Старые раны (СИ) - Артемов Александр Александрович

— Ты бегаешь по лезвию бритвы уже очень долгое время, и смерть все ждет не дождется, когда же потянуть тебя за ручку и увлечь в сладостное забвение. Впрочем, не удивляйся: сам знаешь, за последние несколько дней тебя не раз и не два могли убить. Каждый, кто хоть пальцем соприкасается с могуществом Пика, ставит свою ножку на острое лезвие. Ты же стоишь на кромке обеими пятками и изо всех сил стараешься сохранить равновесие.

— Ты следила за мной?

— А как же! Я же сказала, что я везде летаю и все вижу.

— Может, ты еще следишь за каждой душой в этом проклятом замке?

— Не за каждой. За каждой даже у меня терпения не хватит. Но, за многими. Это не так сложно, как кажется. За прошедшие столетия здесь накопилось не так много развлечений.

— Может, ты сможешь помочь мне найти одну девушку?

— Ах-ах-ах, как же много красивых лиц вьется вокруг тебя. Не успел еще насладиться одними сладкими губками, как требуешь новые. Счастливчик ты.

Она оттолкнула его. Крес опрокинулся наземь, больно ударившись макушкой. Зашарил руками по траве, пытаясь найти ее, но она уже была далеко.

— Ты знаешь, куда пропала бывшая носморха по имени Ада? — выпалил Крес то, что непрестанно терзало его сердце. — Ее здесь все знали, а такая летунья, как ты, и подавно.

Она ответила не сразу.

— Ах-ох-ох, милашка Ада из переулка Зеленых ламп?

— Она самая, — прохрипел Крес, пропустив один удар сердца.

— Знаю-знаю, была такая, — щебетала летунья. — Бегала тут по коридорам, тряся своими длинными локонами. Пленяла юные и постаревшие сердца. Но никто не смел прикоснуться к ней и пальцем, даже намекнуть на близость. Даже в награду за преданность. Она цвела только ради Клода.

— Не нужны мне подробности ее биографии, — пробурчал Крес. Хотя нет, очень нужны. Но не сейчас и не так. — Я хочу знать, жива ли она?

— Это… — медленно проговорила Птичка. — Сложно описать словами.

— А ты попытайся.

— Для тебя она все равно, что мертвая, Крес. Мне жаль, — сказала Птичка.

Совы вокруг согласно заухали. Сердце снова пропустило один удар и затаилось.

— Ее убили?

— Нет, — произнес голос. — Она теперь сосуд.

— Сосуд?! Что за нелепость?

— Это дело настолько черное, что лучше тебе вообще не влезать в это дело, Крес, — вздохнула Птичка. — Лучше забудь, отступи. Забудь, что такая девушка вообще существовала. Так будет лучше для всех, в том числе и для нее.

— Так ты знаешь, где она или нет?!

— Конечно, но даже думать не смей, что я сейчас возьму тебя за руку и отведу к ней. Так я, считай, помогу тебе вырыть собственную могилу. Я бы на твоем месте не стала особенно торопиться покидать эти сады. Здесь безопасно, и ты точно не успеешь наделать глупостей… Чаю хочешь?

— Какой к херам чай?! — взорвался Крес. — Тебя прислала Мерай, так?

— Нет, — хохотнула Птичка и тут ее пальцы коснулись его щеки. Он вздрогнул. — Хотя мы с Мерай старые подруги.

— Клод? — он попытался ухватить ее ладонь, но та снова пропала.

— Нет, глупый. Я сама по себе, хотя со всеми связана прочными цепями. И еще много-много имен отзывается в моей памяти, пока я сижу на веточке и пою свою песню вместе со своими верными подругами. Не хочешь поранить ножку и упасть с лезвия — посиди и попой со мной, дурачок. Не ходи никуда — лучше тебе от этого не станет. Твоя Ада не первая и не последняя.

Крес чувствовал ее, достаточно было протянуть руку, и он мог остаться подольше в этом приятно-страшном сне. Закончить, что они начали…

— Не морочь мне голову! — Крес схватился за макушку, пытаясь сбросить наваждение. Только сейчас он осознал, что весь продрог. И о чем он думал…

— И голоса разума ты тоже не случаешься?

— Когда он вещает из мглы и говорит загадками?! Нет, плевать мне на голоса. Я не привык доверять советам тех, кого даже не могу разглядеть.

Птичка не ответила. Совушки недовольно заухали в темноте.

Сапоги все лежали в траве. Он наткнулся на них почти случайно, присел на ступеньку перед галереей, опоясывающей Спящие сады, и с трудом впихнул в них замерзшие ноги. Долго ругался и не мог сообразить, что перепутал левый с правым. Ох, уж ему эти модные сапожки, который так любит этот франт Ален! С его старыми, которые, уперли те грязные мошенники, таких проблем точно не возникло бы: что левая, что правая — один свет.

Пришлось переобувать…

— Господин ром… — пробормотали у него над ухом.

Крес вздрогнул и обернулся.

— Я забыла у вас книгу. Помните, такая красная…

Перед ним на ступенях стояла его новая-старая знакомая Наска. И что она забыла в Садах так поздно?

— Я… — смутилась носморха, словно прочитала его мысли. — Видела, как вы бежали…

— Что-то про народы Севера и Дикой Тайги? — уточнил Крес, разглядывая девушку, словно видел ее впервые в жизни. Нет, тот голос был другим.

— Ага, — быстро кивнула носморха. — Она библиотечная. Мне прилетит, если я потеряю ее.

— Кажется, забыл ее на балконе, — проговорил Крес и стал с кряхтением подниматься. Лучше двигаться, дать ртути сгореть самой, а не изжарить его живьем. — Позволь я сбегаю за ней.

— Я с вами! — вцепилась в него Наска.

— Подожди меня здесь, я быстро…

— Нет, — замотала она головой. — Я уже давно должна была вернуться к себе в комнаты. Если меня тут застукают одну в такое позднее время, то мне точно прилетит. Я пойду с вами!

Крес выругался, но сопротивляться не стал. Хочет еще раз бегать по ступеням — пусть бегает.

Весь путь до Кремовой башни они проделали в молчании. Уже на верхнем уровне Крес толкнул дверь наружу. Холодный, северный ветер ударил с остервенением. Закат давно догорел.

— Ноги все гудят, — жаловалась Наска, приглаживая растрепавшиеся волосы. — Вы всегда так носитесь по замку, ром? Неудивительно, что вы такой злой.

— Вон твоя книжка, — нетерпеливо ткнул Крес пальцем. Раскрытая книга сиротливо распростерлась на полу у основания темной балюстрады. Ветер злобно перебирал желтые страницы.

Девушка вскрикнула и выбежала на балкон. В этот момент, ветер, словно выжидая, особенно яростно набросился на девушку. Наска поскользнулась и чуть не грохнулась об пол.

— Осторожнее! — крикнул Крес.

— Вы оставили ее на поручнях! — воскликнула Наска, поднимая свою драгоценность. — Да как вы?..

— Я бросил ее на пол, не ори, — отозвался Крес, не давая ветру захлопнуть дверь. А ведь хотел швырнуть прямо в довольное лицо Клода. Как бы ей это понравилось?

— Быстрее, грядет буря!

Девушка хромая протиснулась за ним и он, борясь с упорными порывами ветра, закрыл дверь. Не ветер, а звериный вой доносился с порога. Жуть что ожидает город ночью.

— Нашла свою ненаглядную? Страницы все на месте, заломленных нет? Пойдем уже.

— Подождите… — выдохнула Наска, когда Крес уже сделал шаг на ступеньку.

— Что такое? — отозвался он.

— Не могу… — простонала девушка, опускаясь на корточки и растирая лодыжку. — Кажется, я подвернула ногу, когда поскользнулась.

Она выпрямилась, держась за стену, и сделала пару нетвердых шагов. Каждый последующий получался у нее все хуже и хуже. Крес с сомнением оглянулся на лестницу, которая круто бросалась вниз. Наска и со здоровыми ногами с трудом по ней поднималась, а теперь… Ох, жены Сеншеса! Тиф, Чума, Боль, Проказа и прочие!

— Тогда подъемник, — заявил Крес, подходя к клети. За мгновение в голове во всех подробностях пролетела та незабвенная история, когда они с Аленом и Мартом сидели в этой треклятой душегубке, застряв между этажами, и во все горло кричали, чтобы им принесли клин, который они по криворукости упустили в шахту. Чуть не выронили во второй раз, когда забивали его в отверстие между шестернями.

— Х-хорошо, — поежилась Наска. — А вы разве умеете?..

Держать рукоятку, навалившись на нее всем телом, чтобы не дай Сеншес она не сорвалась и не отправила их в полет, — это Крес точно умел.

— Ага, делал это много раз, — соврал он и открыл дверцу. — Заходи.