Шерри Томас - Гибельное море (ЛП)

– Чего?

Он покачал головой:

– Последний известный случай раскола психики зафиксирован почти пятнадцать сотен лет назад, когда маги еще спорили, является ли рак божественным наказанием за противозаконные дела. Я бы не стал обращать на это внимание.

– Так о чем ты беспокоишься?

– Сегодня он чуть не упал, пытаясь добраться до окна, потому что будто бы заметил снаружи мать. Однако со своего места он мог видеть лишь небо и, возможно, край крыши на другой стороне улицы.

– Считаешь, у него галлюцинации?

– Нет, вряд ли. Он вел себя вполне разумно. Но этот случай напомнил мне, что, когда я использовал измеритель здоровья, Уинтервейл находился под действием панацеи и все время спал. Тогда я решил, что прибор сообщает об ухудшении общей моторики, потому как больного можно только переносить. То есть измеритель одурачила панацея.

– И ты надеялся, что диагноз психической неустойчивости также вызван панацеей, – развила мысль Фэрфакс, – ведь для человека ненормально постоянно спать.

– Вот только измеритель не ошибся насчет неспособности двигаться.

Тит задумался, не станут ли его вновь отчитывать за отсутствие веры в Уинтервейла, но она лишь тихо прошептала:

– Тебе всегда непросто, да?

Отсутствие злости в ее голосе привлекло его внимание. Со дня водоворота, как бы вежливо Фэрфакс ни говорила, Тит всегда четко и ясно слышал ее скрытую ярость.

Но не на сей раз. Сейчас она была ему просто другом.

– Нет, неправда. Мне во многом везло, особенно с друзьями.

«С тобой».

Фэрфакс долго смотрела на него, затем вынула из пиджака маленький конверт:

– Возьми, это подарок на день рождения.

Его семнадцатый день рождения. Тит не собирался праздновать, но обрадовался, что она о нем вспомнила. В конверте обнаружились вершины от скачкозаменителя.

– Нет, я не могу их принять, – потрясенно пробормотал Тит. – Они для твоей же безопасности.

Фэрфакс обошла стол и сунула конверт в его карман:

– Я в достаточной безопасности. Позаботься лучше о себе.

Проводив ее до комнаты, Тит долго лежал в постели с прижатым к груди конвертом и думал о том, что ему действительно невероятно повезло с друзьями.

Повезло встретиться с ней.

Глава 23

Пустыня Сахара

Две охотничьи веревки еще несколько раз выбирались за добычей, чтобы утолить аппетит песчаной виверны. А пока та обедала, Тит, как хороший наездник, ее осмотрел, проверяя, все ли в порядке и нет ли ранений.

И едва не пропустил легкую бледность на спинном гребне. Похолодев, он снова пригляделся: следящая метка почти сливалась с кожей виверны, только чуть изменила цвет из-за погодных условий.

В каком-то оцепенении Тит прощупал оставшиеся странные выпуклости на гребне. Еще парочка меток. А сколько же он не нашел?

Он уничтожил следилки и запрокинул голову. Пока небо оставалось чистым. Очевидно, те всадники, использующие заклинания дальнего действия, наткнулись на них случайно – отыскать кого-то с помощью подобных меток на песчаной виверне очень сложно, и возможны ошибки.

Тит застыл в нерешительности, не зная, то ли запрыгнуть на виверну и сбежать, то ли остаться до тех пор, пока не избавится от всех меток до единой.

В итоге он внимательно ощупал каждый миллиметр драконьего тела, каждую чешуйку. Нашел одну следилку на когте и еще одну на кончике крыла.

Все?

Уже сгустились сумерки, но сомнений быть не могло: отделившая от горизонта грозовая туча – это не туча вовсе, а сотня виверн, летящих плотным строем.

Осталось уповать лишь на защиту Фортуны – ничто иное уже не поможет.

Вместо того чтобы уничтожить последние метки, Тит их бросил. Вскочил в седло позади спящей Фэрфакс, прикрепленной ремнями, и приказал дракону лететь над самой землей, но не касаясь кончиками крыльев поверхности.

Примерно через версту посадил виверну, заставил лечь и применил заклинание гипноза. Она фыркнула пару раз и закрыла глаза. Тит вытащил Фэрфакс из седла, снял его с драконьей спины и спрятал под одним из крыльев. Затем установил звуконепроницаемый с одной стороны круг и эластичный щит, чтобы виверну не вычислили по запаху или храпу.

А сам вместе с Фэрфакс спрятался под вторым крылом. Конечно, лучше бы держаться от виверны подальше, но если ее найдут, то им все равно не спастись, так как Тит не мог закопать их в песок, а камуфляжная палатка бесполезна под лучами яркого света.

Преследователи прибыли с шумом множества развевающихся на ветру флагов. Тит затаил дыхание и чуть приподнял драконье крыло, чтобы взглянуть одним глазком. Виверны и бронированные колесницы затмили и без того хмурое небо. Некоторые кружили над беглецами, другие крест-накрест летали вверх и вниз, а остальные направились прямо к тому месту, где Тит бросил следящие метки.

От размаха охоты голова шла кругом.

В тридцати саженях от них приземлилась виверна. Тит сжал руку Фэрфакс. Страх никуда не делся, но так жуткая участь казалась терпимей.

Другая виверна села еще ближе.

В рядах атлантов возникли волнения, раздались крики:

– На нашу базу напали! Надо возвращаться и защитить лорда главнокомандующего!

Лорда главнокомандующего. Фэрфакс всхлипнула от того, как сильно Тит стиснул ее ладонь. Он заставил себя разогнуть пальцы. Лиходей в Сахаре?

– Мы никуда не пойдем! – возразил сердитый властный голос. – Приказ схватить двух беглецов нам дал сам лорд главнокомандующий.

Что-то просвистело в воздухе, а потом раздался пронзительный крик, будто всадника ранило в живот.

В атлантов полетело множество длинных тонких предметов. На мгновение Тит решил, что это сотни охотничьих веревок. Но нет, то были копья, зачарованные преследовать и пронзать врагов.

Тит потерял дар речи. Он словно оказался на рубеже тысячелетий, когда такие копья считались наиболее сильным оружием в магической битве. Но в том и преимущество античного вооружения – немногие солдаты обучены с ним обращаться. Копья целились во всадников, а не в виверн, шкура и чешуя которых слишком тверды. Люди приказали драконам отмахиваться крыльями, но сбитое наземь копье тут же вновь поднималось и неслось к ближайшему атланту.

И хотя некоторые виверны выдыхали огонь, он был недостаточно горячим, чтобы расплавить металл, лишь нагревал копья до красноты, делая их еще более опасными.

– Улетаем! – разнесся над царящей неразберихой резкий и четкий голос. Тит узнал бригадира, встреченного в первый день антлантийской охоты. – Чары на копьях действуют не далее нескольких верст. Мы сможем от них скрыться!