БЧ. Том 5 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

— Погуляли, осмотрелись, и пора уже внутрь, — Перун снижается к дому.

Широкое здание, украшенное колоннами и пилястрами, оказывается близко. Они летят вдоль ряда окон второго этажа. Перун заглядывает в проносящиеся мимо комнаты и залы, игнорируя ледяные колья и фаейрболы, выпущенные безопасниками.

— Вот сюда, — демоник резко сворачивает в очередное окно. Перед этим он перехватывает Аяно на обе руки — под колени и за спину.

Стекло разлетается брызгами. Осколки отскакивают от доспеха Аяно, она даже не жмурится, смотрит как они проносятся сквозь гостиную. Мелькает дорогая мебель. Золотые статуэтки на каминной полке размазываются в желтые пятна.

Вот они уже в коридоре. Застывают прямо напротив вооруженных людей, за спинами которых стоит белобрысый мужчина в халате. Голова мужчины мокрая, шея в мыльной пене. Когда Перун заглянул в усадьбу, генерал принимал душ. Максим даже вытереться не успел, как группа сопровождения вытащила его из ванной и повела в убежище. Только дойти всё равно не успели.

Перун отпускает Аяно и машет генералу винтовкой, как палкой.

— Ку-ку, — зачем-то говорит демоник, и Максим вздрагивает и резко бледнеет. Похоже, это не первая их встреча.

— Полковник? — удивленно смотрит полицмейстер на Аяно. — Это вы спустили своего пса?

— Генерал, — отвечает Аяно. — Эта операция — вынужденная мера.

На ее слова Перун лишь усмехается. Аяно ощущает прежнюю злость. Ррр… наглый мальчишка. А что еще ей оставалось сказать? Генерал, меня сюда на руках принесли, и я вообще без понятия, что здесь делаю? Конечно, приходится брать вину на себя. Раз уж ввязалась.

— Операция по вторжению в мой дом? — хмуро спрашивает Максим. — Или пойдете дальше? Покуситесь на мою жизнь?

На последнем слове безопасники крепче сжимают автоматы. Сзади слышится громкий топот — прибегают Рыкари со двора. Фаерболы и айсболы уже готовы сорваться с пальцев. Перун делает полушаг к Аяно, отгораживая ее от безопасников перепончатым крылом. Японка понимает: так магия Отвода защитит ее от случайной техники.

— Не стрелять! — кричит Максим и стирает пену с шеи. — Пока не стрелять.

— Вообще мы заглянули по делу, генерал, — говорит Перун и бросает в ноги генералу винтовку. — Не узнаете?

— А должен? — неприязненно спрашивает Максим.

— Конечно, — кивает демоник. — Крафтовая вещь, но основа довольно популярная — британская винтовка «Энфилд». Патронтаж переделали под нестандартный боеприпас, дуло удлинили, но не узнать старичка «Энфилда»? Я поражен, генерал.

— Ну, извините, не сильно интересуюсь английским хламом — бормочет Максим и поднимает глаза на Аяно. — Полковник, я жду объяснений!

Японка не отвечает, только смотрит на Перуна. Тот продолжает, не обращая внимания на реплики полицмейстера:

— А вот те, кто на нас сегодня напал, очень увлекались британскими снайперскими винтовками. Из модернизированного «Энфилда» стрелял человек Долгоногих. Бывший жандарм и ветеран ЧВК выбрали тоже странные пушки — «Шарпсшутеры», тоже британского производства. А еще на трупах стрелков нашли кинжалы Ферберна-Сайкса. Любимые резаки британских коммандос.

Лицо Максима непроницаемо. На Перуна он не смотрит — только на Аяно.

— Полковник, Вас удивляет, что британцы снабдили оружием ветеранов для заказного убийства? Причем тут я?

Аяно вздыхает и, тряхнув косой, решает признаться. Нужно быть честной с собой.

— Боюсь, я должна сознаться, генерал. Вы не от того человека требуете объяснений. Поручик Перун не выполнял моих команд. Это я подчиняюсь Перуну.

Генерал округляет глаза, Перун же невозмутимо смотрит на Максима. Только тот продолжает упирать взгляд в лицо Аяно.

— Я ослышался, полковник? Вы служите поручику? Нарушаете субординацию? Хотите, чтобы я доложил об этом цесаревичу? Даю вам шанс — заберите слова обратно.

Тишина.

Аяно вздыхает:

— Генерал, немедленно прекратите этот балаган. Сообщайте Владимиру что хотите. Еще раз повторяю. Командир операции — поручик Перун. А еще он — титулованный князь, так что имейте уважение к Его Сиятельству.

— Ку-ку, — будто невзначай бросает Перун.

Максим бледный, как полотно, поворачивает голову в его сторону. Но и секунды не проходит, как генерал опускает взгляд на пол. Кадык пляшет по шее.

«Вот в чем дело! — прозревает Аяно. — Ты боишься Перуна, хитрый пес! Боишься с ним просто разговаривать! Вот и пытался застыдить меня, лишь бы только не вести с ним диалог».

— Меня удивляет, — продолжает Перун, как ни в чем не бывало, — что ветераны, которые привыкли обращаться исключительно с «калашами», вдруг заделались снайперами. Да еще и с «британками» лихо управляются. Ладно бы, наш славянский «Лобаев» или «Винторез», но чтоб «Шарпсшутер»? — демоник качает головой. — Там затвор тугой, да и в целом надо долго привыкать. А наши финки чем вдруг перестали устраивать? Короче, кто-то упорно подставляет британских вымесов. Значит, нужно смотреть в противоположную сторону. Искать среди своих. Что думаете, генерал?

— Думаю, что вам пора выметаться! — рычит Максим. Выглядит смешно и жалко, потому что смотрит генерал Перуну куда-то под ноги. — Либо вы меня обвиняете?!

— Нет, — пожимает плечами Перун. — Еще нет.

— Глупо! В моем распоряжении тысячи бойцов. В том числе секретных. Какой мне смысл приплетать уволенного жандарма, боевика из ЧВК и человека вассалов Дома Долгоногих?

— На первый взгляд никакого, — соглашается Перун. — Только вот я не говорил, что третий стрелок служит вассалам. Я сказал: «человек Долгоногих».

Молчание.

Аяно напрягается и жалеет, что не захватила катану.

Генерал шумно сглатывает. Не помогает. Снова с трудом глотает. Звук чавканья наполняет коридор. Вертит головой, пересчитывая людей. Но если он изучил возможности Перуна, то понимает: и армии не хватит.

— Я жду, — ровно говорит демоник.

— Я следил за тобой, — наконец признается Максим. — Камеры города, спутники, постовые службы, агентура… Всё направлено на наблюдение за тобой.

Вспыхивают Когти. Сноп молний брызжет под ноги Перуна, сжигая ковры и обнажая мраморный пол.

Рыкари сзади взмахивают руками, призывая огненные вихри и смерчи.

— Не стрелять! — кричит Максим.

— Зачем? — Перун делает шаг на автоматчиков, но смотрит только на генерала.

— Ты ворвался в дом наследника! Напал на мой кортеж! — кричит Максим. — Еще причины нужны?! Ты можешь представлять угрозу для престола! Слежка должна подтвердить, так это или нет. Мои люди видели, как на тебя напали. Опознать снайперов не составило сложности.

Перун задумчиво смотрит на него. Наводит Когти генералу в лицо. Тот вздрагивает, даже трясется.

— Ты под домашним арестом, — бросает Перун. — Теперь за тобой тоже будут следить. Сделаешь хоть шаг из дома — тебе конец. Жди моего разрешения покинуть усадьбу. Видеозаписи слежки передашь мне. Дальше я решу, что с тобой делать. А теперь вели открыть ворота — наша машина заберет нас.

Максим смотрит на Рыкаря у лестницы:

— Вы его слышали. Живо открывайте ворота!

Уже в машине Аяно смотрит на темный лес за окном. Усадьба Рудковского осталась далеко позади полчаса назад. По распоряжению Перуна японка позвонила в штаб Имперских мечей и назначила группу слежки за генералом- полицмейстером.

— Думаешь он? — спрашивает Аяно.

— Если бы думал, уже убил бы, — Перун вертит в руках ярко-зеленый чудо-патрон. — Сначала выясним, что это за кусок дерьма. Потом решу, — демоник хмурится. — Никогда не предполагал, что буду не просто убивать демонов, а еще и строить из себя сыщика.

— Я тоже много чего не предполагала, — Аяно решительно берет его за руку. — Например, что буду щупать школьника в бассейне. Так ты не ответил. Тебе понравилось?

Перун секунду смотрит японке в глаза, затем берет лицо в обе руки и жарко целует. Некоторое время Аяно наслаждается страстными губами с языком, голову вскружило от всплеска радости, но тут она что-то вспоминает и начинает вырываться: