Роджер Желязны - Знаменья судьбы

Я улыбнулся:

— По-разному. Иногда внизу, иногда поверху.

— Ну, как мы поступим сейчас? Куда пойдем?

— Еще не знаю. Мне каждый раз нужно время, чтобы заново его изучить. Видишь ли, он постоянно меняется, и тут есть свои маленькие фокусы.

— Фокусы?

— Да, несколько. Вся эта чертова перечница плавает в океане жидкого гелия и водорода. Вокруг нее перемещается Лабиринт. Каждый раз он другой. Кроме того, надо помнить об атмосфере. Если пойти прямо по гребням, то местами окажешься за ее пределами. И долго не продержишься, задохнешься. Температура также колеблется от страшной жары до ужасного холода. Нужно знать, когда ползти, когда карабкаться, когда делать что-то еще… а также, а какую сторону идти.

— А как же ты это определяешь?

— Но-но-но, — помахал я пальцем. — Я беру тебя с собой, но секрета тебе не открою.

Туман вновь начал подниматься Из глубины впадин, собираясь в маленькие облачка.

— Теперь я понимаю, почему нельзя изготовить для этого места Карту, — вздохнул Люк.

Я продолжал изучать ландшафт.

— Ладно, — пробормотал я немного погодя. — Сюда.

— А что, если она на нас нападет, пока мы в Лабиринте? — опросил он.

— Можешь остаться здесь, если хочешь.

— Нет. Ты и самом деле решил ее выключить?

— Еще не знаю. Пошли.

Я сделал несколько шагов вперед и вправо. Надо мной в воздухе возник слабый световой круг. Потом он стал ярче. Я ощутил руку Люка на плече.

— Что…

— Ни шагу дальше! — произнес вдруг голос, в котором я узнал свой собственный.

— Я думаю, мы можем договориться, — быстро начал я — У меня есть идея, и я…

— Нет! — ответил Призрак. — Я слышал слова Рэндома.

— Я готов не подчиниться его приказу, — заявил я, — если ты предложишь лучший вариант.

— Ты хочешь провести меня. Хочешь меня выключить.

— Этой демонстрацией силы ты только усугубляешь свое положение, — произнес я. — Сейчас я пройду и…

— Нет!

Из круга ударил могучий порыв ветра. Я покачнулся, и увидел, что мой рукав стал коричневым, потом оранжевым. Прямо на моих глазах рукав начал рассыпаться в прах.

— Что ты делаешь? Мне необходимо с тобой поговорить, объяснить тебе…

— Не здесь! Не сейчас! Никогда!

Меня бросило на Люка, тот поймал меня, упав на колено. Нас ударило арктическим порывом ветра, перед глазами затанцевали искры льда. Засверкали едва не ослепившие меня яркие цвета.

— Стой! — крикнул я, но меня никто не послушался.

Земля словно накренилась у нас под ногами, но я не чувствовал, чтобы мы куда-то падали. Скорее, казалось, что мы зависли в световом буране.

— Стой! — крикнул я еще раз, но слова мои были унесены вихрем.

Световой круг исчез, словно удаляясь по туннелю, но я понял, благодаря сенсорной перегрузке, что это мы с Люком удаляемся от света, что это нас отбросило на расстояние в половину толщины холма. Вокруг нас не было ничего твердого, на что можно было бы опереться или использовать как ориентир. Послышалось слабое жужжание. Оно перешло в гудение, потом в глухой рев. Вдалеке, мне показалось, небольшой паровоз атаковал склон холма под невозможным углом, потом я отскочил а сторону, так как мимо нас стремительно пронеслась парковая скамья, на которой сидела голубокожая женщина, побелевшими руками вцепившаяся в скамью, лицо ее выражало ужас. Я с поспешностью отчаяния полез в карман, зная и понимая, что мы можем быть уничтожены в любой момент.

— Что это? — прокричал Люк мне в ухо, едва не вывихнув мне руку, за которую он отчаянно цеплялся.

— Буря в Отражениях! — закричал я в ответ. — Держись!

Ветер бросил мне в лицо какого-то зверька, потом унес его дальше, лишь на левой щеке остался влажный след. Потом что-то ударило меня в ногу. Мимо нас проплыл перевернутый горный гребет, корчась в предсмертных судорогах. Рев усилился. Свет, окружающий нас, запульсировал, закружился цветными лентами… Я услышал крик Люка, точно его ударили, но не мог повернуться, чтобы помочь ему. Мы пересекли район молниеподобных вспышек. Волосы у меня на голове встали дыбом, а по коже побежали мурашки. Я нащупал в кармане Колоду Карт и вытащил ее. В этот миг нас начало вращать, и я испугался, что вихрь вырвет у меня из рук Карты. Я крепко сжимал их, не решаясь тасовать, чтобы найти нужную. Потом медленно, осторожно, поднял их к глазам. Та, которая лежала сверху, должна была стать нашим спасением. Вокруг нас, источая ядовитый дым, набухали и лопались темные пузыри. Подняв руку, я обнаружил, что кожа на ней стала серой, искрясь флюоресцентными разводами. Рука Люка, сжимающая мою, казалась рукой мертвеца, и когда я глянул на него, мне ответила ухмылкой мертвая голова. Я отвернулся, вновь сосредоточив все свое внимание на Карте. Мне трудно было сфокусировать взгляд сквозь окутывающую нас серую пелену, сквозь странное искажение перспективы. Но, наконец, я смог четко рассмотреть Карту. Это был кусочек покрытого травой берега, который я уже когда-то видел — как давно это было? — окруженный неподвижной водой, и край чего-то хрустального справа. Я держал Карту в зоне внимания. Люк пытался что-то сказать мне, но я не мог разобрать ни слова. Я продолжал рассматривать Карту, и постепенно она стала проясняться. Но слишком медленно. Что-то сильно ударило меня в бок. Я заставил себя не отвлекаться и продолжал концентрировать внимание. Наконец, изображение на Карте как будто поползло мне навстречу, стало больше. Я ощутил знакомый холодок, когда изображение снова поглотило меня, а я — его. Почти элегическая тишина стояла над этим озером. Я упал лицом на траву. Сердце мое билось, как паровой молот, бока ходили ходуном, ребра болели. Я еле дышал, а чувство проносящегося мимо мира еще не полностью оставило меня — как шоссе, которое видишь с закрытыми глазами после целого дня утомительной дороги в машине. И, чувствуя сладкий запах воды, я потерял сознание.

Я смутно ощутил, что меня куда-то волокут, несут, потом помогают идти самостоятельно. Затем последовал провал в полное беспамятство, которое перешло в глубокий сон.

… Я шел по улицам разрушенного Амбера под низко опустившимся небом. Хромой ангел с огненным мечом промчался высоко надо мной, нанося удары. Там, где ударял меч, поднимались дым, пыль и пламя. Нимбом ангелу служило мое «Колесо-призрак», напускавшее могучий поток ужасного ветра, темной искристой пеленой лившегося мимо лица ангела, сеющего беспорядок и разрушение всюду, где касался земли. Дворец наполовину разрушен, и неподалеку стояли виселицы, на которых раскачивались мои родственники. В одной руке у меня был меч, с запястья другой свисал Фракир. Я взбирался наверх, приближаясь к месту битвы с черной Немезидой. Пока я взбирался по каменистому пути, меня охватило жуткое чувство, словно поражение мое было неминуемо, словно оно было предопределено. Но даже если так, решил я, тварь уползет отсюда с ранами, которые ей долго придется зализывать. Чудовище заметило меня, когда я был уже близко, и развернулось в мою сторону. Лицо его было все еще скрыто, но оно уже подняло меч. Я бросился вперед, сожалея только о том, что не было времени отравить лезвие моего меча. Я дважды описал им круг, ушел от удара, и ударил врага куда-то в левое колено. Последовала вспышка света, и я начал падать, а вокруг меня летели языки огня, точно огненные хлопья снега в тумане. Я падал целую вечность и, наконец, опустился спиной на плоский камень, расчерченный, словно солнечные часы, едва не надевшись на большой острый штырь, торчащий в центре циферблата — и даже это мне казалось сумасшествием. Во Дворе Хаоса не было никаких солнечных часов, потому что там не было солнца. Я находился на краю Двора, у высокой черной башни, и понял, что не могу не то что встать, а даже двинуться. Надо мной, на низком балконе, стояла моя мать, Дара, глядя на меня вниз в своей ужасающей красоте и власти.