Медея идёт ко дну (СИ) - Белобарсова Влада

— На день труда мы заработали больше, чем за весь год, Джерри, — заметила она как-то раз, когда Сильвия заглянула к ним, чтобы перекусить парой бутербродов перед общим обедом. — «Маэстро» впервые на моей памяти полностью заполнился. Всё ещё думаешь, что Джимми ошибся?

— Ну конечно, конечно. Мы, старые пердуны, постоянно ошибаемся, — только проворчала она и вернулась к еде.

Сильвия вышла и улыбнулась. Не «он», а «мы». Неужели она начала признавать Сильвию достойной?

В тот же день старый охранник мистер Робинсон — для местных не иначе как Падучий Робби из-за протеза вместо ноги, которому он так и не привык — поймал воришек. Впервые за всю историю отеля. Стащили они свечи, но ведь стащили, и Падучий Робби был доволен собой как слон.

Недовольным остался только Дилан. «Маэстро» находился совсем недалеко от «Модести», тоже во Французском квартале, и по цене сильно выигрывал у старшего брата, особенно не в сезон. Несмотря на шикарный ресторан, люди предпочитали место подешевле, особенно иностранцы. Даже необделенные доходом европейцы.

Когда Сильвии пришло официальное приглашение на должность администратора номерного фонда, оно успешно улетело в мусорку. Каждый ужин дома заканчивался одним и тем же. Стандартный вопрос о возвращении под крыло жениха, стандартный отказ в ответ. И с каждым днем отказ злил Дилана всё больше. Сильвия в ответ лишь улыбалась. Ей больше не нужна протекция. Правда, приходилось просыпаться ранним утром, чтобы успеть на вахтовый минивэн. Предложенный женихом автомобиль был бы комфортнее и позволил бы поспать лишние полчаса, но это значило бы, что Сильвия прогнулась. Как бы не так. Наступила очередь Дилана просыпаться и видеть перед собой наглую морду кота.

В восемь Сильвия уже была на месте. Она разбирала поступившие письма и документы на подпись, когда в дверях появился мистер Роллинс, владелец.

— Надо же, как ты их выдрессировала.

— Ну а как иначе, — Сильвия улыбнулась, не отрываясь от бумаг.

— Мистер Гарденберг, директор «Модести», предлагает тебе место администратора.

— Он говорит мне про это ежедневно, мистер Роллинс, — она наконец подняла взгляд. — Но здесь мне нравится больше.

— Каждый день? — от удивления на лице мистера Роллинса на мгновение даже разглядились морщины.

— Он — мой жених, — Сильвия пожала плечами. — Сложно игнорировать слова того, с кем живешь. Удивительно, как вы всё еще выдерживаете Джерри.

— Опыт, доченька. Опыт. Но ты правильно говоришь, игнорировать всё равно сложно. Надо обдумывать, постоянно обдумывать, — Мистер Роллинс почесал затылок. — Ну, тогда. В общем… Ладно. Не буду лезть в ваши семейные дела.

— Спасибо, — Сильвия тепло улыбнулась мужчине и вернулась к документам.

Значит, вот как. Что дальше? Будет подкидывать под кровать мышей и обгрызенные коровьи кости? К такому Сильвия уже привыкла, пока жила на ферме в компании нескольких котов. Дилану придется придумать что-то пооригинальней.

Когда последний договор с новыми, гораздо более рейтинговыми поставщиками, был подписан, Сильвия пошла на обход. Больше никто не прятался по номерам и санузлам, все знали: чем лучше они работают, тем больше денег им дают. Ради такого можно было и исполнить то, что значилось в договоре.

Номера похорошели так, что Сильвия иногда думала и на самом деле занять один из них на постоянной основе. Дилан дома почти не появлялся. Конкуренция, да еще и от собственной невесты, не добавляла его и без того тяжелому характеру легкости, а видеть его хмурым постоянно выматывало сильнее, чем постоянные упрашивания вернуться в «Модести».

— Ты нашел себе сильный коллектив, милый. Я нашла место, где мне хорошо. Все довольны, так ведь? — ответила Сильвия, когда в очередной раз услышала знакомый вопрос.

— Я не хочу конкурировать с собственной невестой, Сильвия.

— Давай поженимся. Объединимся будем конкурировать, как муж и жена.

— Не вариант, — коротко ответил Дилан.

Не вариант. Эти слова еще не раз всплыли в голове Сильвии. И каждый раз она корила себя за то, что не осознала всё сразу и не ушла. А в тот момент она думала только о «Маэстро». Рейтинг отеля рос вместе с недовольством жениха, и Сильвия решила обращать внимание только на первое. Её работа, именно её действия приносили свои плоды. Больше сейчас ничего не имело значения.

И именно тогда доктор Диего Лосано появился в «Магическом Маэстро». Сильвия не смогла скрыть, насколько она опешила, увидев его на очередном обходе выходящим из номера.

— Ты следишь за мной? — спросила она с явным недовольством в голосе вместо приветствия.

— Я тоже рад тебя видеть, — он улыбнулся с долей грусти в глазах. Сильвия уже видела подобное. Но в глазах Дилана угадывалсь решительность, а не грусть. Их объединяло лишь то, что они не могли скрыть свои настоящие чувства за улыбкой. Она считала, что может. А что, если нет? Неважно.

Сильвия ответила улыбкой на улыбку и тактично промолчала. Сказать то же самое она не могла. Лицо Диего в памяти прочто связалось с трупами и смертельной опасностью.

И с поцелуем посреди пыльной кубинской дороги.

— Я смог пройти экзамен и добиться работы в Ветеранс Аффэйр. Прекрасное место.

— Рада за тебя, — что еще Сильвия могла сказать? — Я вот ушла от Дилана, теперь привожу в порядок другой отель.

— Слышал, он рвет и мечет.

— Не рвет и не мечет. Просто расстроен, что я не хочу возвращаться.

— Не хочешь уйти от него?

Сильвия напряглась. Позади уже маячили любопытные горничные. Слухи расползутся, как тараканы по грязной кухне.

— Думаю, мы с Диланом способны решить этот вопрос без внешнего вмешательства, — ушла от ответа как смогла. — Не лучшая тема для разговора с обручённой женщиной, доктор Лосано.

— Ты права, — Диего отвел взгляд. — Как-нибудь потом еще встретимся. Не дашь номерок?

Сильвия торопливо распрощалась со старым знакомым. Не виделись уже несколько месяцев, и столько же его бы и не видеть.

Обход провалился. Может, все и было в порядке, но Сильвия не могла думать о чем-то кроме слов Диего. «Не хочешь уйти от него?» Самое страшное, что она не могла сказать определенное «нет». Это значило слишком много.

Тем же вечером Сильвия ужинала с Диланом. Он наконец вернулся вовремя и не собирался никуда уходить. Когда раздался уже такой знакомый и заезженный вопрос, Сильвия отложила приборы.

— Ты же знаешь, что «нет» — это законченное предложение? — спросила она спокойно.

— «Нет» — значит «да, но позже».

— «Нет» значит «нет», Дилан. Я не вернусь.

Теперь приборы отложил он. В груди похолодело. Отец делал так же, перед тем как побить мать.

— И что ты хочешь этим сказать? Я стал недостаточно хорош для тебя?

— Если ты не готов принимать моё решение, то да, Дилан. Недостаточно.

«Зря ты это сказала».

«Ты спасалась от убийц, неужели не справишься с офисным планктоном?». Сильвия уже слышала этот голос, явно не свой собственный. Но когда? Память усердно не хотела делиться, а Дилан наседал.

— Мы помолвлены, Сильвия. Ты должна меня слушать.

— Я должна только налоговой, — Сильвия откинулась на спинку стула. Аппетит как рукой сняло. — И если ты не можешь смириться, помолвку можно разорвать.

— Конечно, конечно, — Дилан был подозрительно спокоен. — Уходи.

— Так просто? — Сильвия осторожно придвинулась ближе к столу.

— Уходи, — повторил Гарденберг.

И Сильвия ушла. Идти по Гарденс в темноте и прохладе ноябрьского вечера было не так страшно, но идти до Французского квартала под покровом ночи… Трамваи уже не ходили. Ловить попутку девушке опасно. Сильвия достала телефон и хотела набрать Диего, но номерами они так и не обменялись. Эллиоту ехать два часа и еще прорываться через городские светофоры. За это время Сильвия дошла бы пешком.

— Ладно, от небольшой прогулки ничего не случится, — сказала она сама себе. Попытка уговорить увенчалась переменным успехом.

Сильвия пошла по Колизеум Стрит к одноименному парку. Там они с Диланом останавливались, когда он решил провести тогда еще свою девушку до работы излюбленным пешим маршрутом. А еще раньше именно там Сильвия и Айзек распивали что-то высокоградусное. Ром? Виски? Эта любовь загорелась так же быстро, как и потухла. Даже не любовь, влюбленность. Даже не влюбленность, а просто союз двух неуверенных в себе людей, который держался только на нежелании оставаться в одиночестве. Сколько им было? По семнадцать? Точно старшая школа, а остальное затерялось в серой массе уроков.