Обедин Врочек, - Фабрика уродов (книга вторая Дикого Таланта)

Стоило приколоть его на месте, однако ди Тулл побоялся: если клинок вдруг завязнет в мышцах и связках, придется потратить лишнюю пару секунд, извлекая его обратно, а за это время уже развернувшийся Бэрк настигнет его и рубанет по затылку. Нельзя искушать судьбу. Экзекутор просто перепрыгнул через растянувшегося на земле противника, в полете впечатав ему каблук в лицо, и оказался на расстоянии удара от сипатого.

От Бэрка его на несколько ударов сердца прикрыли лошадь и корчащееся тело спешенного врага.

Бах! Пуля срезала мочку уха ди Тулла. Боль была обжигающе-неожиданной, но в то же время совсем незначительной, чтобы отвлекаться на нее, когда шла драка за жизнь. Сипатый любитель девочек бросил разряженный пистолет и потянулся за саблей. Воинское дело он знал не хуже вожака и, чтобы выиграть время, необходимое для извлечения оружия, движением коленей направил крупного, хорошо выезженного коня на пешего экзекутора.

На счету сипатого имелся ни один враг, зарубленный в конной сшибке, и всадник по опыту знал, что широкая грудь животного прикроет его от выпада, а значит, человеку с мечом ничего не останется, кроме как отскочить вправо или влево, спасаясь от тяжелых копыт. Тут-то сверху его и секанет тридцатипятидюймовое изогнутое лезвие сабли, созданное специально для того, чтобы гулять по шеям и головам пехотинцев, беспомощных перед атакой кавалериста, когда они не выстроены в каре.

Он все сделал правильно, но рыцарей-экзекуторов учили биться как против людей, так и против животных и монстров. Кастор закричал и безжалостно рубанул по морде жеребца. Тот отчаянно заржал и шарахнулся в сторону, сипатого мотнуло в седле, как тряпку, и сабля просвистела высоко над головой ди Тулла. В следующее мгновение острие меча, направленное сильной рукой снизу вверх ужалило его чуть повыше поясницы, пронзило на подъеме печень и увязло в ребрах.

Ди Тулл рывком высвободил оружие, обернулся, чтобы встретить Бэрка, и понял, что не успевает, не успевает, не успевает...

Он еще сумел отвести направленную в голову саблю, но увернуться от коня не было никакой возможности. Тяжелый удар отшвырнул его в сторону, повалил на землю. Ошеломленный экзекутор поднялся на ноги, пытаясь собраться, чтобы встретить новую атаку, но конь Бэрка уже гарцевал рядом, а его сабля, занесенная над головой, набрала замах и теперь летела вниз.

Рыцарь Башни не успел.

Удар отдался в ушах неожиданным грохотом и поверг его на колени. По лицу потекла струйка крови, и Кастор ди Тулл понял, что убит. Руки и ноги ослабли, рукоять меча выскользнула из пальцев. Все мысли оставили его, и меркнущее сознание состояло теперь только из тупого изумления. Почему он еще что-то ощущает? Такой удар разрубает черепа до самых скул, убивая наповал.

Экзекутор стоял, покачиваясь, но все никак не падал, точно какая-то невидимая нить удерживала его вертикально.

Лошадь Бэрка развернулась за спиной, и полуоглушенный ди Тулл понял, что сейчас последует добивающий удар. Будет или укол в затылок, так, что сабля выйдет у него изо рта, вышибая зубы, или секущий удар по шее, способный перерубить позвонки. Он подобрал меч вялыми руками и упорно пытался подняться, опираясь на него, ежесекундно ожидая всплеска горячей боли и благословенной тьмы, идущей вслед за ней, но ни то, ни другое все не приходило.

Ноги не слушались, однако рыцарь заставил себя встать и обернуться. Лошадь Бэрка действительно топталась у него за спиной, но сам вожак пятерки уже так сильно накренился в седле, что практически падал. Глаза его были широко распахнуты от изумления и боли. Ди Тулл утерся левой рукой, смахивая с глаз кровь, и увидел Андрия в трех шагах, державшего в руках старый мушкетон с допотопным кремниевым замком.

Ушлый бородатый "стратег" держал его в голове телеги, прикрыв всяким тряпьем. На счастье обоих, порох не высыпался с полки, и замок не дал осечки, благодаря чему старинная тяжелая пуля в полторы унции весом, летя снизу вверх, угодила Бэрку меж лопаток и вышла из горла, вырвав кадык. Кровь клокотала и пузырилась в ране.

В отличие от Кастора он точно был мертв, хотя тело еще отказывалось признать это.

Грохот в ушах ди Тулла, ошеломивший его в момент удара, был грохотом выстрела. Именно поэтому сабля Бэрка не раскроил рыцарю-экзекутору череп - клинок опускала уже рука мертвеца. Этого все равно было достаточно, чтобы разрубить череп, но в последний момент она слегка повернулась, и такой малости оказалось достаточно, чтобы лезвие скользнуло по волосам, оглушив и ободрав кожу, но не убив.

Оставался еще пятый противник - с рукой на перевязи и разбитым в кровь лицом, и Кастор поплелся к нему, шатаясь и морщась от боли. Его мутило и шатало из стороны в сторону, в глазах двоилось, а кровь из отстреленной мочки уха залила все плечо.

Андрий подоспел прежде. Пятый всадник как раз нащупал в дорожной пыли выроненную саблю и уже начал подниматься, когда окованный медью приклад мушкетона ударил его в висок.

Он рухнул замертво.

Все было кончено, схватка заняла едва ли пару минут. На проселочной дороге остались пять тел, девять лошадей, считая заводных, телега с раненной девушкой и двое мужчин - еле живых, с разбитыми головами. Селянин опустил мушкет и морщился, ощупывая макушку. Борода его потемнела и слиплась.

- Спасибо, - хрипло проговорил Кастор. - Славно управился.

- Они бы меня не отпустили, - просто ответил Андрий и, подумав, добавил, - господин.

- Служил никак?

Он говорил, чтобы как-то держать себя в фокусе. Теперь, когда горячка боя отступила, боль навалилась на ди Тулла, точно злой медведь. Голова просто раскалывалась, ухо горело, а плечо, поврежденное при столкновении с конем и последующем падении, кажется, начало распухать.

- Сын служил. Это, - селянин поднял мушкетон, - все, что от него осталось. Сержант с его роты однажды просто пришел и отдал. И ружье, и горсть медяков - все, что выручили на солдатском аукционе за вещи моего мальчика.

- Хороший, сержант, - морщась, пробормотал ди Тулл; в регулярной армии он не служил, но о таких аукционах, когда после сражений распродают вещи павших, чтобы отправить деньги их вдовам и близким, был наслышан. - Чаще деньги собранные таким образом пропивают.

- Он тоже с нашей деревни. Десятью годами раньше в рекруты ушел.

Оба замолчали.

Кастор думал о том, что уже второй раз ему спасает жизнь случайный человек, простой житель села, на проверку оказавшийся не таким простым. В первый раз это был Уилл, не по годам смелый и сметливый мальчишка из местечка Мышиные Норки. Спасая свою семью, он вывел их с Яной из деревни, обложенной бандой наемников во главе с опасным рыжим душегубом, чье имя ди Тулл так и не узнал.