Павел Блинников - Служба Радости

Язык Жени заплетался — он выпил уже почти бутылку коньяка, но Света никогда не делала поблажек пьяным. И никогда не прощала таких слов. Мышцы напряглись, повязка на груди лопнула и с диким рыком Света ринулась к брату. А тот сидел с бокалом в руке и скалился. Вторая рука поманивала пальчиком. Света преодолела расстояние за секунду, сейчас она сотрет эту усмешку ко всем чертям…

Внезапно, приближающаяся в клубах красного тумана, рожа брата сменилась ковровым покрытием. Света сначала не поняла, что произошло и только через пару секунд дошло — она упала. Но как? Вроде подножек ей никто не ставил, в спину не толкал. Подняла голову и увидела пару кожаных сапог с косыми каблуками. Эстебан стоял между ней и Женей.

— Боюсь, тебе придется сначала пройти сквозь меня, — сказал цыган. Он нисколько не волновался — по крайней мере, голос не дрожал.

— И поверь, пройду, — пробормотала Света. — Как трактор по пашне!!!

Света хотела схватить его за ногу, но… барон исполняет что-то вроде танцевального па — вроде как гопак пляшет и девушка получает сапогом по лицу. Она кричит от боли, и отталкивается руками от пола. Такое можно увидеть только в фильмах, где человека поднимают за трос, но силы в руках Светы хватает. Она переходит из горизонтального положения в вертикальное тут же и… падает на спину. Эстебану не пришлось сильно напрягаться, хватило легкого толчка в грудь, и Света снова распласталась на ковре. Благо он мягкий, удар затылком смягчается.

— Как ты собралась сражаться, если не можешь встать? — все также холодно осведомляется цыган.

— Ах ты кусок черножопого говна!!!

Света переворачивается на бок и поднимается со скоростью ласки. Огромная бабеха, явно не собирается ни у кого занимать ловкости, или тем более силы. Она поворачивает на цыгана и брата глаза, покрытые красными прожилками: один вальяжно стоит, другой скалится в кресле. Находясь на грани бешенства, Света не чувствует, грудь покрылась влагой — это открылась рана. Носорожица в черном платье двигается на ублюдков, посмевших смеяться над ней и… так и не понимает, как снова падает. В голове пробегает: "Да сколько можно меня ронять?!". Щеки пылают алым — это Эстебан залепил ей три пощечины. Залепил настолько быстро, что она даже не увидела движения рук.

— Успокойся! — рявкает брат, но конечно не успокаивает Свету.

Третья попытка встать. На этот раз ее опять уложили на спину. Ладони упираются в ковер, толчок — она стоит перед цыганом.

— Пора заканчивать с тобой, — говорит Эстебан. И в первый раз во взгляде что-то мелькает. Что-то быстрое, стремительное, смертельно-пугающее.

Теперь барон сам идет в атаку. Он не пользуется какой-нибудь изысканной тактикой, и уж тем более его стиль нельзя назвать честным. Он бьет в грудь — Свету чуть не скручивает от боли. Она пытается ответить. Хук слева! Достигнет цели — голова цыгана укатится в дальний угол. Но тот пригибается, сближается, оказывается немного сбоку и бьет по второй ране — на ягодице. Опять зал заполняет крик Светы, но это только начало. Эстебан подбегает и отступает, уворачиваясь от ударов, слабеющих с каждой секундой. Она бьет, он отходит, потом подходит и наносит ответный удар. Каждый раз или в грудь, или в ягодицу. На женский мозг раз за разом обрушиваются сигналы тревоги. Тело теряет кровь, тело повреждено, телу больно!!! Вначале красная пелена битвы заглушала их, но с каждой новой атакой Эстебана, туман сменяется болью. Она теряет силы… удар в грудь!!! Бьет сама — промах… удар в ягодицу!!! Опять ее черед, только бы дотянуться, но сукин сын, словно змея уползает из пальцев и жалит… удар в грудь!!! Господи…

Света падает на колени. Эстебан заходит сзади и снова удар по булкам. И еще, и еще, и еще!!!

— Хватит, прошу… — выплакивает Света. Она побеждена, унижена, растоптана. Первый раз в жизни ее так явно побеждает мужчина. — Прошу…

— Довольно Эстебан, — говорит Женя. — Помоги ей.

— Слушаюсь.

Цыган нагнулся над Светой. Из кармана на свет появляется нож. Он аккуратно срезает платье — на обозрение открывается огромный алый зад, со сбившейся повязкой. Крови почти нет — она осталась на куске платья. Цыган кладет ладонь на рану, держит некоторое время, убирает. Кровь останавливается. Нет, рана все еще там, но кровь больше не бежит. Он бережно переворачивает Свету на спину, срезает платье с груди. Выкидывает лифчик красный от крови. Прикладывает ладонь к грудной ране. Все повторяется. Кровь из раны не вытекает, боль постепенно уходит.

Она лежит на полу, униженная оскорбленная, по щекам текут слезы боли. Видит Эстебана. Он спокоен как тюлень. В кадре появляется Женя. Брат нагибается, она чувствует его дыхание на щеке.

— Прости милая моя, — шепчет брат. Он приподнимает ее голову, целует в лоб. — Прости, так было нужно. Я хотел тебе показать, чтобы ты убедилась.

— В чем? — Почему-то боль ушла, да и ненависть на брата больше не пылает в исковерканной груди.

— В этом. Эстебан смог тебя легко отделать так ведь?

— Да, — словно из пипетки, Света цедит это коротенькое слово. Ей не хочется признавать, но приходится.

— Так знай — я сделал бы это еще проще. Я не преувеличиваю. Понимаешь, так получилось, потому что ему все время везло. Ты ведь даже не смогла в него попасть, даже дотронуться… а все из-за того что я отдал ему часть моей удачи. Маленький кусочек, не больше десятой части. Но он колдун. Он умеет пользоваться удачей лучше, чем ты и я… вернее лучше, чем я умел пользоваться раньше. Год назад мы заключили договор — я отдаю ему частичку силы, он обучает меня, как пользоваться остальным.

— Надо признать, Женя оказался достойным учеником, — цыган подтвердил слова брата.

— Если не веришь, я покажу тебе, на что способен, когда выздоровеешь. Но самое главное — теперь такой же договор Эстебан предлагает тебе.

— Мне?

— Да. И если ты согласишься, спустя несколько мсяцев сможешь отделать десяток Эстебанов. Правда, столько времени у нас не будет.

— Почему?

— Потому что ваше время действительно на исходе, — снова вмешался в разговор цыган. — Те, кто напал на тебя, не отступятся. С ними я и твой брат еще сможем побороться, но придут другие.

— Я не понимаю о чем вы. — Света действительно понимала слабо. После взбучки мысли не хотели лететь, предпочитая взять перерыв и посидеть в углу ринга.

— Тот, кто послал к вам мертвых демонов, пошлет других, если эти не справятся, — пояснил Эстебан.

— Поэтому мы и не будем им мешать, пока… — сказал Женя. — Пусть пока они занимаются своими делами, пытаясь нас убить, а мы займемся своими.

— Своими?