Алексей Переяславцев - Попытка контакта (СИ)

Казак слушал и мотал на ус. А потом, явно вспомнив нечто важное, метнулся в лазарет.

Мариэла удивилась визитеру, но виду не подала. Вместо того она улыбнулась и с чуть наивным видом спросила:

— Что-то случилось, Тихон Андропович?

— Здоров, хвала богу. Но кланяюсь с малой просьбишкой.

Ответом была чуть приподнятая бровь.

— Вот я подумал: не поучите ли вашему языку?

Маг жизни усилием воли удержалась от выражений удивления, и вместо того спросила, стараясь придерживаться самого меркантильного тона:

— Какой вариант желаете: полный или половину?

В этот момент до нее дошло: ну, конечно, казак обзавелся деньгами в результате налета на чужое судно (слово «абордаж» в словаре Мариэлы пока отсутствовало). Она даже успела подумать, что наверняка хорунжий выберет более дорогой вариант. Так и случилось:

— Коль не в тягость, то хотел бы полный. Только платить буду французской деньгой… вот, — на ладони казака появился наполеондор, — как, хватит?

— Если и не хватит, я скажу. Когда хотите начать? Лучше бы прямо сейчас, пока время есть.

— Так я на то согласный.

Если с утра командир и пребывал в радужном настроении, то доклад старшего помощника о результатах допроса пленного способствовал озабоченности. Французский и два английских корабля были в составе эскадры и получили приказ обстрелять как порт, так и близлежащие укрепления с целью выявить артиллерийские позиции. И Семаков прекрасно понимал, что отвечать огнем на обстрел придется. Трофейный корабль принимать в этом участие не способен: состояние корпуса требовало немедленного докования, а снять орудия и установить их на позиции просто не успеют. И еще неизвестно, дойдет ли захваченный пароходофрегат даже до Севастополя, не говоря уж об Одессе: если те двое, что идут следом, догонят, то придется в спешке снять своих и удирать, затопив трофей. Лучше, чем любой из находившихся на борту офицеров, лейтенант Семаков понимал, что в бою с «Юридис» проявилось везение: все французские негаторы, что были, сосредоточились в районе кормы, что и позволило положить гранату под форштевень. Но Фортуна — дама с капризами; уж кто-кто, а моряки это знают. Сверх того, донесение о результатах разведывательного рейда «Морского дракона» положительно необходимо доставить начальству как можно скорее…

Неправильно было бы сказать, что русским морякам еще раз повезло. Скорее тут посодействовала изрядная фора по времени. Как бы то ни было, до Севастополя им встретились лишь две греческие шаланды.

Уже перед самым входом во внешнюю гавань командир собрал всех нижних чинов на палубе.

— Благодарю за службу, храбрецы!

Ответ грохнул в полном соответствии с уставом:

— Р-р-ра… раться!!!

— Есть хорошая новость. Всем напишу представление к георгиевским крестам: заслужили! Надеюсь, адмирал Нахимов поддержит.

Опытные матросы сразу докумекали, что среди новостей есть нечто худшее. Неопытные догадались, что лучше промолчать.

— Французский капитан, которого мы взяли в плен, рассказал, что те два английских корабля, что многие из вас видели близ Босфора, направляются к Одессе с приказом: разведать и обстрелять. С ними еще большая эскадра.

Разумеется, никакого шевеления в строю не последовало.

— Поэтому приказываю: никакого берега! За нами идут по пятам. Не исключаю, что часть эскадры пойдет на Севастополь. Если так, то запас по времени на подготовку к бою очень мал: хорошо, если тройка часов. Береговые батареи получат предупреждение, — про себя Семаков подумал, что еще неизвестно, прислушаются ли к нему, — а вот кораблям времени на подготовку к бою и походу не хватит, за это ручаюсь. «Морскому дракону» предстоит еще раз идти в дело. На длительный бой гранат не хватит, на прямое попадание не рассчитываю, потому если дойдет до дела, надобно будет не поразить неприятеля, а заставить отойти. Р-р-разойдись! Кроев, сосчитай, сколько боеприпаса осталось.

Новость о том, что «Морской дракон» возвращается, а за ним следует пароходофрегат под белым флагом, облетела порт мгновенно. Совершенно из ничего и из ниоткуда возникли как встречающие, так и просто любопытные.

«Морской дракон» пришвартовался. Знатоки из свидетелей тут же отметили, что сделано было умело. Судя по тому, как распоряжался офицер в чине лейтенанта, он командовал кораблем, он же и отправился на доклад к начальству. А пароходофрегат под названием «Юридис» без особой спешки направился к докам.

Набережная наполнилась мнениями.

— На абордаж взяли! Вот это лихое дело…

— …и не верю я в этакое. На этом кораблике просто не хватило бы абордажной команды…

— …глянь-кось, ведут вон того под руки…

— …ранен, стал-быть?

— …убитых вроде как нету…

— …французский мундир, милостивый государь, уж тут не ошибусь. Выходит, в плен захватили…

Внимание встречающих было устремлено на доблестного «Морского дракона», а не на захваченный пароходофрегат, направившийся прямиком к доку. Между тем именно с французского корабля понесли на носилках непонятную личность, почти полностью укутанную в одеяло. Лицо, впрочем, оставили открытым, так что внимательный наблюдатель мог подумать, что обитатель носилок лишь ранен. Этот вывод был бы ошибочен.

Магистр Тифор находился в состоянии крайнего истощения и отдал распоряжение перевезти себя в снимаемый группой иностранцев дом. Он справедливо рассчитывал, что там сможет отоспаться.

Хорунжий Неболтай также умчался со всей возможной скоростью. Разумеется, заметивший это командир «Морского дракона» никак не отреагировал, полагая, что казак поспешил на доклад к своему начальству. Он был почти что прав: это было первым делом. Второе же заключалось в визите к меняле. Заполучив более чем недурную добычу, казак рассчитывал, что сумеет рассчитаться со всеми долгами и еще останется с прибылью.

У Семакова же состоялся непростой разговор с иноземцами. При сем присутствовали и другие офицеры.

Начал он с выражения благодарности. Ответ лейтенанта Малаха был вполне вежлив по форме, хотя и тверд по содержанию:

— Владимир Николаевич, нам льстит такая высокая оценка нашей скромной помощи. Однако позволю себе напомнить: мы в вашу войну не вмешиваемся, и потому не намерены принимать участие в боевых действиях. Магистр Тифор уж этого точно не сможет делать в ближайшее время: ему срочно надо восстановиться. Риммер, вы что-то хотели сказать?

Обращение не по имени-отчеству резануло слух русским офицерам как показатель некоторой отчужденности. Но, конечно же, никто и ничем этого не показал.