Виталий Сертаков - Кузнец из преисподней

– Бес, ты насмехаешься над нами? – Магнус недобро оскалился, рука в стальной перчатке легла на рукоять меча… Нет, ничего не получилось. Меч отняли, перчатки отняли вместе с кольчугой и шлемом. Спасибо хоть руки развязали. – Ты хочешь, чтобы надо мной смеялись пастухи? Что скажут люди? Люди скажут, что конунг славного рода Топоров свихнулся. Они скажут, что я струсил, что моя честь не стоит гнутой подковы.

– Зачем вам Шестокрыл? – осмелел Кнуд Лохматый. – Если вы обладаете таким могуществом, зачем вам часы Сварога? Шестокрылы… это не люди. Это настоящие бесы, они никого не слушают.

– Если ваши люди не пропустят наших гостей к древу Шестокрыла, вы все умрете, – сухо напомнил Богомил. – Сварог свидетель моей клятвы, я не хотел этого. Но не в моих силах изменить то, что произошло. Священные могилы разбиты, равновесие нарушено. Магнус, я знаю тебя сорок лет. Есть лишь один шанс восстановить равновесие, чтобы не рухнули стены мира. Дай этим воям… этим людям то, что они просят. Им нужен Шестокрыл, им нужен песок времени. Пусть Читающий время прикажет рыцарям освободить путь к Онеге. Пусть они пойдут и возьмут то, что ищут. Тогда они уйдут.

– Я повторяю наше предложение. Мы не будем убивать вас, – Коваль несколько раз повторялся, даже приходилось менять интонацию, чтобы толмач смог перевести на местный древнеславянский, а уж после – на древний язык норвегов. – Мы пойдем своим путем. Мы скажем всем, что рыцари смело дрались. Мы скажем, что теперь наступит мир. Мир, понимаете?..

– Никогда у нас не будет мира с русами, – проворчал кто-то из оруженосцев.

– Конунг, ты скажешь своим, что принял такое решение нарочно. Чтобы иметь время. Чтобы обдумать наше соглашение. Мы вернемся наверх живыми или не вернемся вовсе. Но благодаря тебе все будут говорить о соглашении между городами. Между рыцарями Тора и русами.

– О соглашении?

– Да, о вечном мире.

– Но… тогда нарушатся вечные законы, – недовольно буркнул Горм. – Все города платят вечный долг сыновьям Тора. Если простить Богомилу, назавтра восстанут остальные.

– Закон прави един, – один из приспешников Магнуса узловатой дрожащей рукой указал на столбцы рун, выбитые на грудном доспехе. – Закон един для шведов, половцев, данов, унгаров, германцев, русов, чуди и прочего люда. Конунг должен дать победившему то, что обещал.

– Ты тоже считаешь, что я не должен драться дальше? – насупился Магнус.

– То, что обещал. Взамен нашей жизни. Взамен нашей чести.

– Нам не нужно детей и девушек, – Коваль старался произносить фразы четко и твердо, а сам боялся, как бы не упасть. Он не спал уже двое суток, поджидая данов в засаде. – Нам нужен свободный путь к древу Шестокрыла. Не стойте у нас на дороге, тогда мы уйдем!

– Не пугай меня смертью, – сплюнул конунг.

К президенту сквозь толпу протолкался бледный как мел Орландо. Через плечо он нес пояс Карапуза с ножнами и кобурой. Стоило Артуру узнать этот пояс, как внутри все опустилось:

– Что с ним? Погиб?!

– Он умер тихо и быстро, не страдал. Как и предсказывал Богомил.

Внутри Коваля все клокотало.

– А я не тебя пугаю, – повернулся Артур к вонючему рыцарю и крепко взял его за бороду. – Клянусь, если не пропустите нас, я спалю ваш город и убью всех ваших детей!

18

СМЕРТЬ ЗЕРКАЛА

Вышли рано утром. Перед этим пришлось щедро расплатиться с младшими волхвами и выделить толику пристыженным рыцарям Магнуса. Им достались спички, немного золота, мыло и наручники. Ильменцам отдали почти все запасы драгметаллов, револьверы, два автомата и большую часть патронов. Отдали бинокль, портупеи, ремни, веревки – больше половины всех запасов. Артур приказал не жадничать, лишь бы лидеры двух воинственных поселений помирились и указали путь к Шестокрылу…

Как-то незаметно очутились среди пещер. Точнее – в узкой прогалине между двумя вздымавшимися известняковыми стенами. В стенах присутствовали десятки отверстий. Богомил первый полез в темную дыру и скоро опять вывел путников на свет, возле яркого озерка. Здесь кипела работа и одновременно шла бойкая торговля. Кузнецы правили подковы лошадям, ткачихи нахваливали шерстяные плащи, оружейники звенели своим смертельным товаром, рыбаки развешивали сушеных рыб. Покупателей тоже бродило немало, и вид они имели самый разнообразный. Ковалю даже почудилось, будто видел чернокожих. А чего не почудится в полумраке? Факелы здесь горели, но света явно недоставало.

– Черную козу покупай, – Богомил ткнул пальцем в невзрачную старушенцию, дремавшую подле загончика.

– Почему эту? Зачем она нам?

– Отнесешь Шестокрылу. К господину нельзя являться без подарка.

– Желаете прикупить песочка времени? – ощерила беззубый рот торговка. – А я помню тебя, волосатый юнец, хе-хе. Берегись Шестокрылова гнева, хе-хе.

– Помалкивай, – сквозь зубы бросил жрец. Серебро тут же скатилось в тигель. Артур печально вздохнул. Черной козочке связали ноги. Волхв велел тащить ее на себе, живьем.

– Что за красавчика привел на сей раз? – Старуха жадно уставилась на Коваля. – Небось вкусный, хе-хе. Ходят слухи, подле Трех горбов кто-то здорово помахал мечом…

– Замолкни, старая, в жабу оберну! – рявкнул волхв.

Компас Гермеса они купили за двадцать золотых червонцев. Компас оказался совсем не компасом и не часами, а слюдяным шаром с вкраплениями лунного камня и смальты, вокруг которого свободно кружились непонятно как держащиеся медные диски с насечками. В глубине шара мерцали огни. Сбоку имелось отверстие, заткнутое пробкой с печатью. Коваль пытался найти хоть что-то общее с известными ему астрономическими или навигационными приборами, но ничего не приходило в голову. Впервые он держал в руках порождение чистой магии. Статная пожилая дама, продавшая им компас, тут же швырнула монеты в тигель, из тонкой горловины потекло золото, на которое в портах Верхнего мира можно было нанять шхуну с командой. Когда старуха отвернулась, слова благодарности застряли у президента в горле, поскольку с выбритого затылка старухи на него строго глянуло свиное рыло.

К Шестокрыловой берлоге пришельцев повел сам Богомил. Его, на всякий случай, охраняли четверо молодцев в полной кожаной сбруе, с шишкастыми дубинами и ржавыми топорами. Орландо вслух выразил сожаление, что у них мало времени, – не то научил бы местных плавить руду…

Волхв подобрел, уже не зыркал орлиным взглядом, но и к панибратству не располагал. Держались ильменцы обособленно, на привалах харчились отдельно, отдельно и спать укладывались. Путь получился совсем не близкий. Артур втайне рассчитывал, что святилище с вечноживущим умником окажется где-то неподалеку. Ведь если Шестокрыл – живое существо, стало быть, нуждается в пище, а кто ему принесет еды, кроме рыбаков да козопасов? По пути больше никакой внятной информации из старика выудить не удалось, кроме того, что Шестокрыл – живой, и даже живее всех живых. Еще Богомил заранее предупредил, чтобы песок горстями не хватали, иначе часов Сварога не видать им, как своих ушей.