Робин Бейли - Стужа

Они душили шардаханцев в своих страшных объятиях и глотали их целыми сотнями. Стужа наблюдала за этим с омерзением и в то же время зачарованно. Несколько смельчаков с копьями и мечами набросились на чудовищ и тут же исчезли в их черных пастях.

Стужа была удивлена. Она и не подозревала, что шардаханцы могут быть такими отважными. А с другой стороны, для нее стало открытием, что враги — обычные люди. Тем лучше для шондосийцев.

— Что это за твари? — спросила она Крегана.

— Они выползли из самого сердца мира, — отвечал он. — Радамантус вызвал их, когда увидел, что мы терпим поражение, но он потерял много сил. Смотри, он уже не может ими управлять.

Это была правда. Громадные черви скользнули обратно в трещину, возвращаясь в недра земли, которая исторгла их. Земля опять задрожала, и трещина закрылась.

Шардаханцы были в панике, и Эйкус не замедлил этим воспользоваться. По взмаху его посоха шондосийцы с криками бросились в атаку.

— Ну что же вы не смеетесь теперь? — услышала Стужа голос Старейшины.

Поле было усеяно телами воинов Зарад-Крула. Уцелевшие колесницы косили их десятками, оставляя за собой багровый след.

Стужа рубила направо и налево, ее глаза заволокло красной пеленой. Теперь она больше не чувствовала усталости. Ее меч был словно карающая десница.

Шардаханцы наконец пришли в себя и начали сопротивляться, а потом стали теснить войско Шондо. Стужа вдруг услышала звуки рога Эйкуса и опомнилась. Она посмотрела по сторонам, и сердце у нее упало. Не меньше половины ее товарищей полегло, и вокруг нее раскинулось море врагов. Снова прозвучал сигнал к отступлению, и Стужа развернула единорога.

Шардаханцы преследовали их по пятам. Стужа в страхе оглядывалась через плечо и, прижимаясь к шее Ашура, постоянно подгоняла его. Далеко впереди она заметила какое-то движение. Хвала Таку! Это была часть войска во главе с Миносом. Со свежими силами они смогут дать отпор врагу. Прозвучал сигнал построиться, Стужа заняла свое место, но вдруг закричала и вскинула руки, защищая глаза. Горячий ветер обжег ей лицо, прямо перед ними из земли взметнулась огненная стена, рев пламени заглушил крики, тошнотворно запахло горелым мясом.

Стужа медленно осознала, что огонь обрушился не на ее товарищей, а на преследующих их шардаханцев. На верхушке Демониума горел голубой огонек. Это Радамантус восстановил силы и пришел им на подмогу! Стена пламени стала опадать на глазах. Стужа облизнула пересохшие губы. Ужасная смерть — сгореть заживо. Пламя оставило широкую полосу выжженной земли, усеянную дымящимися, обугленными останками людей и лошадей.

Эйкус взмахнул посохом, и шондосийцы бросились в атаку. Совместными усилиями воинов и магов Шондо войско Зарад-Крула было обращено в бегство. Это больше походило на бойню. Стужей овладела единственная мысль — убивать, убивать, жестоко и беспощадно. Она не слышала предсмертных криков и размахивала мечом до тех пор, пока совершенно не обессилела. Тогда она отъехала назад, чтобы передохнуть и оглядеться.

Мрачная картина открылась перед ее взором. Воодушевленные шондосийцы дрались как безумные. Израсходовав запас стрел, лучники вынули мечи и присоединились к кавалерии. Копейщики построились в фалангу и принялись методично истреблять шардаханцев. Когда сумки метальщиков опустели, в ход пошли камни с поля, которые не обеспечивали большой точности попадания, но, прочерчивая в темноте яркие полосы, устрашали врага.

Да, шондосийцы умели воевать. Поле было усеяно трупами, воины колдуна полегли, как колосья пшеницы под серпом жнеца.

Послышалось пение, оно становилось все громче и наконец заглушило шум битвы. Мелодия была благозвучной, но почему-то Стужа задрожала, словно от холода. Это был боевой гимн шондосийцев, и его слова рождались прямо сейчас на поле битвы. Они пели о смерти и преисподней, о своих братствах и Старейшинах, они пели о деве-воительнице. Стужа с удивлением поняла, что они поют о ней. Ангел Смерти На Крыльях Ночи — так они называли ее.

Меч задрожал у нее в руке, и с него упало несколько красных капель. Что ждет ее в будущем? Что ей уготовано? Стужа вытерла выступившую на лбу испарину пропитанным кровью рукавом и услышала, как рог Миноса протрубил сигнал к отступлению.

Они вернулись в лагерь, в палатке Старейшин был устроен военный совет.

— Какого черта ты протрубил сбор? — кричал Эйкус. — Мы бы преследовали этих собак до самого Шардаха!

Стужа со скучающим видом смотрела по сторонам, она не хотела вмешиваться, но чувствовала, как в ее сердце закипает гнев, и сжала кулаки. Минос сохранял внешнее спокойствие.

— Мы не мясники, — холодно произнес он, — и если ты хочешь поразвлекаться, отправляйся на скотный двор. Наша главная задача — охранять Врата.

Радамантус устало опустился на табурет.

— Друзья, — он сделал внушительную паузу, — мы должны оставаться возле Демониума. У нас не хватит людей, чтобы охранять Врата и одновременно гоняться за шардаханцами.

— Зарад-Крул не заставит себя долго ждать, и скоро нам понадобятся все воины, — добавил Минос.

Со своего места вскочил Хафид:

— Но если шардаханцы не подойдут ближе, мы застрянем тут, между ними и Демониумом.

Минос нахмурился и покачал головой:

— Шардаханцы всего лишь люди. Наш главный враг — Зарад-Крул и Темные боги. Если мы не одержим верх над ним, победа над его армией ничего не будет значить.

— Меня тошнит от этих разговоров! — Эйкус заходился от гнева. — Где этот проклятый колдун?!

— На кой черт ему нападать на нас? — Стужа не узнала свой голос. — Он может просто посидеть и подождать, пока мы тут все передеремся между собой.

Все замолчали, Минос сложил руки на груди и гордо взглянул на нее. И тут заговорил прежде молчавший Креган.

— Старший брат, — обратился он к Эйкусу, — я бы тоже хотел гнать войско Зарад-Крула до самого Шардаха, но я понимаю, что Минос прав. Колдун не стал вмешиваться, хотя знал, что никакая армия не сможет выстоять против наших Старейшин и магистров, если мы на земле Шондо. Я не знаю, почему он позволил нам разбить его армию, но уверен — у него должна быть для этого серьезная причина.

Справа от Радамантуса на тумбе стояла волшебная чаша с водой, и время от времени Старейшина наклонялся и вглядывался в неподвижную водную поверхность.

— Все бесполезно, — заявил он наконец. — Я ничего не вижу. Темные боги прячут от меня колдуна.

— А может быть, он мертв, потому ты его и не видишь, — фыркнул Эйкус. — Он зашел слишком далеко. Возможно, он не справился с ситуацией и Темные боги уничтожили его.