Ирмата Арьяр - Огненная кровь

Когда с уничтожением панциря и прочих деталей доспеха у Таррэ ничего не получилось, он поморщился, дернул себя за серебристо-белую прядь в смоляных волосах — его любимый жест, когда он очень сильно раздосадован.

— Это безобразие еще потянет, сир, если против вас не выступит какой-нибудь богатырь с силой удара, превосходящей мою. Я все же укреплю дополнительно.

И, не успел Лэйр возразить, вейриэн вскинул ладони и направил на доспехи ослепительный столб света. После чего металл стал идеально белым, лишь герб со львом на нагрудном щитке мерцал рыжими искрами. Сиарей, пробежав по латам кончиками пальцев, окутанных радужными огоньками, восхищенно прищелкнул языком и как-то задумчиво покосился на моего врага:

— Отличная работа. Не ожидал.

Таррэ раздраженно фыркнул:

— А чего ты ожидал? Что я эту гниль продырявлю магией или пожелаю эту радость доставить другим? Как и ты, я не заинтересован в смерти или увечье короля на этом дурацком турнире.

Затем он принялся хаять мой меч, как будто впервые увидел. Я возмутилась, так как взяла лучший из тайной сокровищницы Роберта, сбалансированный, как под мою руку, и уже несколько дней на тренировках дралась им, чтобы привыкнуть.

— Паэрт, — обернулся Таррэ к невозмутимо наблюдавшим спутникам. — Покажи нашему упрямому величеству настоящий меч.

— Магический — против правил, — напомнил Лэйр.

— Это самый обычный меч, но выкованный нашими горными оружейниками.

Паэрт внес завернутое в ткань оружие. Развернул, вынул из ножен — белесых, со слабо намеченными пятнами, словно из натертой мелом змеиной кожи. Такой же белесый металл с невнятными разводами на клинке. Заточка идеальная, чаша гарды полностью закрывает руку. Рукоять простая, обвитая той же пятнистой кожей. Странный меч.

— Оцените балансировку, — предложил Таррэ.

— Может, он и хорош, — Сиарей, пробежавшись пальцами по клинку, предупреждающе качнул головой. — Но в нем нет красоты. Не стоит его брать.

Но Лэйр взял. Интересно мне стало, что такого может мне подсунуть высший.

В тот момент в неприметном флигеле далеко от дворца Гайда закончила возиться с Инитаэрой и по-быстрому заплетала мои каштановые косы. Я охнула. Горничная извинилась, что дернула волосок. Я почувствовала совсем другое, издалека.

Как же я пожалела, что не стою сейчас на месте Лэйра и не держу тот клинок в собственной живой руке, а ощущаю его лишь приглушенно! Потому что он лег в ладонь, как ее продолжение.

— Поразительно, — молвил Лэйр, взмахнув пару раз мечом. Тяжести металла не ощущалось совсем, словно перышком провел. Со свистом — настолько острой была заточка. — И вы говорите, тут нет магии?

— Совсем нет, — Таррэ исподлобья наблюдал за лицом короля.

Я максимально сосредоточилась на фантоме. И почувствовала, что уже не только пальцы сжимают рукоять, но и меч вливается в руку. Впивается до онемения. Сволочь! Ладонь вспыхнула огнем, запахло обугленной кожей, и меч выпал.

— Благодарю за урок, мастер, — криво усмехнулся Лэйр, разминая пальцы. — Решились, наконец, на прямое покушение?

— Что произошло, ваше величество? — Таррэ изобразил искреннее потрясение. Поднял клинок, осмотрел обугленную обмотку на рукояти. — Не понимаю, Поясните.

— Эта дрянь попыталась меня сожрать!

— Вам показалось. Кожа подгорной змеи, конечно, обладает интересными свойствами, но сожрать не способна. Рукоять с такой обмоткой прилипает к хозяйской руке во время боя, как вторая кожа, и чувствует малейшие сокращения мышц ладони. Такой меч идеален в управлении, его не выбить из руки. К тому же этот клинок был выкован и сбалансирован специально для вас, с учетом вашего роста, крепости и силы, — последнюю фразу он преподнес даже с нотками обиды.

— Я к нему больше не прикоснусь.

— Как вам будет угодно, — сухо ответил вейриэн и, забрав меч, удалился вместе с остальными. Онис на пороге обернулся и, к моему удивлению, в его глазах мелькнуло сочувствие.

Но даже это происшествие не испортило мне настроения. Разве что подтвердило, что вейриэн и рыцарь — понятия не совместимые. По правилам потеря меча приравнивалась к поражению, и запрещалось даже пользоваться замыкающей рукавицей. С таким мечом и короля могли лишить участия в турнире, причем с позором. Злиться на Таррэ глупо. Ненавидеть — много чести. Я просто сделаю все, чтобы устранить его. А лучше — уничтожить, чтобы он не позорил те Белые горы, которые я еще любила.

ГЛАВА 5

Вейриэны, белые и серые

Уже в карете я уловила, как ожил мой хитрый камушек в кинжале. После конфискации оружия у Каниса Таррэ его где-то спрятал, и подслушать ничего не удавалось. И вот теперь кинжал был извлечен из забвения, но его тут же замотали в тряпку, подсмотреть не удалось. Зато до моего слуха донесся голос Ониса.

— Зачем он тебе?

— Яррен будет на турнире. И нашей фигуре не выстоять против этого ферзя. Снесет. Потому нужно что-то, что отвлечет внимание полукровки. А кинжал он узнает и задастся вопросом, откуда он в этих руках. Одной не вовремя пришедшей мысли будет достаточно, чтобы пропустить удар. Наш хранитель тоже не промах.

Онис хмыкнул.

— Ты стал совсем неразборчив в средствах, Таррэ. Ты слишком долго пробыл при дворе императора Севера и насквозь пропитался ядами того гадюшника.

— Зато в полной мере овладел искусством интриг. Император тут — гроссмейстер. Как и его любимый бастард Рагар. Вот он бы понял, что пока эти яды действуют в лечебных целях. Не заметил?

— А жреческий меч синтов? Тоже в лечебных?

— В диагностических, — с иронией ответил Таррэ. — В последнее время поведение и реакции Лэйрин слишком резко меняются, по несколько раз в день. На бурное взросление уже не спишешь. Как еще я мог проверить это… существо? Лапать, как негодник Миар? Попросить ее уколоть пальчик, чтобы посмотреть, какая течет в жилах кровь? Может, уже черная, как у ее отца!

— Ну, это мы бы и без проверок поняли. Но ты прав, с Лэйрин что-то непонятное происходит. С таким мы не сталкивались. Да и не мудрено. Дочь Азархарта.

— Вот и подумай над тем, что сейчас видел. Змеиная кожа сначала среагировала как на мертвую плоть. Начала поглощать и разлагать. Почему? И лишь потом — как на живое и стала сращиваться. Но и это — неправильная реакция. Огненной крови Лэйрин не страшен никакой яд. Меч не должен был прилипнуть к ее руке! Но это произошло. Почему? И только в конце — правильная реакция и уничтожение огнем. Не слишком ли замедленно? Что происходит с нашей подопечной? Я теряюсь в догадках, Онис. И уж лучше пусть Лэйрин думает, что я попытался опозорить короля перед турниром бесчестным оружием, чем заподозрит такую проверку и станет еще осторожнее. А уж я переживу как-нибудь ее злость. Она и без того меня люто ненавидит. Лютее уже некуда.