Штормовые волны (СИ) - ЮЭл
Широко распахнулась входная дверь и Эрик провозгласил:
— Поздравляю, у тебя сын. Можешь пройти.
Рум не прошел, он взлетел по лестнице и исчез за закрывающейся дверью. А спускающийся с той же лестницы Эрик, спрятал стеклянную продолговатую вещицу в нагрудный карман.
— Что это?
Вечно любопытная Кики не планировала делать вид, будто ничего не видела.
— Что именно? — Эрик шел в сторону костра и вкусно пахнущей оленины.
— То, что у тебя в кармане.
— Это? — Дракон достал, из кармана пустую колбу и повертел в руках, зажав между большим и указательным пальцами.
— Зачем тебе пустая склянка?
— Не открывай и не урони. — Он вложил в ее ладонь колбу и пошел отрезать себе кусок жареного ужина.
Кики же опустилась на лежавшее чуть поодаль, бревно, удобно расположив широкую юбку, и вгляделась в предмет. Обычная закупоренная колба, каких очень много у матери. Правда, у нее в таких хранятся зелья, травы, яды, а эта пустая. Вот только Эрик не просил бы беречь пустую колбу. Девушка вгляделась и заметила легкий блеск. Кики подняла склянку перед собой и напрягла глаза до предела. На заднем фоне все еще горел костер. И именно в отблесках костра она увидела одну-единственную каплю.
— Разглядела?
Эрик вернулся с двумя листочкам, на которых покоилось по куску ароматной и сочной оленины. Положив их между собой и девушкой, он бережно забрал склянку, вернул в нагрудный карман, затем протянул один из листьев Кики, а когда она взяла, принялся и за свой ужин.
— Так что это? — Спросила девушка, как только он дожевал.
— Слеза. — Уклончиво ответил дракон.
Не на ту напал.
— Слеза?
Он внимательно оглядел колдунью с ног до головы, но ответил, лишь когда дожевал.
— Первая слеза новорожденного.
— Ты можешь…
— Позже. — Перебил он девушку, забрав ее нетронутый кусок, уничтожил и эту порцию.
Чуть позже был небольшой пир. Праздновали рождения ребенка, которого назвали Мокан. Рум сказал, что это значит «сильный», на каком-то там языке, но ему виднее. Небольшой пир продлился почти до рассвета. Кики приглашали посмотреть на ребенка, но она отказалась. Бедный ребенок за свою короткую жизнь успел пережить рождение, странного Эрика, и сверх радостного отца. С него на сегодня хватит.
Когда с неба исчезли луна и звезды, а восход окрасило все в яркие цвета, Эрик позвал Маришку с Ральфом к тому месту, где сидели Кики и Камиль. Затем он сжал в руках камыш, который подхватил ветер и унес в неизвестные края.
— Тишина? — Спросила Маришка.
— Да.
— Что это значит? — Камиль не знал, в отличие от Кики. Заговоренные камыши ее матери. Разрушив защитный слой, Эрик выиграл до пяти минут тишины. Никто за пределами их маленького круга не услышит сказанного.
— Позже. — Отмахнулся дракон. — Это, — Он снова вытащил склянку, — первая слеза новорожденного. Завтра выдвигаюсь к замку Суво.
— Я с тобой. — Тут же произнесла Маришка.
— Родная, тебе лучше остаться я пойду. — Ральф нежно коснулся рук любимой. Кики же решила пресечь подобные разговоры, из которых не выйдет ничего хорошего между ней и Камилем. Она прикоснувшись к его рукам и произнесла.
— Мы идем.
Камиль не был доволен, но спорить не стал. Спорить с Кики почти так же бесполезно, как предложить Эрику не бороться за своих подопечных.
— Я пойду. — Сестра была непреклонна.
— Я хочу, чтобы ты была в безопасности. — Но по упрямо выдвинутому подбородку Маришки вожак понял, что пойдет несмотря ни на что, и принял поражение. — Ладно. Но от меня ни на шаг. — Эрик не вмешивался, ожидая завершения небольшого семейного разногласия. Ральф устало покачал головой, а затем повернулся к дракону. — Каков план?
— На днях нам предоставили каплю крови Василисы. — Быстро проговаривал он. — До этого я также умудрился получить образец. По ним видно, что кровь меняется.
— Как? — глаза Маришку округлились.
— Суво питает ее своей кровью, чтобы изменить. Чем чернее кровь, тем, скажем так, злее она становится. Первая слеза новорожденного — универсальное средство, способной очистить ее. Это ни добро и не зло. Что-то нейтральное.
— Ты хочешь сделать ее никем? — Мари сняла вопрос с языка Кики.
Не сделают ли они хуже, лишив Василису всех эмоций. Сейчас Эрик играется ее чувствами, давя, то на одну, то на другую мозоль. А что делать с тем, кто заведомо в выигрышном положении.
— Я хочу очистить ее кровь, вернув к тому состоянию, в котором она была до того, как приняла кровь в первый раз.
— Не очень разумно. — Вмешался Камиль, на которого отреагировала Кики.
— Почему?
— Потому что в том состоянии, Василиса — Эта разбитая, озлобленная и выбравшая стезю зла девушка.
— Ты прав, — согласился Эрик, — но в этот раз, я буду рядом.
— Почему ты считаешь, что твое присутствие что-то изменил? — Задумчиво осведомился Ральф.
Вопрос вожака показался Кики не совсем правильным. Все знают, что подопечные Эрика неприкосновенны. Но еще все знают, что самое большое страдание и самый большой урон наносит им он же. И если дракон сказал: «я буду рядом» — это значит Василиса будет выдыхаться на тренировках до такого состояния, что на озлобленность и прочую ерунду у нее не будет ни сил, ни времени. Но оказалось, что и Кики ошибалась в своих умозаключениях.
— Мое и не изменит. Я просто сообщу то, чего она не знает.
* * *
— И что же это? — Маришка жаждала победы, как никто другой.
— Я сообщу ей, кто ее семья.
— Нет. — Будущая жена вожака для многих, и фактическая для узкого круга людей, одной рукой вцепилась себе в шею, второй в руку этого самого вожака.
— Да. — Твердо произнес дракон.
— Она же убьет маму. Ты сам сказал. Василиса ненавидит женщину, что пыталась ее убить, а затем бросила. И я не осуждаю, но…
— Ты упускаешь один очень важный момент. — сильные руки, покрытые шрамами, скрестились на могучей груди. — Василиса безгранично любит тебя.
— То есть, — сделал вывод, колдун, — ты хочешь поставить ее перед выбором: безразличный к ней отец, либо ненавистная мать и любящая сестра.
— Примерно так.
— А что, если она примет сторону отца?
— Не примет.
— Ты снова это делаешь. — Ральф прижал к себе трясущуюся жену. — Ты отрицаешь, что может быть Василиса, уже не Василиса.
— Ральф…
— Нет! — Он перебил Маришку, которая готова защищать Сэл до конца. — Родная, я обещал тебе, что сделаю все, для спасения твоей сестры. Но также я пообещал, что если мне придется выбирать между тобой и ней, я выберу тебя.
— Если Василиса выберет
