Архипелаг раздора (СИ) - Вольная Маргарита

– Ты ранишь меня, – прошептал Герман и протянул руку, чтобы, как прежде, коснуться щеки Марианны, но принцесса отшатнулась от него и потупилась. – Я понимаю. Я всё понимаю.

– Сомневаюсь, – едва слышно ответила та.

– Тогда я расскажу тебе, что произошло в покоях нашей... королевы.

– Я бы не хотела ничего знать. Если вы позволите, я посещу усыпальницу и исчезну из дворца. Если, конечно, вы позволите мне остаться на свободе...

На Германа набежала тень. Он сильнее впился в трость пальцами и некоторое время размышлял, наблюдая, как синхронно качаются резные листья пальм.

– Ты должна обо всём узнать.

– Я и так знаю, что Виктор оказался предателем. Остальное не...

– Важно! – выпалил король, и его глаза вспыхнули.

– Как пожелаете.

– Всё важно, Марианна, и ты обо всём должна узнать!

Агата подошла сзади, и её напуганное лицо удивило принцессу.

– Виктор неожиданно пришёл ко мне в ту ночь... – заговорил король, и старушка с облегчением вздохнула.

Глава 30

В покои короля постучали, и через мгновение внутрь вошёл стражник. Он застал Германа в глубокой задумчивости на балконе и доложил, что пришёл Виктор.

– Виктор? Так поздно? Пусть войдёт!

Глава ордена показался сразу, будто стоял за спиной, и его волнение быстро разлетелось по комнате.

– Что случилось? Снова напали?!

– Нет, всё в порядке.

– Но ты... что с тобой?

– Прости, что потревожил, ты, наверное, ложился? Поговорим завтра. Не знаю, зачем я пришёл...

Мужчина направился к двери, но король окликнул его:

– Тебя что-то беспокоит. Сядь, расскажи.

Герман кивнул на длинный диван, придвинутый к стене на балконе, и сел первым.

– Анны нет с нами уже больше месяца, но словно это было вчера, – печально проговорил Виктор и остался. – Сегодня на меня что-то накатило, я вспомнил о ней и захотел поговорить с кем-то, кто любил её так же сильно, как я.

Король посмотрел пустыми глазами на пол и промолчал.

– Не хочешь навестить её покои?

– Я всё ещё не могу там находиться, – нерешительно ответил Герман. – Мне так и кажется, что я открою дверь и почувствую запах её трубки...

– А вот я хотел бы там побывать. С тех пор, как ты закрыл ту часть дворца, мне не по себе. Разве мы хотим уничтожить о ней всю память?

– Конечно, нет! Ты прав... Если хочешь, хорошо, давай туда сходим.

Они вышли из покоев, и король задержался у стражи на несколько секунд.

– Если кто-то будет меня искать, я в закрытом крыле. – Он уже сделал несколько шагов прочь, но повернулся и добавил: – Только по самым срочным вопросам. Остальных приму завтра.

Герман устало вздохнул и последовал за Виктором. Притихший дворец провожал их томным заревом масляных ламп, шепотом ветра, разгуливающего по коридорам, ночной тьмой, что нагло стояла в окнах. Эхо шагов разносилось в тишине гулким звуком, который долго не затихал, словно чувствовал, как захлопывается ловушка...

Помещения стали более просторными, повсюду висели воздушные ткани, украшая или скрывая за собой новый переход, стены пестрели мозаиками с цветочными мотивами, пол устилали ковры. Сердце Германа замедлило свой бег, утопая в вязкой пучине горя, когда перед глазами выстроился ровный ряд морских богинь.

– Вот мы и пришли, – прошептал он.

– Она была очень красивой девушкой, – вдруг начал рассказывать Виктор и сделал маленький шажок по направлению к покоям. – Ещё будучи очень юной, она успела получить не одно предложение руки и сердца. Но твои бабушка и дедушка были непреклонны. Они хотели, чтобы Анна не спешила и успела насладиться каждым верно прожитым годом, поэтому отказывали любому, даже самому выгодному жениху.

– Мама этому радовалась?

– О да! Конечно! Она была очень своевольной и хорошо понимала, чем ей грозит замужество. Она много раз делилась со мной опасениями, что настанет день, когда родители решат её судьбу, и она ничего не сможет сделать.

– Ты знал её с таких пор?..

– Мне было пятнадцать, когда я увидел её в первый раз. И после этого не смог забыть, – Виктор опустил голову и посмотрел, как ноги медленно несут его вперед.

– А как она отнеслась к тебе? – Король заложил руки за спину и шёл слегка позади.

– Нас связывала тесная дружба, как сестру и брата. Она готова была на многое ради меня. Однажды мы договорились, что если родители заставят её насильно выйти замуж, то мы опередим их, – тихо засмеялся тот. – Страшно представить, как бы я смотрел им в глаза! Здравствуйте, я муж вашей дочери, принцессы Анны!

– Мама говорила, они были очень добрыми, – ответил Герман.

– Да, так оно и было, но всё-таки последнее слово всегда оставалось за ними. Кто знает, что бы они сказали обо мне. В любом случае это было рискованно, но мы договорились именно так.

Мужчина надолго замолчал и продолжил свой рассказ лишь тогда, когда распахнул покои усопшей королевы и несмело ступил внутрь.

– Она всегда жила в этой комнате, с самого своего рождения, а я бывал здесь такое бессчетное число раз, что помню каждую царапину на мебели, каждый темный уголок, где она прятала свои секреты, каждое незаметное прикосновение к платью... – Виктор закрыл глаза, поднял руку и растер подушечками пальцев воздух, словно действительно трогал ткань.

– Ты так любил её? – горько выдавил Герман, почувствовав, как и его затапливает боль.

– Безгранично...

Король прошёл внутрь и опустился в кресло, что стояло неподалеку от кровати.

– Каждую секунду своей жизни я ждал, когда родители уготовят ей ужасного жениха, чтобы она оказалась моей. Но время шло, они продолжали всех отвергать, а затем Анна заявила, что не выйдет замуж, пока ей не стукнет тридцать! Я был в отчаянии!

Виктор очнулся, открыл глаза и оглядел темную комнату, в которой лишь угадывались очертания мебели. Он неторопливо подошёл к кровати и сел на край.

– Я жил надеждой на нашу договоренность, а она её разрушила.

– Но она встретила моего отца...

– Да, а затем, когда ей стукнуло восемнадцать, а не тридцать, она случайно познакомилась с моим другом. Александром. Сперва я и не понял, что произошло. Ей удавалось ловко меня обманывать, чтобы я приходил к ней вместе с ним. Мы проводили время втроём, а затем... Затем я видел её всё реже.

– Сочувствую, Виктор, – искренне проговорил Герман и не увидел, каким презрением исказилось лицо мужчины во тьме.

– Она меня обманула.

– Она полюбила моего отца и не могла поступить иначе.

– Нет, она меня обманула, – со злобой повторил тот.

– Не понимаю, зачем ты говоришь это мне, и теперь, когда её нет, – озадаченно произнёс Герман, но в нём не шевельнулось ни единое сомнение.

– Хочу, что ты всё понял.

– Что понял?

– Все женщины лживы по своей натуре. За прелестными личиками готовятся тысячи увёрток, издевательств, уловок! Анна держала меня рядом как запасной вариант, как человека, которого можно использовать, когда понадобится, но появился твой отец и нужда во мне отпала.

– Нет, я не верю, что мама могла так поступить, – произнёс Герман и потер лоб.

– Когда человек умирает, близким свойственно его обожествлять, – раздраженно бросил Виктор и, не дав королю защитить усопшую, продолжил: – Они оба скрывали от меня правду об их отношениях. Они оба знали, сколько лет я лелеял любовь, но всё равно предали! Оба!

– Не согласен.

– Об их связи я узнал случайно. Скажем так, пришёл не в то время не в то место. Они и не заметили меня, как были поглощены друг другом.

– Я не хочу слышать плохое о своих родителях.

– Но это правда, – удивительно спокойно ответил мужчина. – Жаль, что никто не хочет её слышать.

– Их больше нет, и они никогда не смогут оправдаться. Возможно, ты чего-то не понял.

– Не понял?! Это я встретил её первой! Это я должен был сидеть рядом с ней на свадьбе в качестве жениха! Это я должен был держать вас на руках! Но моё место отняли!