Анатолий Патман - Обретение

— Хорошо, Балдугийн. И дальше также хорошо слушай людей и узнавай новости. Постарайся у этих торговцев узнать еще больше об этом маге.

О том, что чужеземец исчез один, бросив имперского графа с его людьми в пограничной крепости, вождь уже знал. Да, не простого чужака сумел пленить Алтангэр. Не простого. А все этот дурак Тумэнэлз. В своем высокомерии не удосужился выяснить подробности пленения. Если бы на его месте был хоть кто‑то другой, то уже то, что на чужака не действует Облако Забвения, было бы достойно самого пристального внимания. А тут и молния, бившая воинов, и белая магия вместе с амулетами! И сын его рассказал этому недалекому вождю всё. Что понял, что тот шаман Белого, так как когда они с Шарафом подошли белолицему, то его защитил белый свет. Что он на следующее утро просто хотел убедиться в этом и узнать, почему чужак остался жив, так как со страху бил по нему на всю свою мощь. И узнал, что у пленника амулеты. А то, что Бадацэг напоила его водой, так такой ценный шаман мог просто умереть. А вождь Тумэнэлз ничего не сделал, чтобы разобраться и перетянуть это человека на сторону племени. Надо было создать ему хорошие условия, дать денег, женщин, наконец. Может, он бы оценил добро и согласился помогать племени. Вождь же просто приказал бросить пленника в вонючий зиндан и наблюдать за его мучениями. Вождь Тумэнгэр был полностью согласен с сыном.

И дурак получил по заслугам. Великий вождь, Предводитель Великого племени Шэн–гэ Тумэнбат, великий и в своей ярости, просто прогнал этого недостойного в самое дальнее стойбище, наказав, чтобы тот больше никогда не высовывал свой нос оттуда.

А белолицый отметился и в баронствах. Надо же, теперь он претендует на земли племени. И с этим алтарем ничего поделать нельзя. Нет в племени таких могучих шаманов, что были в древние времена. Дряхлый Великий Шаман только по названию великий. Поэтому и Предводитель не хочет идти походом на юг. Слишком многие могут покинуть племя. Одно дело, когда есть поддержка могучих духов предков, и другое, когда даже Облако Смерти не может убить чужеземца. А имперцы? Пусть побольше шлют золота и подарков. Можно на эти деньги вооружиться и пройтись по баронствам. А можно по Вейскому проходу пощипать Веренское графство, и даже Вересковое королевство. А сами империи слишком сильны, и без поддержки всей степи их не одолеть. Пусть воюют меж собой и шлют в степь побольше рабов и красивых девушек. Нет, Тумэнгэр больше не возьмет в жены чужеземку. У него уже есть на примете одна гурия в одном из стойбищ племени. А теперь надо поговорить с дочкой.

Бадацег не ожидала, что отец скажет эти слова. И от неожиданности она сильно покраснела и от смущения просто кивала головой.

— Дочь моя! Я разговаривал с Предводителем. После смерти Тумэндэла ты свободна. Вождь наш разрешил тебе снять шалэ скорби. Я ничего предлагать тебе не буду. Ты вольна в своих действиях. Сама знаешь, что многие думают, что ты теперь невеста белолицего чужака, что посмел предложить руку и сердце. Все зависит от твоего сердца. Если ты, дочь моя, решишь, что белолицый достоин стать твоим мужем, то можешь снова заплести косу невесты. Если же нет, то другая может сделать это. Если ты согласишься на это. Предводитель хочет пригласить чужеземца в наше племя. Ты же знаешь, что он уже подчинил себе южный алтарь храма тех, которые поклоняются своему рыжему богу, и претендует на эти земли. Так вот, Предводитель готов отдать ему южные земли, если белолиций даст обет помогать племени и не воевать против нас. От него даже не потребуется принести клятву духам предков. Ты можешь написать письмо ему, ибо я собираюсь отправиться на юг на поиски этого человека. Если же ты считаешь, что он не стоит даже одного удара твоего сердца, так и быть, если не удастся его уговорить или пленить, отдам приказ убить его. Решай, дочь моя!

Нет уж! Бадацэг никогда не отдаст чужеземца другой женщине! Раз она спасла его, то и он навсегда будет только её мужем. Южане обычно берут только одну жену. Их бог запрещает. Если он действительно еще и жрец рыжего бога, то Бадацэг точно будет его единственной женой, и ни с кем не будет делить своего мужа.

— Отец, я сегодня же расплету косу и сниму шалэ скорби. А завтра снова заплету косу невесты. Раз я спасла его, и он при всех попросил моей руки, то пусть сдержит своё слово и возьмёт меня в жёны!

Глава 13

У меня опять неприятности. Или одна, но очень большая и важная для меня. Я не смог зажечь огня. Решил проверить кое‑что, и вот… Не получилось. Время от времени мною в пути проводились небольшие тренировки. Ну там, вызвать огонёк, посмотреть на шарики молнии… Прежде всего, этим я успокаивал себя. Не верилось, что так может быть. Вот и доигрался. Не зажглось ни одного огонька, даже самого малюсенького. Вот с молнией было все в порядке. То есть, не совсем в порядке. Шарик, что я создал, был таким маленьким. Таким можно прибить разве что какую‑нибудь крохотную птичку, но не толпу людей. Мне сразу стало неприятно. Амулет огня, когда я достал его, показался мне совсем холодным. Обычный яркий, красный цвет, каким он светился вначале, сменился тусклым, еле–еле различимым. Похоже, выдохся. Как писали в книгах, его надо зарядить. А как? Я не знаю.

И жреческий свет не вызывается. Не совсем, но почти. Камень, когда я попытался воспроизвести оранжевый свет, только чуть–чуть и засветился. Но, слава богу, хоть какое‑то утешение.

Чувствую, что болезнь прошла почти полностью. Вот именно, почти. Осталось только легкое недомогание, вроде насморка. Что‑то быстро болезнь прошла. Как‑то дома от такого воспаления я лечился целый месяц, и то тогда был намного моложе. А сейчас, десять дней, ранение в бок, и сильное воспаление, и ничего. Чувствую себя почти как огурчик. Что вроде бальзама на израненную душу.

Что только не передумал, и ничего не придумал. Может, все наладится. Думается, что истощился я. Просто физически. Ведь по моим подсчетам и согласно часам прошло уже больше месяца, как я мотаюсь по этому миру. На пределе своих сил. Неустроенный, словно бомж, одинокий, преследуемый врагами. Нет своего дома, друзей, привычной среды. И неизвестно, где я окажусь, скажем, завтра. Надо устраиваться хоть где‑нибудь.

— Милорд! Там, это, стражник пришел, с каким‑то, говорит, чиновником! Спрашивают Вас! Ну, проверить хотят, кто такие и откуда.

Приплыли. И здесь паспортный режим. Наверное, тоже надо платить товарищам и господам, поставленным следить за соблюдением законности. Но в их карман.

— Господин Коста Базиль из города Дэлина из Западного Дэлинора? Я не ошибаюсь? Позвольте представиться. Местоблюститель канцелярии внешних связей при городской управе имперского города Амхары Щараим Финкельн. Стражник внутренней городской стражи Габрик Щаркан. До нас дошли сведения, что на постоялом дворе «Сломанная подкова» остановились несколько путников из северных баронств. Вы знаете, что по правилам пребывания иностранцев на территории Саларской империи надо заплатить въездную пошлину, и если задерживаетесь на срок более чем три захода светила, надо отметиться в городской управе у нас.