Дело скандальных ведьм (СИ) - Елисеева Валентина
– Зришь в корень, Тони! Будем выяснять. Могущественные Иные не всегда ведут себя добропорядочно и щепетильно по отношению к людям – некоторым приходится напоминать о правилах приличного поведения.
– Шеф, ты же не задумала в одиночку сунуться в логово крылатых змей и смело поучить их уму-разуму прямо в родовом гнезде? – сердито уточнил личный помощник.
– Не беспокойся, Тони, меня великий профессионал выдрессировал такие виражи в небе закладывать, что я легко удеру от целой стаи разъярённых драконов! С мистера Крона можешь брать аванс за прояснение его дела, а я пойду гляну, как там моя некромант себя чувствует.
– Да-да, хорошо бы миссис Мирт в себя прийти перед вторым нашим клиентом, – глубокомысленно заметил Тони.
– Что не так со вторым клиентом? – мигом насторожилась Вэл. – Не томи, рассказывай, кто он такой и с чего ему адвокат понадобился.
– Он человек, тоже непосвящённый, но прежде чем начнёшь меня отчитывать, хочу заметить: произошедшая с ним неприятность подозрительно специфическая, заставляющая подозревать причастность к ней Иных.
– Не тяни василиска за хвост, что за неприятность?
– Кто-то украл урну с прахом его отца!
– Час от часу не легче, – простонала Вэл и отправилась будить некроманта, передав первого клиента в умелые руки личного помощника.
.
Кэтрин сидела на диване, обхватив голову руками и уставившись в пол неподвижным мёртвым взглядом. При появлении хозяйки помещения она напряглась и внутренне ощетинилась: её больной, но жёсткий взгляд неумолимо сообщал, что тема мужей – запретная тема. И Вэл прекрасно понимала подругу – она была бы рада понимать её чуточку хуже!
В те безумно тяжёлые дни пятилетней давности она не желала обсуждать происшедшее ни с кем, даже с родной матерью. Поговорить откровенно она сумела лишь с сестрой, да и то через полгода, уже собрав свою душу по кусочкам и обосновавшись в Атланте. Чтобы пробиться под панцирь дикой сердечной боли, окутавший подругу, нужно действовать методами шоковой терапии: нанести удар неожиданно и вскрыть душевный нарыв, пока пациент не пришёл в себя! Если она сейчас начнёт совать под нос Кэтрин экспертные заключения, та швырнёт их ей в лицо, едва завидев имя мужа в верхней строчке. Нет, только шок, только внезапность! Но прежде необходимо усыпить бдительности пациентки: сделать вид, что ей ничто не угрожает, что подруга приняла правила игры и намерена молчать о мужьях и случившихся–не случившихся изменах до второго пришествия. И тут весьма своевременно подвернулся клиент со специфической проблемой! Погружение в работу – лучшее средство хоть на время притупить глухую боль в сердце, вспомнить о том, что жизнь, как ни странно, ещё продолжается, а твои профессиональные навыки кому-то срочно нужны и прямо сейчас. С самым озабоченным видом Вэл подсела к подруге и произнесла совсем не то, что та, внутренне напрягшись, ожидала услышать.
– Кэт, на меня свалился клиент, который скорее твой, чем мой. Моих знаний катастрофически не хватает даже для предположений, какие страсти грозят парню в связи со случившимся с ним казусом. А поскольку клиент – непосвящённый человек, то он вовсе не представляет, в какую мистическую ловушку может угодить. Проконсультируй, а? По дружбе? Помоги человеку!
Лицо Кэтрин отразило высшую степень растерянности. Она потёрла лицо ладонями, с благодарностью приняла протянутый Вэл стакан воды и хрипло спросила:
– Что произошло с твоим клиентом?
Ура! Есть контакт!
Когда-то она сама смогла выползти из пещеры, в которую запряталась, движимая лишь чувством долга перед невинно оклеветанным мужчиной, которого обещала защищать в суде. Не смогла предать доверившегося ей человека, не смогла замарать честь своей профессии. Муж Кэтрин не шутил, говоря, что работа для неё – важная часть жизни. А во время шторма, когда рушится всё вокруг, человек невольно опирается на то, что осталось незыблемым в бушующем море лиходейки-судьбы.
– У парня урну с прахом покойного отца украли, – поведала Вэл. – Как считаешь, у него имеется повод всерьёз занервничать?
– Повод имеется, – кивнув, нахмурилась некромант, – ты же помнишь, как прах матери обернули против Брин Стоун? Правда, все способы повлиять на живого человека через останки кровного родственника предполагают проведение крайне сложных, магоёмких и запрещённых законом ритуалов, так что вероятнее другое. Скорее всего, отец парня задержался в посмертном существовании, и некто прознал об этом и желает призвать и допросить его дух. Что рассказывает сам клиент? Надо бы побольше разузнать о прошлом его отца – возможно, тот хранил интересующие кого-то тайны?
– Вот и расспросишь – клиент придёт через полчаса. Представлю тебя, как мою личную помощницу, сможешь вставлять свои вопросы в разговор.
Оживившись, заинтригованная Кэтрин кивнула, пригладила всклоченные волосы и поморщилась.
– Где у вас раковина с водой? Желательно – без зеркала, – проворчала она.
– В общей комнате отдыха персонала бизнес-центра есть даже душевые, а у меня имеется новое, не распакованное бельё, свежие рубашки и брюки. Мы с тобой примерно одинаковой комплекции, так что выбирай наряд на свой вкус, – щедро предложила Вэл, доставая с полки шампунь и полотенце.
Глава 20, о пленённом призраке
Второй и последний посетитель этого дня оказался высоким худым мужчиной лет тридцати. Открытое, добродушное лицо в чём-то роднило его с Тони. Поздоровавшись с адвокатом и её «личной помощницей», он отказался от кофе и сразу перешёл к делу:
– Полагаю, вы в недоумении, почему по поводу простого воровства я обратился в адвокатскую контору, а не в полицию.
– Полагаю, у вас имелись на то причины, – в тон клиенту ответила Вэл.
– Как раз этот момент мне и хотелось бы вначале уточнить у юриста. Кажется, в Атланте запрещено развеивать прах усопших в пределах городской черты?
– Совершенно верно, соответствующее постановление было принято городскими властями в 2075 году после того, как в моду вошла манера вытряхивать урны с прахом в парках развлечений, и зачастую пепел рассеивали с каруселей и колеса обозрения на головы отдыхающих. С тех пор церемонии развеивания праха разрешено проводить только за пределами большой кольцевой дороги.
– Я намеревался рассыпать его с высоты моста Джексон-стрит.
– Вас бы арестовали за хулиганство.
– Вот и дядя мне то же вчера сказал, когда мы поминали отца в кафе при крематории! «Генри, ты рискуешь загреметь в участок!» – предостерёг он меня. Если бы я раньше знал о таком запрете, то попросил бы отца подумать над своим решением, но в фильмах постоянно показывают, как развеивают прах то над рекой, то над городом – я не думал, что с этим возникнут проблемы! Отец у меня был прекрасной души человеком. Я его очень любил, хоть отдавал себе отчёт, что папа у меня... со странностями, и согласился исполнить его пожелание, когда в последние минуты его жизни держал его за руку в больнице. Таким образом, несмотря на предупреждение дяди, я не мог не исполнить последнюю волю отца и поехал к мосту.
– Взяв с собой урну с прахом?
– Да, конечно. Отец настойчиво умолял меня не оставлять её в крематории, сразу забрать и не выпускать из виду, пока не развею содержимое по воздуху. Урна и в кафе рядом со мной на стуле стояла.
– И когда её украли?
– Я ехал по Фридом-паркуэй, когда в бампер машины влетело что-то твёрдое. Съехав с дороги, я припарковался у ближайшего торгового центра и вышел оценить размер повреждений. Кроме нескольких царапин ничего не нашёл, а когда вернулся в машину, урны с прахом на заднем сиденье уже не было.
– Машина у вас с открытым верхом?
– Да, и мимо проходило немало народа, но кому взбрело в голову украсть погребальную урну?! Это же не сумка с деньгами и не пакет с продуктами! Я хотел сразу к полицейским обратиться, даже фото урны, сделанное в крематории, распечатал. Но потом подумал, они могут спросить меня, зачем я привёз прах отца в центр города, а я не очень умею врать.
