Элиезер Юдковский - Гарри Поттер и методы рационального мышления

На кровати снова возник человек.

— Я... достиг предела... — сказал профессор Квиррелл. — Я должен... набраться силы... прежде чем отправиться... в лес... с твоим подарком. А сейчас уходи... но поддержи трансфигурацию... перед уходом...

Гарри коснулся волшебной палочкой белого камня, лежащего на платке, обновляя чары трансфигурации.

— Чар должно хватить на один час и пятьдесят три минуты, — сказал Гарри.

— Ты делаешь... успехи.

По сравнению с началом школьного года его трансфигурация теперь держалась гораздо дольше. Заклинания второго курса давались ему легко, без напряжения, что было неудивительно — ему исполнится двенадцать меньше чем через два месяца. Гарри даже мог использовать чары Забвения, если бы кому-то потребовалось забыть все воспоминания, связанные с левой рукой. Он медленно, с самого низа, поднимался по лестнице силы.

На ум пришла потенциально печальная мысль, мысль о том, что с открытием одной двери закрывается другая, но Гарри её отбросил.

* * *

Дверь лазарета закрылась за Гарри. Мальчик-Который-Выжил шёл быстро и целеустремлённо, на ходу запахивая Мантию Невидимости. Предположительно, вскоре профессор Квиррелл попросит о помощи, и трое старшекурсников проводят профессора Защиты в какое-то тихое место, например, в лес, под предлогом желания посмотреть на озеро или чего-то в этом духе. В место, где профессор Защиты сможет безопасно съесть единорога, после того как спадёт трансфигурация, наложенная Гарри.

И затем профессору Квирреллу станет лучше на какое-то время. Он вновь обретёт прежнюю силу, но на гораздо более короткий срок.

Это не продлится долго.

Кулаки Гарри сжались, напряжение растеклось по рукам в пальцы. Если бы курс лечения профессора Защиты не был прерван Гарри и аврорами, которых он же и привёл в Хогвартс...

Глупо винить себя. Гарри знал, что это глупо, но его мозг всё равно продолжал это делать. Он искал, аккуратно перебирал и отмечал причины, по которым в этом была его вина, независимо от того, насколько глубоко ему приходилось копать.

Как будто мозг Гарри умел огорчаться только тогда, когда что-то происходило по его вине.

Трое семикурсников с серьёзным и обеспокоенным видом разминулись с невидимым Гарри в коридоре, ведущем в лазарет, где их ждал профессор. Так выглядят другие люди, когда они огорчены?

Или же, на каком-то уровне, им действительно было всё равно, как и думал профессор Квиррелл?

У Смертельного проклятия есть второй уровень.

Мозг Гарри решил загадку сразу же, как только её услышал, как будто бы это знание всегда было внутри него, выжидая, чтобы стать явным.

Гарри однажды читал в какой-то книге, что противоположностью счастья является не грусть, а скука. Автор писал, что, когда ты хочешь быть счастливым, ты ищешь не то, что сделает тебя счастливым, а то, что тебя увлечёт. И по той же логике ненависть не была полной противоположностью любви. Даже ненависть является в своём роде уважением, которое ты испытываешь к чьему-то существованию. Если кто-то заботит тебя настолько, что ты предпочёл бы видеть его мёртвым, а не живым, значит, ты думаешь о нём.

Эта мысль посетила его уже давно, ещё перед судом, в разговоре с Гермионой, когда она сказала что-то о предвзятости магической Британии и привела серьёзные и свежие аргументы. И Гарри тогда подумал, но не стал говорить, что, по крайней мере, магическая Британия позволила ей учиться в Хогвартсе, чтобы выражать своё презрение.

В отличие от некоторых людей, живущих в некоторых странах, которых объявляют такими же людьми, как и все остальные, и которых называют разумными существами , более ценными, чем любой единорог. Но кому, тем не менее, не позволено жить в магловской Британии. Как минимум, по этой причине у маглов не было права задирать нос перед волшебниками. Маглорождённым в магической Британии приходилось несладко, но их, по крайней мере, туда впускали, поэтому они могли получить направленные в них плевки, как личности

Что смертоноснее ненависти и не имеет предела?

— Равнодушие, — прошептал Гарри вслух секрет заклинания, которое он никогда не сможет использовать, и продолжил свой путь в библиотеку, чтобы найти и прочитать хоть что-то о Философском камне.

Глава 103. Экзамен

4 Июня 1992 года.

В гостиной Слизерина Дафна Гринграсс писала письмо своей леди-матери (та на удивление упорно не желала делиться властью, хотя и была не в состоянии управлять ситуацией непосредственно здесь, в Хогвартсе), когда через дверной портрет в гостиную ввалился Драко Малфой, шатаясь под тяжестью, должно быть, дюжины томов. Следом за ним появились Винсент и Грегори, каждый из которых тащил ещё столько же. Сопровождавший Малфоя аврор заглянул в комнату, после чего удалился в неизвестном направлении.

Драко огляделся, а затем, судя по всему, его посетило какое-то озарение, и он направился к Дафне. Винсент и Грегори последовали за ним.

— Поможешь мне прочесть эти книги? — запыхавшись, спросил Драко.

— Эм-м? — занятия уже закончились, оставались только экзамены, да и вообще, с каких это пор сами Малфои просят Гринграссов помочь с домашним заданием?

— Все эти книги, — многозначительно произнёс Драко Малфой, — мисс Грейнджер брала в библиотеке между первым и шестнадцатым апреля. Я думал посмотреть, нет ли в них каких-нибудь улик, но теперь мне пришла в голову мысль, что ты можешь мне помочь, поскольку ты знала мисс Грейнджер лучше.

Дафна уставилась на книги.

— Генерал прочитала всё это за две недели? — в сердце что-то кольнуло, но она подавила это ощущение.

— На самом деле, я не знаю, прочитала ли мисс Грейнджер их все, — ответил Драко и назидательно поднял палец. — Более того, мы даже не знаем, читала ли она из этого хоть что-нибудь и брала ли их вообще. В смысле, всё, что мы наблюдаем — это записи в библиотечном журнале...

Дафна с трудом подавила стон. Малфой уже несколько недель разговаривал подобным образом. Некоторым людям однозначно не стоит заниматься расследованиями таинственных убийств — это очень странно влияет на их разум.

— Мистер Малфой, я не смогла бы прочесть все эти книги и за целое лето. Даже если бы забросила все другие дела.

— Тогда, может, ты их хотя бы пролистаешь? — предложил Драко. — Ну, на случай, если там найдутся загадочные записи на полях её почерком, или закладки, или...

— Я тоже смотрела эти пьесы, мистер Малфой, — Дафна закатила глаза. — Может, наши авроры лучше справятся...

— Мы обречены! — завизжала Милисента Булстроуд, врываясь в гостиную Слизерина из нижних помещений.

Все молча уставились на неё.