Ясолелори-Миртана-Арья (СИ) - Колибри Клара

На смятой постели лежала молодая. На животе, голова на подушке, руки разметаны и сжимали с силой простыню. Сверху на нее была накинута волчья шкура, которая прикрывала от любопытных глаз нагое тело от ступней до середины спины. А над ней нависал черный волк, и зверь самозабвенно вылизывал женский загривок, при этом хищно поглядывая на столпившихся на пороге. И под его языком на коже Арьи отчетливо проступил рисунок между несколькими кровоточащими отметинами от волчьих клыков. Оскаленная волчья морда.

- Уф! Не убил! - Выдохнули те, что застыли в дверях.

А вообще-то мог бы. За дерзость, за ослушание, за слово поперек или вольный взгляд, за все вместе и по отдельности муж имел право карать жену на свой выбор. Вот Волки и ввалились первыми с оружием наготове, чтобы, если что, усмирить несогласных с решением их альфы родственников. Но все обошлось. Черный оставил дерзкой супруге жизнь.

- Так он что?.. Он ее пометил? - Раздался уже чей-то другой голос. - Ничего себе! В первую же ночь!

-- Что там? Что?.. - Напирали те, кому не было ничего видно.

-- Волк пометил свою жену. Вот что! Расходимся! Он в своем праве. И брак состоялся.

Когда все вышли, волк поднялся, спрыгнул с постели и неспешно пошел по комнате. Смерил ее по периметру и поперек тоже прошелся и все хлестал себя по бокам хвостом и сверкал глазами. А потом он обернулся человеком. И посередине спальни тогда уже встал обнаженный мужчина. В его мускулистом теле чувствовалась небывалая сила, а во взгляде решимость с примесью беспокойства. И брови его были сведены на переносице, когда снова подошел к кровати и лег с краю на бок. Так, чтобы наблюдать за женой, смотря ей в лицо.

- Как себя чувствуешь, Арья?

-- Все болит. - Ответила она после некоторой паузы, словно собиралась с силами прежде, чем разжать сведенные зубы.

-- Где болит? Поясни мне.

-- Везде. - Лиса попробовала пошевелиться и застонала. - Сначала была пронзительная боль в загривке. Когда во время...ну, ты вцепился в него клыками.

-- Это понятно. Дальше.

- Та боль жидким металлом потом потекла по всему телу. Обжигала и как вгрызалась в меня.

-- А сейчас? Что чувствуешь сейчас?

- Теперь болит иначе. Будто боль свила гнезда в шее и...в животе. Гансбери, мне еще все тянет там. Ты понимаешь где.

-- И это понятно. Все с непривычки, Арья. Ты не принимала в себя ранее мужчину. А я раз за разом взял тебя трижды. Но для оборотницы это ничего. Никакого вреда твоему здоровью, поверь, не нанес. А боль... Ты поняла же, что я поставил на тебе брачную метку? Ты теперь полностью моя. И перед народом, и перед Богами. И каждый кобель будет отныне об этом знать. Вряд ли кому-то теперь захочется подмять под себя мою жену. Ну, а ты...тебе не захочется быть ни с кем, кроме меня, Арья. И боль, что сейчас чувствуешь, это твое тело и дух перестраиваются под меня. Под одного меня. Только я теперь смогу дарить тебе наслаждение и удовлетворение в постели. На других мужчин и смотреть не захочешь. Вот что ты сейчас еще чувствуешь, помимо боли? Сосредоточься и скажи.

-- Твой запах. Хвоя, кора, смола. Как в вековом бору.

-- Хм! Так, значит, меня начала воспринимать?

-- Почему начала? Так и было. Ты так и пах. Только теперь я чувствую тебя...острее.

--Хм! Говоришь, уже знала этот мой запах? Интересно. Но да ладно. Сейчас надо привести тебя в порядок. Сама поднимешься или помочь? Да ты совсем ослабла, Арья. Тогда я сам тебя подниму, а потом помою. Держи меня за шею. Да, так. Вот и вода теплая есть. И она сейчас смоет и боль, и слабость. А останется, Арья, твое влечение ко мне. Вот скажи, тебе приятно, когда сейчас касаюсь тебя? Здесь. И здесь. Нравится?

- В животе еще сильно болит. А там все тянет, Гансбери. Пожалуйста, не бери меня больше сегодня?..

-- Зови меня, когда наедине, Ганс. И я дам тебе отдых, конечно. Иди ко мне, малыш. Отнесу обратно в постель. Моя маленькая женушка.

Он опустил ее на свежие простыни и укрыл одеялом. Заметив, что жена смежила веки, собравшись заснуть, окинул лежачую фигурку пристальным взглядом. Вроде бы, та начала расслабляться. А значит, боль отступала. Ее кровь, в которую проникла его слюна, понемногу остывала и прекращала в ней бурлить. Вот и все. Его пара теперь находилась в полной его власти. Но спокойствия он все равно пока не ощущал. Слишком долго пришлось ждать этого момента, наверное. Сначала сам противился соединению с посланной ему Богами женщиной - думал побороть влечение. Потом королева встала между ними. Далее девушка отправилась в бега, хоть и однозначно дал ей понять свои намерения. Неслыханно, но факт, а его пытались отвергнуть. На что эта малышка рассчитывала? Зачем бросала вызов? И она сказала, что до метки уже чувствовала его своим мужчиной. Может, их предназначение было взаимным? Но тогда...нет, что-то не сходилось. И еще этот Красный Лис. Как его зовут? Альф? Его человек, который неотступно шел за девушкой, доложил, что между ними что-то есть. Не он ли ее пара? А как подумал об этом, так рык сам зародился в груди и вырвался на волю.

-- Убью! Если он еще встанет на пути...

Но тут же приметил, как вздрогнула под одеялом Арья. Не стоило ее тревожить. Малышка устала, она перенесла боль и стресс. Было бы хорошо, чтобы немедленно уснула. Ну, а ему, похоже, сейчас было все еще не до сна. Поэтому Гансбери неспешно и бесшумно оделся и направился во двор к пирующим. А там его тут же обступили волки. И, похоже, все успели выпили к тому часу немало. Вон, как их начало развозить, хоть и прикладывались к браге на воздухе.

-- Эй, Курт! - Окликнул Черный того соплеменника, которому наказал служить в этом поселке три года. - Оставь девушку в покое. Хватит ее тискать. Я знаю, чем у тебя это потом заканчивается.

- Да кто ее неволит? Сама ко мне жмется. Да, милая? У них здесь мужиков, как понял недостаток. Альфа, ты определил меня прямо в блаженное царство за гранью.

-- Курт, отпусти, говорю, девицу! У тебя везде рай, где есть женщины. И не забыл ли ты, что в своей родной стае обрюхатил сразу двух вдов? Я поэтому и не хотел тебя сначала оставлять здесь. И если что...

- О, нет! Я буду хорошо себя вести. Лисичка! Иди к родителям. Вот тот серьезный дядя не велит мне к тебе прикасаться.

- Так-то лучше.

-- А что ты такой невеселый, альфа? У кого сегодня свадьба? И почти ничего не пьешь!

-- Плесни-ка мне вина, друг.

-- Вот! Это по-нашему! Прошу! За молодую! Пусть родит альфе много крепких щенят! - Заорал Курт, а его крик поддержали остальные пирующие.

-- Дайте, Боги. - Произнес Гансбери и пригубил свой кубок.

- Но иначе и быть не может. - Выказал уверенность другой уже волк. - Ты поставил метку. Объявил женщину своей истинной парой. А в этом случае зачатие происходит быстро, а потомство рождается выносливым. Это нерушимый закон у оборотней. Думаю, через год в твоем доме уже будет разноситься крик новорожденного сына.

- Обычно все так. - Спокойно подтвердил его слова альфа. - Надеюсь, и меня не обойдет судьба. Но давайте, выпьем еще. А потом и спляшем. Эй, музыкант! Давай, заводи плясовую!..

Глава 16

А утром, чуть свет, Гансбери поднял своих людей собираться в обратный путь. И волки четко и бодро занялись нехитрыми приготовлениями. Их же командир пошел будить жену. И хоть и ему поспать удалось всего пару-тройку часов, выглядел Волк, как всегда, подтянутым и излучал силу. А вот Арья еле смогла открыть веки, так тяжелы они казались. Что это с ней происходило? Отчего чувствовала себя такой опустошенной? А тело будто предало свою хозяйку, совершенно не хотело слушаться. Так бы лежала и лежала...

-- Что с тобой, Арья? - С сомнением посмотрел на нее супруг, после того, как уже несколько раз зашел в спальню и позвал за общий стол завтракать. - Как-то странно у тебя ко мне привязка произошла.

Присел к ней на кровать и, откинув в сторону одеяло, начал рассматривать ее нагое тело. А она, оставшись перед ним в таком незащищенном виде, сначала вся вспыхнула от смущения и робости, а потом по ней разлился совсем иной жар. И он как следовал за взглядом мужа. Опалил щеки, заставив при этом почувствовать, насколько опухли от недавних поцелуев губы, спустился по шее к груди, совершив и там некоторые превращения. Далее пожар в крови лавиной прошелся по животу, особенно опалив его низ. И если с этим она еще могла справиться, то последовавшие за взглядом прикосновения руки мужа внесли в ее настрой уже чувство похожее на панику.