Татьяна Форш - Корона всевластья

– Что, отец? – Тариймаар склонилась над ним.

– Возьми на столе мой перстень и подвеску с изображением дракона. Надень.

Наконец его глаза открылись, и он уже смог увидеть, как дочь кинулась исполнять его приказание. С каждым вздохом он возвращался в привычное для этого мира тело, но медленно… Очень медленно! Почувствовав медальон на теле дочери, он слился с изображенной на пластине крылатой тварью, ощущая, как сжимается, втискиваясь в непривычную для него плоть. Как оживает талисман, готовый вот-вот выпустить в этот мир… кого? Крылатую ящерицу?

Теперь последний штрих, пока он еще владеет этим телом. Этим миром.

– Наклонись ко мне.

Дочь послушно опустилась на колени, испуганно заглядывая ему в глаза.

Шаги сыновей уже звучали в ушах наковальней. Насколько же нужно быть самоуверенными и глупыми, чтобы так явно показывать противнику свое пренебрежение?

Усилие, и рука словно на невидимой нити поднялась ко лбу дочери, вырезая когтем знак.

– Тира сат ле рат.

Иероглиф власти заполнился кровью, которая в следующую секунду засияла золотом.

– Отец, они уже рядом! – Шепот дочери оглушил.

– Потайная дверь. Уходи. Корона Всевластия сама укажет на следующего правителя этого мира.

– Но как же ты?!

Дитя… он любил их всех, но душа Тариймаар словно сбежала из поднебесного мира брата. Чтобы спасти его. Всех…

– Быстро!

Она всхлипнула и с совершенно сухими глазами бросилась к указанной им двери…

Тихий стук перевернутого неосторожной ногой камня заставил крылатую ящерку очнуться от воспоминаний и взмыть под потолок, с удивлением разглядывая шагающую к нему фигуру.

– Князь? Опять ты? Давно не виделись. Пришел отдать должок? Зря беспокоишься, как только придет время, я возьму причитающуюся мне плату.

– Приветствую тебя, Многомудрый, но на этот раз ты не угадал. Долг я, конечно, отдам когда пожелаешь, но… Меня к тебе вновь привел один вопрос. И, прежде чем его задать, хочу кое-что тебе поведать.

Ящерка заинтересованно кувыркнулась в воздухе и неловко приземлилась неподалеку от гостя на гладкий высокий валун.

– Я весь внимание.

– Сегодня ко мне пришел тот, в ком течет моя кровь. Сын моего сына. Долгое время его считали потерянным в перерождениях, и вот… Сейчас ему угрожает неведомая опасность… Прошу, подскажи, как избежать того, что ему угрожает?

Глубинный дьявол растянул пасть в довольной улыбке.

– А как насчет того, что в этом смертном помимо твоей крови еще течет кровь Бриллиантовых королей? Мне помнится, ты очень недолюбливал этот избранный Лучезарным род. Как, впрочем, и Рубинов. Неужели тебе так дорог этот полукровка?

– Все изменилось. – Князь Сапфир посмотрел в сияющие расплавленным золотом глаза и повторил: – Все изменилось, Мудрейший. Я многое совершил в этой бесконечной жизни и многое понял, но… не думаю, что тебе интересны мои откровения, поэтому просто ответь на мой вопрос.

– К сожалению, на этот вопрос у меня нет ответа. – Золотистый дракончик свернулся калачиком на камне, греясь жаром, идущим от бурлящего лавой озера.

– Ты не знаешь ответа? – Берфеллаг умело скрыл разочарование под маской изумления.

– Знаю. Впрочем, если ты хочешь, я дам его тебе совершенно бесплатно. – По острым зубам глубинного дьявола метнулся раздвоенный язык. – Ни ты, ни вся твоя сила и власть не защитят Шайтаара от его участи. Ему придется пройти этот путь.

– А что ему угрожает?

– Плата. За чужие грехи.

Тар

Город как всегда возник внезапно. На этот раз мы преодолели его призрачные границы пешком. Шестикрыл, едва речь зашла о подбросить нас до Храма Правления, резво начал хромать, убедительно волоча крылья. Я сделал вид, что поверил, и пошел рядом с ним.

– Тар, – цокая по мозаичным мостовым Славдаля, Ферзель первым нарушил сосредоточенное молчание, – забыл тебя предупредить. Я, конечно, не против тебе служить, но ты ведь не небожитель. В общем, у меня к тебе одна маленькая просьба: когда будешь точно знать, что больше не вернешься, отпусти меня, ладно?

– Нет. – Ответ вырвался прежде, чем я успел осознать вопрос. Отпустить? Зачем? Почему?

– Тар, ты не понял. Не сейчас, потом! Просто скажи: Ферзелюшка, любимый, я тебя отпускаю! И все!

– Неужели тебе со мной так плохо?

– Ты – лучший хозяин, который у меня когда-либо был, но… Пойми, ты уйдешь, а я должен буду либо последовать за тобой, либо снова пройти смертную жизнь, ибо только так смогу снова стать свободным от собственной клятвы.

Распроститься навсегда с этим чудом? И снова отдать его на расправу крылатым, чтобы от их скучных правил он постепенно терял свою сущность?

– Я не уйду!

– Все так говорили. – Ферзель вздохнул.

– Точнее, я, конечно, уйду, чтобы завершить все дела, но я вернусь! Я клянусь тебе!

– Ладно. Поверим еще раз. – Зверюга фыркнула и невозмутимо напомнила: – И все же не забудь о том, что я говорил. Мало ли…

– О чем вы там шепчетесь? – Видимо, Лайле надоело прислушиваться к нашему разговору, и она остановилась, поджидая нас.

– Всего лишь пытаюсь открыть глаза этому тупоголовому на то, какая у него очаровательная ангелесса! – не растерялся шестикрыл.

Девчонка хитро прищурилась:

– И что тупоголовый? Открыл глаза?

– Кхе! – Я даже поперхнулся. Пора вмешаться. – Открыл и тут же закрыл. Зачем тупоголовому такие очаровательные ангелессы?

– Действительно! Не в коня овес, – презрительно фыркнула Лайла и как ни в чем не бывало принялась пояснять: – Сейчас мы направляемся к Храму Правления. Вы подождете меня в скверике неподалеку, а я постараюсь узнать, когда и, главное, где можно будет встретиться с Высшим архангелом.

Пару раз свернув в благоухающие цветами переулки, мы неожиданно вышли к витому серебристому забору, за которым возвышалось объятое сиянием белое здание.

– Девочки направо, мальчики налево! – скомандовал шестикрыл, демонстративно развернулся и зацокал вниз по улице, туда, где раскинулся цветущий сад. – Тар, а ты когда-нибудь ел манну небесную?

С усилием отогнав мысли о белокурой стервочке… гм, то есть о собственном ангеле (угораздило же), я соизволил удивиться:

– Что?

– Ну… манну. Небесную. – Ферзель остановился у входа в сквер и указал на вывеску, изображавшую розовощекого толстячка, державшего тарелку с облаком. – Пока будем ждать Лайлу, может, перекусим?

Перекусить?

– Отличная мысль! – В подтверждение серьезности намерений мой живот вдруг издал такой рык, что шестикрыл даже насторожился.

– Кажется, ты голодный!