Таинственный остров (СИ) - Леккор Михаил

Так что я уж их покормлю. И первыми, никто ведь не смотрит? Ибо людей много, но они остаются какими-то чужими (прости, Наташа), а пушистики, наоборот, родные. А еще говорят, люди и кошки разные по виду. Врут, наверное, или, как говорят ученые, предполагают.

Взял арбалет, семь оставшихся арбалетных стрел и пошел проводить птичий геноцид. А чего они рядом с людским лагерем галдят, мешают, наверное… или нет? Короче поздно уже, первая стрела выпущена.

Соседи наши из отряда птичьих были на вид небольшие, с обычного воробья. Но перебил их я с десяток, а, может, два быстро. Эти беспардонные существа, не слыша грохота ружья, толкались в кустах долго, пока не решили, что на завтрак нам уже мяса хватит. Потом улетели, а я сгреб тушки птиц на кухонный стол, неоднократно приведенные стрелы в особый мешок, используемый, как колчан.

Растолкал Наташу. Та со сна меня обгавкала на птичьем наречии, пошла будить женщину, как оказалось, дежурную повариху Верку Никифорову. Те, однако, с этим не согласилась (не дежурная я!) и возмущенно зачирикала в ответ. Галдеж начался, не хуже, чем у псевдоворобьев. И ведь женщин, в отличие от них, из арбалета не подстрелишь. Жа-а-алко!

Пошел к морю, чтобы нечаянно не быть втянутым в ссору. Женщинам это в легкость, сам не поймешь, почему уже тебя облаивают все яростные противники, а ты всем виноват и всем должен. Я эти университеты уже давно прошел и больше не хочу!

На побережье я, к своему удивлению, увидел Витьку Максимова. Прожженный рыбак, его спиртом не пои, дай половить рыбку. Впрочем, ее он как раз ловит пьяным, чтобы жена почем зря не ругалась.

Ладно, здесь у него заначки нет, ни денежной, ни спиртовой, так что можно спокойно отпускать его с удочкой… удочка? Откуда он взял ее? Нет, удилище понятно, выломал в прибрежных кустах, там такие длинные ветки бывают, ну а снасти? Один только крючок замаешься делать. Я, к примеру, так и не смог, хотя и несколько вечеров ковал в кузне. А капроновая леска, а заводской пластмассовый поплавок, не самодельный из гусинового пера сделанный.

— Привет, Витька! — дружески поздоровался я мужиком, которого, вроде бы, знал еще с его раннего детства, — ты откуда удочку надыбал? Здесь вроде бы не было…

— Привет! — охотно пошел он мне навстречу, но тут же предупредил: — снасть моя, я всегда ее в куртке ношу, вдруг появится возможность порыбалить. Так что здесь на острове никому не дам. Лучше меня все равно никто не рыбачит!

— Лучше тебя да, — согласился я, как бы невзначай обозрев несколько рыбин на ивовом (или каком еще?) кукане. Здоровые такие тушки, на мой непрофессиональный взгляд каждая не менее, чем с килограмма.

Витька провел мою смотровую биссектрису, спешно подтвердил:

— Добычу я, разумеется, буду отдавать в общий котел, тут даже не сомневайся. Все до последней рыбины.

Я долго не думал. Передо мной был настоящий рыбак, можно сказать, браконьер. Он нам всегда будет таскать рыбу. И что еще ты хочешь? Сам-то в арбалет вцепился, как Казанова в бабу. Его, между прочим, вчера уже выбрали подавляющим голосом старшим, так сказать, бригадиром местных рыбаков. Не зря, наверное?

— Согласен! — кивнул я Витьке и, как бы подтверждая, заговорил о другом, о рыбьем уже, как начальника рыбаков:

— Как клюет сегодня? Умеешь в море?

— Пробовал, — ощерил он зубы в хищной улыбке, — лет пять назад ездил на Черное море, отдыхал и одновременно рыбачил. На реке, конечно, по-другому, особенно на нашем ручье, где и курица лапы не подмокнет. Но профессионалу, в принципе, все равно. Была бы вода, а там рыба. Поймаем! — помолчал, потом вздохнул с намеком, — а рыбачить лучшем все-таки с лодки. Больше поймаем.

Витька молодец, целится точно в цель. Я тоже об этом думал. Но как смастерить лодку, из чего и чем? На плоте не поплывут, это как современные мусульмане свинину не едят. И по вкусу нормально и по религии уже проходит, но традиция не дает.

Вздохнув, предложил ему:

— Я пока буду думать, как построить нормальную морскую лодку. На плот ведь не согласишься, поди?

— Не, ты что! — подтвердил он мои опасения, — какая тут, к чертям, рыбалка. И не вытащишь его от берега, и половина команды сама рыбой станет. Лови их потом по всему морю, то ли живых, то ли мертвых.

Я подождал, посмотрел, как он поймал солидную такую рыбину килограмма, наверное, даже два. Какая, не знаю, но хороша, плутовка. Кивнув, пошел обратно. Как я и думал, море станет нашей главной сферой деятельности. Научимся ловить рыбу в нужном количестве, будет и жизнь нормальная и оборона дееспособная, не научимся, все развалится, мужики просто разбегутся, или, что еще веселее, перестанут подчиняться. Примеров уже хватает, пусть и единичных.

На кухне меж тем все было в порядке. Наташа сумела преодолеть сопротивление своей поварихи Верки. При помощи часового разожгли огонь под котлом, женщины обработали тушки птиц и покидали их в котел, залив водой. Вот и наш жиденький завтрак. О-ох! Вспомнил свой прошлогодний завтрак — кофе с бутербродами, свежее масло. Сытые кошки нехотя копошаться у ног, то ли кушать просят, то ли ласки. Где, кстати, они?

Наташа, разумеется, меня встретила сурово, отругала за бегство, отшлепала игриво по спине. Вера, подбирая кухонный стол после работы с птицами, весело скалилась, глядя на Наташу. И ведь не скажешь, что только что яростно ругались, почти дрались! Ну вас, бабы, подальше, не за что не буду влазить между вами!

Наташа меж тем, видя, что я озаботился пушистиками, ненавязчиво пояснила:

— Мы их головами, ногами и внутренностями птиц накормили. Они нажрались и в кусты независимо убрались. Наверняка сейчас на нас смотрят, но не идут, мяса ведь пока нет, зачем с нами общаться!

И уже тише добавила:

— Я немного добавила крупы, а то такая похлебка скромная получилась — котел с водой да птичками. На тридцать человек почти ничего.

Да, пожалуй, слишком мало. А если бы я еще не встал рано утром? По-моему, нам придется отказаться от излишне независимой позиции. Скорее всего, если они вообще согласятся, окажемся на уровне колонии.

Наташа, словно слыша мои мысли, осторожно сказала:

— Так будем ударно кушать, крупы останется на дня три, не больше. Но как здесь выкрутишься, итак в котел добавляем помалу. Я сегодня посеяла горстку зерна, которые целые, полила водой, может, вырастут? Если урожай будет, то хоть что-то.

— Ай, какая молодчина! Настоящая хозяйка, право слово!

Смачно поцеловал ее в щеку, подтверждая его высокую словесную. Но в мыслях он окончательно решил сотрудничать с российским государством, при этом на уровне его колонии. Это же Точка Ноль и текущая обстановка решительно и всесторонне подталкивает бедного доцента к сотрудничеству с местной Россией. Ну, так делай первый шаг!

«Гжее! — протелепатировал он артефакту, — видимо мне все же придется сотрудничать со здешней России. Ты не мог подсчитать всевозможные PRO и CONTRA от этого союза?»

Гжее никак не прокомментировал это предложение, но судя по тому, что он сразу же ответил, без паузы — не потому, что обдумывал, с его-то быстродействием это пару мгновением, — а потому, что опять хотел показать свое недовольство. На этот раз он считал, что этот шаг самый правильный. А потому требующий поддержки.

— Браво, мой мальчик! — протелепатировал он, при этом его мысли были окрашены в теплые пастельные тона, — ты умнеешь! Это самый оптимальный вариант из общего количества ходов. Я подсчитаю еще, более тщательно, а ты пока иди своей дорогой»

«!? — подумал я с некоторым раздражением, — куда еще идти?».

«Ну ты же хотел ревизовать хозяйство и заодно сделать его более эффективным, — Гжее проигнорировал мои чувства, что для чувствительного артефакта было очень даже странно, — вот и походи по острову, посмотри».

От неожиданности я замолчал и разговор, таким образом, окончился на полуслове. Или, точнее, на половине мысли.

«Впрочем, — подумал я, принимаясь за завтрак, — действительно ведь работаю, и, самое главное, и другого варианта не существует. Так что, твори!»