Аристократ на отдыхе (СИ) - Рудин Алекс
И мне тоже.
Какое совпадение!
— Сергей, ты захватил карту? — напомнил я.
Барон недовольно взглянул на меня. Но тут же его взгляд стал твердым.
— Конечно, — ответил он. — Карта у Андрея.
Мне показалось, что именно в этот момент Тимирязев принял окончательное решение. Может быть, до этого он собирался поводить нас кругами по лесу, а потом объявить, что никакой аномалии нет.
А я отрезал ему этот путь.
И теперь барону оставалось только убить нас.
Я улыбнулся и хлопнул Тимирязева по плечу.
— Тогда поехали. Сокровища ждут!
* * *
Усевшись в машину, я первым делом принялся допрашивать Живчика.
— Что это за яд? Ты не ошибся?
Наталья Николаевна сидела рядом со мной, и непохоже было, что она отравилась. А я своими глазами видел, как она проглотила порошок.
— Этот яд опасен не для людей, а для демонов, — причмокивая, объяснил Живчик. — Помнишь те цветы в аномалии? Это и есть их пыльца.
— Ну-ка, объясни подробнее, — потребовал я.
— А что тут объяснять? Пыльца делает демона слабее. Это очень приятное состояние. Не хочется убивать и властвовать.
— А ты откуда знаешь? — поинтересовался я. — Пробовал, что ли?
— Пробовал, — неожиданно ответил Живчик. — Магоцвет, как его называют люди, растет в аномалиях Природы. У меня тоже рос, только я его весь выдергал.
Вот природные демоны!
Одержимые контролируют своих демонов при помощи пыльцы магоцвета.
Теперь понятно.
Если бы об этом узнали в Ордене Ликторов! Тогда…
А что тогда?
Тогда Одержимые появились бы в мире гораздо раньше. Это ведь очень соблазнительно — иметь ручного демона. Пусть и слабого.
Может, поэтому Орден и развалился?
* * *
Через час мы свернули с шоссе на лесную дорогу. Вчера я детально запомнил маршрут, поэтому знал, что мы едем туда, куда нужно.
Интересно, что Тимирязев тоже не сверялся с картой. Он сидел рядом с Маратом и, не отрываясь, смотрел вперед, изредка подсказывая начальнику охраны маршрут.
Похоже, знал, куда мы едем.
Наталья Николаевна открыла окно и наслаждалась свежим лесным воздухом.
— Красота какая! — восторгалась она, разглядывая медленно проплывавшие мимо елки и осины. — Не то, что в Столице!
А я задумался о том, как буду искать аномалию. Конечно, барон знает, где она. Но вряд ли поведет нас прямо.
— Проныра! — позвал я.
Маленький демон не отзывался уже трое суток. Умник уверял меня, что Проныра медитирует. Но я подозревал, что он просто обиделся на шутку с ежом и теперь показывает характер.
Я снисходительно относился к таким забавам — в мирной обстановке. Но сейчас от демона требовалась поработать на наше общее благо. Поэтому я приготовился растолкать его без пощады.
Удивительно, но Проныра отозвался сразу.
— Слушаю тебя!
— Это ты? — недоверчиво спросил я.
Голос не был похож на обычный тон Проныры. Какой-то сонный и монотонный.
Как будто демона пыльным мешком по голове огрели.
— Что с тобой? — поинтересовался я. — Магоцвета попробовал? Где взял?
— Я постигал сущее, — так же монотонно ответил Проныра.
— И как? Удачно?
— Удача не нужна тому, кто постиг Путь. Требуется лишь упорство.
Честное слово, он так и сказал — Путь!
С большой буквы.
— Ты работать-то сможешь?
— Работать или нет — моему разуму все равно. Он просто живет.
Электрические демоны! Похоже, Умник щедро поделился с Пронырой своими взглядами на жизнь.
А мозги демона Огня не выдержали напряжения и перегорели.
Надо как-то привести его в чувство.
— Я постараюсь поселить тебя в кого-нибудь зубастого, — сказал я, чтобы подбодрить демона. — В настоящего хищника! А в аномалии сможешь поохотиться.
— Я не хочу отбирать чужие жизни, — безмятежно отозвался Проныра. — Хочу быть мягким и пушистым.
Ну, пушистым — так пушистым.
Главное, чтобы Проныра нашел аномалию, если Тимирязев решит нас запутать.
* * *
Машина в последний раз подпрыгнула на лесной колдобине и остановилась. Марат заглушил двигатель.
— Приехали! Дальше только пешком через болото.
Тимирязев молча полез из машины.
Что-то больно мрачен барон для кровожадного демона! Где хищная радость, где предвкушение кровавой расправы?
Я выпрыгнул из машины, с удовольствием разминая затекшие ноги. Полной грудью вдохнул знакомые запахи Заповедного леса.
Да, сотня лет промелькнула, а как будто ничего не изменилось! Так же беззаботно чирикают птицы, так же шумит ветер в листьях.
— Красота! — улыбаясь, сказала Наталья Николаевна.
— Замечательная погода сегодня, — поддержал ее Зацепин. — Нам повезло.
Секретарь барона энергично встряхнул руками.
Марат молча доставал из багажника наше снаряжение — мечи и рюкзаки с аптечками и небольшим запасом еды.
— Нам сюда, — показал Тимирязев.
И первым зашагал по еле заметной тропинке вглубь леса.
Я шел последним. Незачем подставлять спину под удар и вводить противника в искушение раньше времени.
Я любил начинать бой тогда, когда я считал нужным.
Дорогу отделяла от болота узкая полоска леса. Мы пересекли ее, и под ногами запружинил мягкий болотный мох. На высоких кочках рассыпались мелкие белые цветы клюквы. Кое-где уже появились крохотные зеленые ягоды.
А впереди синеватым силуэтом поднимался из болота еловый остров.
Как мне нравились такие острова!
Дом, где я родился, окружал лес. Обычный лес — с колючими елками, ярко-оранжевыми шляпками мухоморов и россыпями спелой черники. Аномалий в нем не бывало.
За лесом начиналось болото, а в нем — цепочка таких же вот небольших островков, поросших деревьями.
Приезжая в отпуск из Ордена, я всегда убегал на эти острова.
На одном из островков была лисья нора. Глубокая и длинная — из нее наружу вели сразу три выхода.
Однажды я попытался залезть в нору, и чуть не застрял в ней. Потом долго вытряхивал из волос сухой песок и лесной мусор.
На другом островке — старое сорочье гнездо на высохшей осине. Как-то я вскарабкался на дерево, спугнул сороку и долго рассматривал яйца — зеленоватые, в темную крапинку. А птица кружилась надо мной с тревожными криками.
Хорошее было время!
Я улыбался своим воспоминаниям. А заодно разглядывал гибкую фигуру Натальи Николаевны, которая по счастливому совпадению шла прямо передо мной.
А вот и нужный нам остров!
Между сосновых стволов мелькнул темный силуэт. Тихо хрустнула сухая ветка.
Из-за высоких резных листьев папоротника на меня настороженно смотрели два темных глаза. Между ними я увидел большой розовый пятак носа с раздувающимися ноздрями.
Кабан!
— Проныра! — позвал я. — Кабан для тебя достаточно пушистый? Разрешишь поместить твою драгоценную сущность в его упитанное тело?
Ну, да, я прикалывался! А почему нет? Внезапное перевоспитание демона меня забавляло.
— Разрешаю, — тоном наследного принца отозвался Проныра.
— Тогда вперед! Где-то здесь должна быть аномалия. Найди ее!
Щелчком пальцев я вселил сущность Проныры в кабана.
Кабан хрюкнул и с громким топотом сорвался с места.
* * *
Тимирязев, и в самом деле, старательно изображал поиски. Он зигзагами водил нас по опушке лесного островка, не решаясь идти вглубь. Мы терпеливо ходили за ним — как неопытные грибники за местным лесником.
— Никита! — прозвучал в моем сознании голос Проныры, — Я нашел! Она такая красивая!
В голосе демона я услышал какой-то детский восторг.
— Кто красивая? Аномалия?
— Да! Иди скорее!
За время наших приключений Проныра повидал десятки всевозможных аномалий. И давно должен был привыкнуть к их виду.
