Ворон из пустого гроба - Абэ Тисато

– Но, если ты считаешь себя виноватым, зачем сделал все это?

Кодзару ответил сразу же:

– Надо было! Давно хотел тебя встретить. Но встретить не мог. Давно был путь, а теперь стало так, что нет.

– Когда-то обезьяны и вороны общались?

– Да! – Обезьяна закивала молодому господину. Тот опешил. – Вместе служили Ямагами-сама, жили гордо, жили богато.

Его речь снова потекла плавно, и он вздохнул.

– Кто ест воронов, те ели людей. Запомнили вкус, сошли с ума. Раньше так не было.

Старик зашагал вперед, раздвигая лозу, и подошел к стене напротив двери.

– Вот путь.

Кодзару постучал по стене: она тоже оказалась дверью, увитой лозой, только была раза в два больше первой, сломанной. Она состояла из двух створок и напоминала дворцовые ворота Оо-мон.

– Здесь открывать. Открой. – Кодзару серьезно смотрел на молодого господина. – За ней дом ятагарасу. Обезьяны не открывать, ты открывать.

Он хотел сказать, что обезьяны не могут отпереть эту дверь, а молодой господин сумел бы. Поэтому и просит его сделать это.

– Поэтому я здесь?

– Да.

– Но зачем?

– Это надо. Как сейчас – нельзя. Все умрут. Но еще успеем.

От беспокойства лицо молодого господина исказилось, но Кодзару нетерпеливо продолжал:

– Ямагами-сама пропадет. Ятагарасу, обезьяны, все пропадут. Если путь открыть, станет получше.

– Подожди! Какая связь между Ямагами-сама и этими воротами? Объясни толком. Я не понимаю, что ты хочешь сказать!

– Я тоже знать почти нет. Но лучше сделать, чем не сделать. Открой скорее.

– Подождите, Ваше Высочество! – резко крикнул Юкия, пытаясь остановить молодого господина, которого торопил Кодзару.

– Что такое? – Наследник обернулся.

Паж указал ему на какую-то точку рядом с той дверью, через которую они вошли сюда.

– Взгляните, как росла эта лоза. Она вам ничего не напоминает?

Юкию что-то мучило с того момента, как они попали за дверь. Если вглядеться, становилось понятно, что лоза глицинии, обвившая весь зал, росла из нескольких точек. Молодой господин тоже осмотрелся, видимо поняв, что имел в виду Юкия. Сумио подошел к одной из таких точек, ненадолго замер перед ней и громко заявил:

– Это стрела! Она почти сгнила, но заметно, что глициния выросла из старой стрелы.

Молодому господину как истинному Золотому Ворону было под силу латать прорехи на границах Ямаути с помощью лоз глицинии. Для этого он сделал лук из свежесрезанного дерева и стрелы с каменными наконечниками[20].

– Это место защищено чьими-то барьерами?

– Похоже на то. Кто бы их ни создал, он обладал способностями, равными твоим. И он запер эти двери не просто так. Стоит ли нарушать границу, пока мы не разобрались, что здесь случилось?

– Кодзару, или как там тебя, ты можешь рассказать нам, кто и зачем создал этот барьер? – жестко спросил Юкия, но тот хранил молчание.

Молодой господин зашагал по залу, оглядывая стены, и вдруг замер, остановив взгляд на чем-то под дверью.

– В чем дело? – спросил Сумио, подошел ближе и ахнул.

К ним подскочил и Юкия, оставив Харуму на попечении Тиха́и. Под лозой он увидел старые, высохшие останки. Они располагались так, будто человек присел, опершись на крепко запертую дверь. Кожа почему-то не сгнила, а высохла и еле держалась на костях. Человек был одет во что-то вроде одеяний священника – теперь уже непонятно, какого они были цвета изначально. От человека остались в буквальном смысле кожа да кости, длинные волосы собраны в узел, в руке лук.

Они оглянулись, чтобы узнать, куда смотрел покойный. Действительно, кости лежали прямо напротив стрелы в стене, откуда протянулись лозы.

– Похоже, границу закрыл он. Но сразу после этого по какой-то причине он испустил дух, – сказал молодой господин, осмотрев останки.

Когда он повернулся лицом к Юкии, тот потерял дар речи.

– Ваше Высочество?

Наследник на неверных ногах приблизился к трупу, протянул руку и коснулся его лица.

– Это я.

– Что?!

– Эти останки мои.

Паж почувствовал, что холодеет, но при этом начал узнавать.

– Эти останки – предыдущий истинный Золотой Ворон?

– К тебе вернулась память?! – удивленно воскликнул Сумио.

Молодой господин ему не ответил, но беспокойным взглядом обвел комнату.

– Нет. То есть да. Я умер здесь. Чтобы защищать мой род, ятагарасу. Всем сердцем, – пробормотал он и вдруг широко открыл глаза. – Дело плохо.

– Почему?

– Здесь нельзя находиться. Это место нельзя открывать. Скорее, надо вернуться тем же путем.

– Нельзя! Убегать! Нельзя! – неожиданно завопил Кодзару.

Чтобы защитить хозяина от опасности, Сумио мгновенно прыгнул между ним и обезьяной и попятился. У Кодзару сделалось несчастное лицо.

– Наверное, конец. Это нельзя, больше шанса нет. Ты убежал. Поэтому стало плохо. Ты опять убегать?!

Обезьяна начала говорить тихо, но к концу почти сорвалась на крик. Из-за переплетений глицинии послышались быстрые шаги и громкий голос Сигэмару.

– Тот молодой парнишка ведет сюда толпу обезьян.

– Что?!

– Они еще далеко, но времени мало.

– Проклятье. Значит, это все-таки ловушка, – с досады прищелкнул языком Сумио.

Однако Юкия спокойно сказал:

– Не суетись. Если доберемся до своего клубка, у нас будет преимущество.

Молодой господин бросил на Юкию быстрый взгляд:

– Успеем?

– Туда не так далеко идти. Даже если они налетят всем скопом, мы с ребятами справимся.

– А он?.. – Хозяин явно хотел сказать, что Юкия не учел лежащего без сознания Харуму, но проглотил свои слова.

Юкия с самого начала предвидел, что так будет.

– Мы обязаны вернуть вас в Ямаути целым и невредимым. Мальчика доверьте мне.

Молодой господин молча посмотрел на него, и Юкия кивнул.

– Я знаю.

– Решайте, Ваше Высочество, – поторопил Сумио.

Не успел наследник открыть рот, как Кодзару пробормотал:

– Сюда идти обезьяны, много. Глупые обезьяны, сильные обезьяны. Кто-то умрет. Спасаться – один путь.

И торжественно добавил:

– Открывай ворота. Пойдем оттуда.

– Ты с самого начала хотел, чтобы на нас напали, так? – тихо спросил молодой господин.

Обезьяна, казалось, слегка улыбнулась.

– Я говорил. Не вредить тебе. Не хочу вредить. Отсюда вернетесь домой. Все будет хорошо. Открывай ворота.

– Нет необходимости. – С этими словами Юкия схватил Кодзару за руку, вывернул ее и прижал старика к земле. – Возможно, нам не придется драться. У нас есть он, сделаем его заложником. Вот зачем он пришел с нами сюда.

Когда они направлялись к залу, молодая обезьяна в человеческом облике раскинула в стороны руки, подав при этом знак старику. Возможно, она пыталась сделать это незаметно, однако Юкия прекрасно видел, как активно старик покачал головой. Даже одежда старика говорила о том, что он занимал значительное положение среди обезьян. Он мог стать ценным заложником. Пусть даже ему удалось заманить сюда Золотого Ворона, он большой болван – так думал юноша.

Однако старик, зарыв лицо в лозу, вдруг засмеялся странным сухим смехом.

– Не получится. Обезьяны, которые прийти, убивать меня.

– Что?

– Обезьяны, что едят людей, обезьяны, что не едят людей, разные. Я хотеть с вами встретиться. Старейшина обезьян не хотеть. Я… – в его голосе зазвучала грусть, – не подчиняться старейшина. Старейшина не прощать.

Может, он блефует? Юкия не знал, что думать, и взглянул на хозяина. Тот, склонив голову набок, внимательно изучал лицо Кодзару.

– Юкия, отпусти его.

Подчиняясь приказу, юноша убрал руки. Старик медленно выпрямился, но не поднялся с пола.

– Послушай. Ты уже встречался со мной?

– Меня помнишь? – Кодзару удивленно поднял голову, и молодой господин схватился за лоб, будто пытаясь сдержать боль.

– Не знаю. Помню только, что очень давно я здесь испугался чего-то ужасного и вскоре умер. И все же ты почему-то кажешься мне знакомым.