Наталья Бульба - Ловушка для темного эльфа

На лице у мага… Словами это не высказать, нужно только видеть: смесь ехидства, торжества, негодования, ярости.

– Женщин наших им надо. Что-то они намудрили, занимаясь улучшением своей породы. Так что барышни у них – величайшая ценность, которая при этом не стремится к продолжению рода.

– Ты хочешь сказать, что женщины других рас…

– Именно. – И в его голосе те же чувства, что и на лице. – Причем все их детишки – чистокровные даймоны.

Мои брови самостоятельно стремятся к переносице. Похоже, вопрос остается открытым. По поводу того, кого считают сыном моего прадеда. Хотя… Уж князь-то – я по привычке продолжаю думать о нем именно в таком качестве – должен знать что-то, раз так уверенно отказывает своему другу в радости отцовства.

– Тогда скажи-ка мне… – Я не успеваю закончить вопрос, потому что Олейор, буквально оттолкнув друга, направляется в нашу сторону, дав мне возможность лишь быстро прошептать: – Ты мне ничего не говорил.

И я, игнорируя удивленный взгляд Рамона, делаю шаг навстречу своему кошмару, уже понимая, что меня ожидает.

К сожалению, я не ошибаюсь и все остальные события лишь укрепляют меня в огромном желании сделать так, чтобы они запомнили это день. И с каждым уходящим мгновением тот сюрприз, который я им готовлю, продолжает обрастать все новыми и все более изощренными подробностями.

И все, что я могу сделать, – держаться.

И я держусь.

Я молчу, когда мне дают всего несколько минут, чтобы сменить церемониальное платье на мужскую одежду.

Я лишь отвожу взгляд, когда меня выводят на утоптанную множеством ног площадку и вручают в руки клинки.

Я только улыбаюсь, когда князь и Олейор по очереди и вместе заставляют меня отвоевывать возможность хотя бы смахнуть пот с лица, оставляя синяки и царапины на моем теле.

Я сдерживаю тяжелый вздох, когда к этому издевательству добавляются магические штучки.

Потому что я знаю, скоро придет мое время.

И оно приходит. Сразу после ужина. Когда все, кто находится в моем списке на долгую и небезболезненную смерть, собираются в портальном зале. Может, мне еще и заплакать от умиления: князь клана Серебряного волка покидает гостеприимного правителя светлых эльфов.

Так бы и сделала, если бы не несколько советников Ксандриэля, которые должны были подтвердить всем, кто этим заинтересуется, что Аль’Аир покинул эльфийские земли один. Надеюсь, они успеют исчезнуть из огромного помещения, прежде чем…

И я опускаю голову, чтобы не испугать никого своим звериным оскалом.

Для такого события целитель свел с моей кожи все следы издевательств, а те же девушки, которые помогали мне после памятной ночи, вернули женский облик. Если кто-то думал, что это их спасет…

Я стою чуть в стороне. Мои пальцы… Уже не первый раз я заставляю их отпустить мягкий серый шелк платья, чтобы не выдать раньше времени своего волнения.

– Мне очень жаль, Аль’Аир, что ты так рано покидаешь мой дворец. – На лице Ксандриэля искреннее сожаление. А я едва сдерживаю хищный блеск в глазах.

Конечно, с Алистером мне спокойнее. Но… сейчас он лишний. Да и… Чем скорее малышка окажется у оборотней, тем быстрее я вздохну с облегчением.

– Прости. – Он пожимает плечами. – Твоя церемония уже закончилась. А мне надо подготовиться к встрече Леры и Саши. Надеюсь, ты не задержишь их дольше, чем мы договорились? – Он косится в мою сторону, но я успеваю спрятать ехидную улыбку и невинно опускаю ресницы.

– Не беспокойся. Завтра к обеду жди их. – И он кивает магу, который держит открытым портал во владения князя.

И отходит назад, давая сигнал к началу представления и не догадываясь, что в его программу внесены некоторые изменения.

Я делаю шаг в сторону туннеля, словно затем, чтобы проститься с князем. Но… наступаю на подол длинного платья и теряю равновесие.

Рамон – он ближе – быстрым движением подхватывает меня. Его руки обнимают мою талию, скользят по спине. Он, словно удерживая, прижимает меня к себе. И его губы скользят по моей щеке, виску…

– Герцог, вам не кажется, что вы забываетесь… – Голос Олейора больше похож на шипение змеи. Той самой, что украшает его висок.

А в воздухе явственно начинает пахнуть магией. За спиной раздается визг вынимаемого из ножен оружия и шелест поднимаемых щитов.

Обожаю этих двоих. Похоже, воодушевление, которое я наблюдала на их лицах, как раз и было связано с возможностью выяснить отношения. Причем с полного одобрения остальных участников.

– Именем правителя Ксандриэля, всем убрать клинки. – Первым приходит в себя наследный принц. И выступает вперед, закрывая собой отца.

Может, зря я отношусь к нему так подозрительно?

Гвардейцы, которые присутствуют в портальном зале, пытаются повторить маневр, но Тамриэль жестом приказывает им оставаться на своих местах.

Глаза мага близко. И они… смеются. Словно предупреждая, что не все было предусмотрено сценарием. А то я и сама уже не вижу, как происходящее выходит из-под контроля. Вот только… Боюсь, что и меня они явно недооценивают. Точнее, мою жажду разрушений, после всех откровений, которые мне пришлось выслушать. Его губы все ближе, я пытаюсь его оттолкнуть, для вида, но его руки держат меня крепко.

И время срывается стрелой с натянутой тетивы. Короткий, но очень горячий поцелуй. Вот только… Я на него весьма охотно отвечаю. Заставляя одного недоверчиво замереть, прежде чем отбросить меня буквально Сашке в руки.

Второго…

И они стоят друг напротив друга в стойке, которая никак не допускает двусмысленного толкования.

– Ваше высочество, я прошу вас немедленно прекратить, – вступает сам Ксандриэль, и на его лице нешуточный гнев.

Это зрелище могло бы меня напугать. Если бы… я не знала, что это всего-навсего игра.

– Простите, правитель, но этот наглец должен ответить за оскорбление, которое он нанес моей ученице. – И вокруг клинков принца вспыхивает голубое свечение атакующих заклинаний воздуха.

– Олейор, не надо, – говорю я, делая вид, что пытаюсь вырваться из рук сына. На лице Сашки… Я его не вижу, но знаю, что он растерян.

– Лера, дорогая, ты, кажется, переоцениваешь своего наставника. – Ехидная улыбка Рамона действует на Олейора как сигнал к действию и…

Лезвия несутся навстречу друг другу, встречаясь словно ненасытные любовники.

Это красиво. Это настолько красиво, что трудно отвести взгляд. Их тела словно размытые тени. Глаз не успевает замечать, как одно движение сменяет другое. Выпад, блок. Неудавшийся удар – на гарду. Чуть сдвинуться, когда лезвие проносится слишком близко. Едва отступить, когда кончик жала почти касается кожи.

И не понять, где кто. Два танцора. И я. Правда, они еще ни о чем не догадываются.