Василий Сахаров - Ведьмак

Взрыв немного их задержал. Всего на пять-шесть секунд. Однако нам этого хватило. Помогая друг другу, мы взобрались на уступ, и воины утащили тело чолкаина в тоннель, а я немного задержался. Бойцы из прикрытия погибли. У одного полностью сгорело лицо, оно обуглилось до костей. Второму световой луч попал в живот и прожег его тело насквозь. А на третьего сверху упал отколовшийся кусок гранита и перебил ему шею. Вот ведь как выходит. Мы делали самую опасную часть работы и уцелели, а они прикрывали и погибли. Судьба. Никогда не угадаешь, где безопасней.

Оставив тела разведчиков, я подхватил слегка оплавленный пулемет и, отступая, выпустил в противника половину ленты. А чолкаины приближались. Покрытые хитиновой броней огромные насекомые, не обращая внимания на пули, щелкали жвалами, стреляли и подступали все ближе. Страшное зрелище и можно сказать, что жутковатое. Не знающий страха и сомнений враг. Такого никому не пожелаешь.

Я отбросил пулемет и побежал. Над головой шипение и кусочек раскаленного камня упал за шиворот. Резкая боль заставила меня завопить, но я продолжал бежать и вскоре свернул за поворот, который был заминирован. Впереди широкий тоннель и я дал световой сигнал. Включил и выключил фонарик. Этого достаточно, Дементьев ждет.

Бегом-бегом-бегом! Догоняя своих, я рванул вперед и вскоре оказался в безопасности. За спиной раздался взрыв, который обвалил своды пещеры, и преградил чолкаинам путь, а мы оказались среди воинов Дементьева, которые взвалили тушу пленника на свои плечи.

Медлить не стали. Следовало идти к выходу и отряд начал очередной трудный марш по пещерам.

В общем, можно было сказать, что цель достигнута – отряд захватил пленника. Но возникла проблема. Чолкаин сдох. Примерно через час он резко дернулся и затих. После чего, осмотрев тело, мы с Дементьевым пришли к логичному выводу, что он умер. Плохо. А ведь мы так старались и рисковали. Но делать нечего, его не воскресить, и пришлось разведчикам рубить насекомое на части.

26.

Ночью я снова погрузился в глубины кровной родовой памяти и увидел несколько сюжетов из жизни еще одного далекого предка. Он был вольным бродягой, ходил по просторам слабозаселенной Земли, торговал и воевал, был вором и правителем городка, а еще слыл великим обманщиком, и звали его Мардоний Пирау. Скажу прямо, не самый великий и достойный из моих предков, но и у него многому можно было научиться. Не в плане воинских искусств или по наукам. В этом он был не силен. Зато прекрасно разбирался в людях и понимал, что движет их поступками.

Вообще в кровную память в последнее время я погружался не часто. Это не от меня зависело, а от общего состояния тела и разума. Артефакт, который я получил от росанов, проводил постоянную диагностику моего организма и если считал, что я не готов к приему новых объемов информации, временно засыпал. Хотя я был не против наблюдать за дальними родичами каждую ночь. Далеко не все они были великими воинами, оборотнями, охотникам за нежитью, генералами, учеными, искателями приключений или аристократами. Большинство прожили обычную жизнь, серую и ничем не примечательную. Кем они были? Крестьянами и рабочими, мелкими торговцами, рыбаками, виноделами, пастухами, строителями и даже рабами. Главное их предназначение – продление рода, и они выживали, растили детей, и надеялись на лучшее. Но даже их жизнь это какой-то опыт, который может мне пригодиться.

Утром проснулся от жуткого холода. Вылез из спального мешка и огляделся.

Полевой лагерь разведчиков находился в роще невдалеке от того места, где не так давно мы спрятали грузовик. Вместе с моей группой, которую привел Корней, нас не так уж и много, всего семнадцать человек и в машину поместимся все. Кто-то погиб во время стычек с ромеями и чолкаинами, а двое умерли от переохлаждения. Что поделать, такова их судьба. В опасный рейд шли только добровольцы, а в этих краях опасно. В любой момент можно шальную пулю поймать и зима все больше вступала в свои права, жуткий холод и непогоду не всякий выдерживал. А вчера узнали, что случилось с группой капитана Терещенко. Не получая от него известий, мы думали, что ромеи перебили его группу, а оказалось, что опытных разведчиков уничтожила суровая северная природа. Они смогли добраться до Тиферского кряжа. В одном из ромейских хозяйств добыли лошадей и верхом достаточно быстро, не жалея животных, домчались до гор. Только расположились на дневку и тут снежный обвал. Спаслись двое, которые долгое время приходили в себя, а затем смогли откопать радиостанцию и связаться с ориссами. Где они и что с ними сейчас, неизвестно. Скорее всего, воины пробираются на соединение с диверсантами союзников.

Краем глаза я уловил движение, невдалеке мелькнула практически невидимая на снежном фоне белая тень. Рука потянулась к автомату, но одновременно с этим я просканировал местность и сразу расслабился. Это возвращались разведчики и, судя по их внутреннему напряжению, новости они несли плохие.

- Есаул, - я позвал Дементьева, который находился рядом.

Он высунулся из спального мешка и, сонно прищурившись, вопросительно кивнул:

- Чего разбудил? До подъема еще полчаса.

- Разведка вернулась.

- Понял.

Покряхтывая, он выбрался из спальника и стряхнул с тента, который нас прикрывал, снег. А затем появился старший тройки разведчиков, опытный пластун Михайло Кипреев, который залез под тент, стянул с головы капюшон и начал доклад:

- Ромеи рядом. Карта нужна.

Молча, Дементьев расстелил на плащ-палатке подробную карту с многочисленными отметками, которые мы сделали, и Кипреев, указывая маршруты продвижения противника, продолжил:

- Вдоль дороги на Тиморферс рота спецназа. Она высадилась с грузовиков и готовится к прочесыванию местности. Пойдут в нашем направлении. Слева, возле горы Тикуль, два взвода северян, то ли егеря местные, то ли пограничники. Они по хребту двинутся. А справа видели конников, не меньше полусотни. Пока этот отряд стоит, ждет приказов, но, скорее всего, растянется цепью и перекроет тропинки, по которым можно выскочить в тундру.

Есаул кивнул Кипрееву, который помимо всего прочего был его кумом, и сказал:

- Отдохни, Михайло. Скоро дальше пойдем.

Пластун оставил нас и Дементьев спросил:

- Как думаешь, когда нас засекли?

- Тут и думать нечего. Вчера, когда мы самолет поздно заметили.

- И как поступим?

- Я пойду навстречу спецназовцам и отвлеку их, а вы уходите.

- Чушь! – есаул поморщился. – Ты один для нашего командования дороже, чем обе группы. Поэтому твой план не годится.