Кодекс (СИ) - Орлов Дмитрий Павлович

— Над цитаделью проходит грозовой фронт, — сообщила голограмма Дины. — Вместо четырёх часов нам потребуется все восемь, а возможно и больше.

— Зачем тогда нужно было меня будить, разбудила бы через восемь часов? — пробурчал я.

— А затем, что во время грозы пилоты должны выйти из режима крейсерской скорости и перейти на стандартную, — объяснила Анастасия.

Я уже окончательно проснулся и понял к чему она клонит.

— И какое расстояние нам нужно будет лететь между небоскрёбами?

— Примерно от пятидесяти до двухсот километров, — ответила Дина. — Всё зависит от того в какую сторону двинется грозовой фронт. А в данный момент, он практически стоит на месте. Как вы уже наверное поняли, это совершенно не в наших интересах, но повлиять на силу природы человек не в состоянии. Поэтому вынуждена предупредить, что пока стоит рассчитывать на расстояние в пару сотен километров.

После подобных новостей, те крохи сна, которые ещё как-то рассчитывали вернуть организм к отдыху, окончательно меня покинули. Спустя пару минут, пилоты сообщили, что через двадцать минут они начнут снижение на уровень небоскрёбов и нам стоит подготовиться к возможному столкновению.

К чему нам нужно быть готовыми я уже знал. Дина выдала подробную инструкцию к подготовке. Когда пилоты сбросили скорость, мне показалось, что машина практически зависла на месте. Подобное ощущение кратковременное, но весьма эффектное. Подобное происходит со всеми, кто даже на простой машине разгонялся до двухсот километров, а затем резко переходил на скорость в шестьдесят километров. В течении нескольких секунд водителю кажется, что он практически стоит на месте.

Правда мозг человека к этому эффекту быстро адаптируется и всё встаёт на свои места. Но вот в отличие от водителя наше снижение скорости говорило о приближении неминуемой опасности. Мы входили в режим полёта, где такое понятие, как безопасность, отсутствовало как класс.

Едва по корпусу вертолёта ударили первые капли дождя, пилоты начали резкое снижение. Из маленьких точек небоскрёбы начали увеличиваться в размерах и восстанавливать своё доминирование над окружающим миром.

В тот момент, когда винтокрылая машина начала опускаться между небоскрёбов, я посмотрел на Анастасию. Она кивнула и мы прицепили к броне автоматические лебёдки. Я открыл дверь со своей стороны, Анастасия поступила так же со своей. Опасность полёта между небоскрёбов заключалась в нулевых формах.

Они легко могли атаковать вертолёт и нашей задачей являлось не допустить подобного. Правда статистика таких ситуаций была не на нашей стороне. Девяносто восемь процентов говорило о том, что в случае нападения нулевых форм на вертолёт, машина потерпит крушение. Конечно я надеялся именно на оставшихся два процента, что нам повезёт и мы удачно доберёмся до цитадели.

Вот только оставаться на позитивной волне, мне мешал опыт исполнителя. А он говорил о том, что беда никогда не приходит одна и если она всё-таки пришла, то, перед ней распахиваются все двери. Отсидеться где-то в сторонке уже не получится. По крайней мере у меня так никогда не получалось. И сейчас пускай и в новых обстоятельствах, но я сомневался, что будет как-то иначе.

Хотя с другой стороны, когда ты находишься ниже небоскрёбов, то, можно быть уверенным в том, что молния в тебя точно не ударит. Мы уже пролетели около пяти километров и пилоты всё это время ювелирно вели машину. Дома находились в разной стадии разрушения и в любой момент какое-то из зданий, легко могло рухнуть.

Но пилоты словно шестым чувством пользовались и проводили машину там, где она по идее не должна была пролетать. Тем не менее опасные места преодолевались и мы продолжали полёт по опасной территории. Дождь нещадно хлестал по кабине пилотов и нам. Мы стояли перед открытыми дверями и единственное, что нас защищало от влаги, это костюмы предвестников.

Благодаря тому что двери вертолёта были открыты вода хлеставшая по нам не задерживалась внутри машины и выливалась обратно. Но за всё это время ни единой попытки атаковать вертолёт не произошло.

— Что-то я пока не вижу признаков присутствия нулей, — поделился я наблюдением с Диной.

— Это связанно с тем, что мы ещё далеко от цитадели, — ответила она. — Хотя нулей довольно много, но они тоже ведь не бесконечны и не могут покрывать всё пространство нулевых секторов. Да и контролировать такие огромные территории им никакого смысла нет. Шанс того, что они наткнуться на пролетающий вертолёт слишком мала. Маршруты полёта всегда разные, а вот сделать засаду возле цитадели совершенно другое дело. Окружить её со всех сторон не представляет особой сложности. А значит атака на вертолёт равна практически ста процентам. За исключением того времени, когда погода стоит хорошая.

Тут я с Диной был абсолютно согласен, но это совершенно не означало, что где-то на дальних подступах нулевого сектора не могла оказаться группа спящих. Насколько мне известно нулевые формы постоянно курсируют по сектору в поисках каких-нибудь живых существ. Они их конечно истребляют, но природу не так-то просто уничтожить.

Живые организмы постепенно адаптируются к новым условиям жизни и потихоньку начинают отвоёвывать заброшенные земли. Вначале это мелкая растительность, а за ней приходят и животные. Деревья уже начали экспансию нулевых секторов, а лианы, словно щупальца гигантского кальмара постепенно опутывали небоскрёбы.

Высотки лишённые части окон пролетали мимо моего взора, но я продолжал внимательно всматриваться в них. Наконец спустя какое-то время пилоты сообщили, что до цитадели осталось около двадцати километров.

В этот момент Дина отключила голограмму и тут я понял, что время комфортного воздушного путешествия подошло к концу. А ещё небо, которое обрушило на нас море воды начало озаряться множеством ветвистых молний. Часть из них постоянно ударяло по небоскрёбам и всё это сопровождалось бьющим по ушам грохотом.

Когда ты ожидаешь нападения, то вспышки молний и раскаты грома не способствуют точному определению места, откуда возможно нападение. Собственно чего я опасался, то и произошло. Нули атаковали вертолёт спрятавшись за грохотом и вспышкой молнии. Правда они не учли одного факта, мы не были обычными агентами аналитического отдела.

Сейчас на объекте их охоты, находились два предвестника, которые благодаря доктору Амуровой, имели огромное преимущество перед остальными. Находящийся в постоянной активности «пронзительный взгляд» прекрасно показал мне группу из трёх нулевых форм. Они атаковали нас подгадав момент, между вспышкой молнии и раскатом грома.

Каждый вертолёт аналитического отдела имел на борту приборы, способные обнаруживать скопления нулевых форм. Но это касалось только активных нулей, к спящим формам это не относилось. Правда приборы могли правильно работать только во время хорошей погоды. А когда вокруг всё наэлектризовано от ударов молний, приборы превращаются в бесполезные куски металлолома. Единственное, что пока работало без проблем, это наши глаза.

Дина точно просчитала траекторию их прыжка и два искоренителя брошенные мной, легко нашли свои жертвы. Третья нулевая форма вовремя поняла, что не стоит сломя голову бросаться на агентов в вертолёте. Её задачей было выведение машины из строя и пока два нуля должны были отвлекать нас, она рассчитывала повредить сам вертолёт.

Нулевая форма не прыгнула в салон вертолёта, где ей была гарантирована смерть, вместо этого она зацепилась за шасси. Искоренители вернулись ко мне в руки и я выпрыгнул из салона. Автоматическая лебёдка отлично справилась со своей задачей и немного натянувшись забросила меня под брюхо вертолёта. Сгруппировавшись я принял удар о корпус на ноги.

Магнитные захваты на подошвах, крепко прикрепили меня к броне вертолёта. Нулевая форма направлявшаяся в хвостовую часть машины, явно не рассчитывала встретится с агентом. У нулей нет магнитных захватов поэтому они к корпусу крепятся с помощью коротких лезвий, закреплённых на дополнительных конечностях.