Виктор Гвор - Учитель

* * *

Девочка лет десяти зашивает рану на животе молодому тяжело дышащему парню. Руки ребенка по локоть в крови.

— Потерпи, потерпи, милый, — шепчет она, стягивая расходящиеся края, — заживет, будет лучше, чем раньше...

Кровь не желает останавливаться, девочка хмурится, но продолжает работу. Наконец, справляется. Бинтует. Улыбается раненому:

— Ну вот и всё.

Тот возвращает ей улыбку. И затихает. Навсегда...

* * *

Большой сильный пес лежит, уронив голову на лапы. Тело собаки сплошь покрыто ранами, две кажутся достаточно неприятными, но зверь не обращает на них ни малейшего внимания. В глазах неизбывная тоска. Печаль живого существа, потерявшего смысл жизни...

* * *

А сверху на победителей равнодушно смотрит бездонное небо. То ли обитель богов, то ли просто многомильный слой воздуха...

* * *

Сознание возвращалось долго и мучительно.

«Кто я?.. Где я?.. Я живой... Человек... Военный... Командир... Ресканджу армии вторжения... Армия... Битва!.. Я потерял сознание во время битвы!»

Память вернулась рывком. Мвангу не без труда поднялся. Тело слушалось плохо, но это состояние проходило. Кто-то убивал штаб. Каким-то странным, невероятным способом. Издалека, не нанося внешних повреждений. Ногр улыбнулся. Не убивал, не получалось убивать: Мвангу ведь жив! Огляделся по сторонам. Нет, очень даже получалось — вокруг только трупы. Взгляд упал на тело чуть в стороне. Енаху! Забыв обо всем бросился к другу. Мертв, безнадежно мертв. Енаху! Сколько лет вместе, сколько походов! Единственный человек, готовый за него пойти в котел! Единственный человек, за которого сам Мвангу готов пойти в котел! Его больше нет!!!

Ресканджу обернулся в сторону хортских позиций и, грозя кулаком не то земле не то небу прокричал:

— Я убью тебя! Кто бы ты ни был, хоть сам Хортэ, я найду и убью тебя! Я...

Мвангу осекся.

Хортские укрепления еще стояли. И хорты на них были. А его армии, великой армии Нового Сугриба — не было. Точнее, была. Вся. Мертвая. Что произошло? Нет, его воинов не убили, как Енаху, неизвестно чем. Они сражались. Опытный глаз военачальника по положению тел восстанавливал ход битвы. Они сражались. Крохотная армия хортов победила, нет, уничтожила, его огромное войско. НО КАК???

Размышления Мвангу были прерваны самым грубым образом.

— Йеху-у-у!!!

Три всадника на маленьких степных лошадках неслись прямо к нему, рассыпаясь клином и вертя над головой непонятным оружием. Волна злости захлестнула ресканджу, нет уже не ресканджу, снова джу Мвангу, победителя хортэ. Вот с этой наглой троицы и начнем! Сейчас они убедятся, что он еще не потерял форму. Ногр шагнул вперед, поднимая меч. Сознание на долю секунды помутилось, а после этого было поздно — петли трех арканов обвили его тело и не давали шевельнуться. Всадники, натягивая веревки, приближались. Всадники? Мвангу затопила волна стыда. Всадницы! Его пленили женщины! Совсем молоденькие. А одна — так вообще ребенок, лет десять, не больше! Какой позор!..

* * *

Ладлиль было обидно! Всю битву просидеть на батарее Куны и смотреть, как сражаются и умирают ее друзья! Как будто она не владеет оружием. Обещали, что надо будет глушить врага ментальными ударами, но проклятые черные нажрались какой-то настойки и стали нечувствительны к менталу. А в итоге? Три удара по лошадям. И это вся польза, которую может принести лучший ментат страны? Девочка прекрасно понимала, что всё правильно, каждый делает своё дело. Канча тоже простояла всю битву на правом берегу на случай, если придется эвакуировать детей. И Каялу, хоть она и была в степи с конницей, в битву не пустили. Оставили крайним резервом. Всё правильно. Но Ладлиль было обидно!

Как только всё закончилось, она вскочила на своего конька и вместе с Канчой унеслась на позиции. И тут ей стало страшно. Полуостров, заваленный трупами, ужасал. Ладлиль видела смерть и не боялась мертвых. Чего их бояться? Бояться надо живых. И то не ей, чей ментальный удар может отразить только деда! Но здесь убитых было СТОЛЬКО!!!

Поэтому, когда встретившаяся Каяла предложила прошвырнуться в степь, и посмотреть на лагерь захватчиков, принцесса немедленно согласилась, на ходу сообщив деду о своих планах. Сумасбродства сумасбродствами, а дисциплина — святое. Первое правило Поселка. То, что лагерь давно зачищен ордой хана Гарипа, Ладлиль тоже знала, но хотя бы посмотреть! Три всадницы намётом неслись по степи.

«Смотри» — Каяла, год назад, открывшая у себя ментальные способности, для тренировки старалась общаться с подругой через зов. Сейчас она показывала плеткой на вершину небольшого холма. Там стоял ногр! Живой и здоровый! Да еще в необычайно красивых доспехах! Канча тоже его заметила:

— Берем?

— Арканы, — бросила Каяла, меняя направление скачки.

Захват произошел буднично, как будто всадницы ловили не здоровенного мужика, а степного сайгака. Только когда враг вытащил меч и завертел им перед собой, Ладлиль на всякий случай шарахнула по нему оглушающим ударом. Осторожность еще никому не вредила. Второе правило Поселка.

Спеленатый тремя арканами ногр дико вращал зрачками и что-то быстро и непонятно говорил, похоже, просто ругался.

— К кому его потащим? — спросила Каяла. Что делать с пленным она представляла весьма приблизительно.

— К деду, — сказала Ладлиль, — деда их язык знает.

Ей пришла мысль самой считать память пленника, но, подумав, девочка решила, что деда это действие не одобрит.

И всадницы неторопливой рысью потрусили обратно к линии обороны, заставляя командующего несуществующей ныне армии бежать следом...

* * *

Ладлиль ликует. Через зов это ощущается даже сильнее, чем при обычном общении.

«Деда! Мы ногра поймали! Важного! Доспехи красивые и аура чистая, без замутнения!»

«Он один?»

«Один! На том холме был, где убитые ментально лежат! Мы его сейчас к тебе притащим!»

Рассказывать девочке, где я нахожусь, не надо. Уже наверняка отсканировала. Пусть тащит. Скорее, его надо тащить... А куда? Где пленных собирают? Спрашиваю Шебура. Он не знает, но обещает этим заняться. А мне сейчас не до них, я обрабатываю рану молоденькому арбалетчику. Седой мужик крестьянского вида смотрит с надеждой и нетерпением. При этом не умолкает ни на минуту, рассказывая про какую-то подкову, которая всех спасает, про свою вину... Отец? Совершенно не похож. Мальчишка, скорее, из воров. Да не суть. Парня можно спасти, но придется постараться. Кисть не вернуть, но это не самое неприятное. Вот рана в груди очень плохая: глубокая, порвано несколько крупных сосудов, сильно задето легкое... Хорошо, наконечник догадались не вынимать до моего прихода. Парню вообще повезло, что я оказался рядом. Санитаркам такое не по зубам. Даже Нохра, скорее всего, ничего бы не смогла сделать. Тут микрохирург нужен. Или йети. А я кто? Можно сказать — оба. Соответственно, справляюсь. Но дело идет медленно: много тонкой работы. Наконец, с грудью закончено. Вливаю ему в рот очередной глоток своей крови. Не так это просто сделать, чтобы седой не заметил. А парень без сознания, глотает плохо. Ну вот, жить будет. Что с рукой? Отрезаю торчащую кость и формирую культю. Всё. Теперь покой и уход. Кладу раненого на санитарную повозку. Обычная телега, ездящая по полю и собирающая пострадавших. Крестьянин уходит вместе с ней.