поправила его совесть, и добавила: — Ворюга!"

Поморщившись, Ярат все-таки спрятал остатки хлеба в карман штанов, снятых с убитого тюремщика. Дождь так и не пошел — лишь покапало немного, но ветер бушевал в ветвях, раскачивая деревья. От свежего, чистого воздуха до сих пор немного кружилась голова.

"Может, теперь получится?"

Ярат прикрыл глаза, которые после последней неудачной попытки превратиться почему-то стали разноцветными. Но тогда он был слишком слаб, его окружал мертвый, сырой камень, в легкие поступал затхлый, воняющий плесенью воздух. А еще он очень замерз и хотел погреться, спрятавшись под теплой, кошачьей шерстью.

Сейчас же он чувствовал себя намного лучше, был почти сыт, дышал сладковатым воздухом цветущей рощи, размешанным с принесенной грозой свежестью. Все должно было получиться, обязательно! Ярат переменил позу, удобней устроившись на ветках, вцепившись пальцами в шершавую кору, но ветер успокаивался, а на цветущей абрикосе по-прежнему сидел не серебристо-черный саомитский кот, а человек, самый обыкновенный человек.

Наверное, пояс мешает, — решил Ярат. Слез, внимательно огляделся, прислушался и разделся, аккуратно положив единственный свой предмет одежды на молодую траву. Опустился рядом на колени, наклонив голову. Длинные волосу скрыли почти все его тело, черными лентами вились вокруг задетые дыханием ветра пряди. Но прошло немного времени, Ярат поднялся, оделся, снова залез на абрикосу и, лежа на ветвях, долго смотрел неподвижным взглядом в проясняющееся небо.

Часть третья

Город на берегу

Глава 1

Дорога вилась широкой серой лентой меж укрытых лесом горных склонов, спускаясь к побережью. Здесь все было очень непохоже на северные районы империи, на горы, в которых когда-то жил народ саоми, поэтому всадник, ехавший верхом на серой лошадке, с любопытством смотрел по сторонам. Красота чужого края, хоть и непривычная, радовала глаз, и Ярат немного жалел, что до лета еще далеко — в пестром разнотравьи безлесые вершины выглядели бы намного привлекательней, да и склоны не казались бы столь мрачными.

Снег лежал только высоко в горах, внизу же мороза не было, у дороги целые островки земли покрыты свежей травой, кое-где листва виднеется и на кустах у кромки леса. Ярат снял курточку, но на всякий случай оставался в шапке — вдруг из-за поворота покажется прохожий или всадник?

Обогнув каменистый склон Чани-Саян, путник увидел море. Серая гладь под пасмурным небом не произвела на него впечатления, удивился только — как много воды, до самого горизонта! И еще дальше… Ярат усмехнулся собственным мыслям — оказывается, видеть море на картах или картинах — это одно, а смотреть вот так — совсем другое дело. И сложно представить, что если оказаться там, за полосой видимости, то кроме воды вокруг ничего не будет.

Лошадка не интересовалась окрестностями и неторопливо трусила вниз по дороге. Ярат отвлекся от созерцания морской глади и принялся разглядывать скопление домиков на берегу — весь городок Эште прекрасно просматривался отсюда, сверху. Всего несколько больших зданий и множество серых крыш вдоль узких улочек.

Учитель нередко говорил об одном из первых своих учеников, а когда Рион Манн перестал отвечать на письма, очень беспокоился, но не съездил проведать, узнать, что же с ним произошло. Зато благодаря беседам со своим учителем, Ярат приблизительно представлял себе, где искать старика Манна: вон, левее центральной площади, змейками вьются вверх по холму улочки с небольшими домиками, обвитыми серо-коричневой паутиной виноградных лоз. Где-то там, в одном из этих домов…

"Спрошу" — решил Ярат, и, достав из кармана куртки черную повязку, надел ее на левый глаз.

Добравшись до места, он понял, что задача не так проста, как казалось: никто из тех, кого Ярат успел спросить, не смог подсказать, где живет Рион Манн, и вообще не знали человека с таким именем.

Пройдя несколько улиц, Ярат повел лошадку вниз, к набережной. Он не заметил в Эште ни полиции, ни серо-фиолетовой формы императорской гвардии, и именно поэтому город ему понравился, к тому же он был маленький, чистый, уютный. Здесь хотелось остаться, хоть ненадолго.

У берега, по вымощенному полированными плитами бульвару, неторопливо прогуливались люди самых разных народностей: и тамойцы в широких одеждах, шуршащих при каждом движении, и волошцы, выделяющиеся мощными фигурами и медными искрами в пышных шевелюрах, и аранты — светловолосые, изящные, предпочитающие прятать оружие под широкими плащами. На Ярата не обращали внимания. Он прошел мимо киосков с различной снедью и сувенирами, мимо пальм, высаженных в ряд вдоль бульвара, и спустился по каменным ступеням к воде. Поблизости никого не было, Ярат сдвинул повязку, чтобы иметь возможность посмотреть обоими глазами на море, которое впервые увидел только сегодня. Солнце клонилось к горизонту, зеленовато-голубые волны шуршали прибрежной галькой, и здесь, вблизи воды, этот звук заглушал голоса прохожих. Лишь грустная песня флейты пробивалась сквозь шум, сливаясь с ним, словно аккомпанируя прибою.