Malice Crash - МЭЛИС КРЭШ И НЕВЕСТА ДЬЯВОЛА

Шестеркой ехать не захотел. Сволочь. А у меня дома, может, первая серьезная любовь. Не та, от которой зубы сводит – хочу и все. Не реальная. Обычный демон со своими закидонами, с полком тараканов под крышкой черепа, но знакомый, понятный, понимающий гнилую суть этого мира... И если он находит в себе силы этот мир еще и любить, не скатываясь в ненависть, так, может, эта своеобразная, циничная как патологоанатом, любовь – выше моей ненависти? Выше моих жертв?

Тьфу, я слишком вжилась в роль. Все-таки для меня опасно работать в таких реальностях, начинаю мыслить не теми категориями. Хорошо, кодекс под рукой, только обложку сейчас поменяю...

Вначале я снова попробовала обойтись без камней. Потребовала связи с Аланой. Или с Контером. Бабуля объяснила, что говорить лично совсем не обязательности – доклад о том, что Сильвер уже прошла свой курс лечения, причем выздоровела исключительно быстро, уже несколько дней лежал на столе Эанис. И она ожидала визита старой подруги – с моей бабушки станется пользоваться и не такими формулировками, но тут все понятно. Сильвер действительно намного старше моей бабули, и если в свое время она назвала демонессу с интересной кровью вначале протеже, а затем подругой – значит, в этом был смысл...

–Правда, потом она меня называла матерно, – пояснила Эанис. – Но какое-то время мы действительно состояли в дружеских отношениях. Она вполне могла бы сейчас примчаться ко мне, и это было бы не дурнее, чем позвать Дестру в первый центр. Ты можешь не знать, но с первым кошмаром у нее были очень натянутые отношения. По-моему, Дэз способна поссориться даже с устрицей.

–Она тебя отражала? – я не была уверена, что бабушка правильно поймет вопрос и была готова пояснить, но увидела только четкий кивок.

–Не знаю, что она во мне нашла, но было дело, – люблю бабулю за неистребимую честность. И за вот это кокетливое занижение самооценки. – Причем, знаешь, она меня уговорила на полное отражение. Жуть редкая, если не знать, что происходит – я полдня потом в себя приходила, а она вокруг вилась – то крови приносила, то еще чего-нибудь, словно извинялась... Знаешь, иногда хочется раздвоиться, чтобы второе «я» тебя пожалело, бегало и выполняло желания...

–Знаю, – только для этой роли можно найти хорошую подругу. – И что?

–А то. Я ее больше недели воспринимала как часть себя. Причем ту часть, с решениями которой не спорят, – бабуля отвела взгляд, уставившись куда-то в окно. Я проследила – и увидела очень знакомое зрелище. Дерево, выросшее на стене дома. Не побег, а маленькое настоящее дерево. Похоже, окно здесь было специально настроено на эту точку, и даже Контер не сказал бы мне, что привлекает Эанис Джайнис в подобных воплощениях силы природы. – При этом она оставалась самой собой, только чуть-чуть копировала меня – походку, голос, все такое... Есть в ней что-то непреходящее, то ли от Контера, то ли от самого Хаоса, не знаю. Злобность эта ее точно не от Контера. Хотя это я говорю – злобность...

–А на самом деле? – странное понятие – «злобность». Оно само по себе ни у кого не появляется. Я помню, этому меня тоже учили, только давно, на младших курсах. Озлобляется личность в ответ на неудачи, на необходимость делать что-то неприятное, на давление, на вмешательство в картину мира, кажущуюся правильной... Из этого рождается желание мстить – не обязательно точно по адресу. Не обязательно достать автора, главное – передать гадость по цепочке, умножив для верности. – Эгоизм, ненависть... что?

–Все вместе, наверное, – в зеленых глазах Эанис полыхнула тень все того же сожаления, которое когда-то испытала я. – Она совершает поступки, за которые в полной мере не отвечает. Но каждая неудача заставляет ее страдать и срываться. Когда ее муж решил бросить свое кресло, она ушла к непредельщикам. Когда мы не оправдали ее надежд, возложенных на тебя, она ушла в первый центр и получила по носу там. Она связалась со своими злейшими врагами... знаешь, есть у Сильвер такой пунктик. Она всегда после очередного пинка бежит жаловаться идеологическим противникам. А они ее подбирают, потому что она делает все, лишь бы подобрали. И лезет наверх. Это у нее тоже где-то внутри – лезть туда, где сходятся лучи ожиданий. И не ступать в точку фокуса.

–Понимаю, почему, – я потыкала пальцем в подлокотник дивана. Иногда нормальные свойства оболочки мешают – хотелось бы оставлять пальцами следы, да не выходит... Ничего, можно воспользоваться ногтем. – Правда. Я ее сейчас представила шефиней. Если она не может постоянно выбирать, что за идею отражать, то начнет воплощать желания большинства. Делать то, что этому самому большинству надо, не задевая при этом меньшинство.

–Ага. И еще она быстро стала бы марионеткой, если бы нашелся кукловод. А Сильвер очень любит водить сама. Она скорее убьет себя, чем согласится постоянно кому-то подчиняться. На время, пока идет вверх – без вопросов... Поэтому она не смогла бы подчиниться и тебе, никогда в жизни, – а то бабуля мне сильно подчиняется... Она – мой зам. Независимый. Но свое начальническое место я еще когда займу... или не займу вообще. Значусь в списках на самом верху, и все. – Для меня твой приказ – первоочередное задание. Она стала бы приводить тебя в соответствие со своими понятиями... или с тем, что разглядела бы в фокусе, не знаю.

–А ты на это никогда не пойдешь, – сказала я и поняла, что так и есть. Эанис Джайнис никогда не применит насилие к своей внучке. Катись, шарик, куда катится, пальцем тебя никто не тронет, разве что мир нагнут для удобства, но только если ты, шарик, захочешь...

В эти игрушки играли хейтеры из третьего прихода. Прозрачные коробочки со спиральной горкой внутри. Без жульничества закатить шарик наверх почти невозможно. Очень раздражающая игра – для того, кто играет всерьез.

–Мэлис, эта тема закрыта. Ты живешь, как хочешь, делаешь, как знаешь, и я в твою жизнь не лезу грязными лапами, – я невольно скосила взгляд на тонкие, небесной голубизны, пальцы. Руки музыканта, врача... У меня пальцы толще, хоть и не короче. И на моих руках органично смотрятся на кольца, а шрамы. – На вопросы отвечаю, приказы выполняю, дальше ты сама.

–Знаю, – я кивнула. Прядь волос сползла на лицо, чуть пощекотав кожу. Смешно – иногда я чувствую волосы на лице, и они мешают. Хотя это – симптом рассогласованности с оболочкой. – Интересно, зачем ей сдался Рингил?

–А Контер зачем сдался? – похоже, бабуля была раздосадована. Но тем ли, что не может четко и логично ответить, или чем-то другим? – Может, влюбилась... В своем смысле...

–Только его отражения ей и не хватало, чтобы наконец-то спятить с концами, – пошутила я. И вдруг поняла, что не шучу. Лайтин переписал слова первых прямым текстом, не пытаясь понять, чем они соотносятся с жизнью. А первые писали не менее прямо, не добавляя иносказаний сверх установленных для удобства.