Олаф Бьорн Локнит - Повелитель молний

– Ши Шелам, – брякнул растерявшийся замориец, чьи мысли внезапно приобрели совершенно неположенное направление. Ши намертво придавил их предательские ростки воображаемым валуном, напомнив себе, что ему не хватает только неприятностей из-за заезжей дворянки. – Слушайте, госпожа Клелия, все это хорошо и мило, но я бы предпочел забрать ожерелье и исчезнуть отсюда.

– Как приземленно, – разочарованно вздохнула женщина. – Простите, а законы этого города разрешают несчастной ограбленной даме…

Она не договорила. Снаружи, заглушая вопли и треск расцепляемых колес, донесся пронзительный короткий свист.

– Надо полагать, сообщники? – заинтересованно спросила Клелия, выглядывая в узкую щель между шестами носилок и занавесью. – Вы подстроили этот затор на улице, верно?

– Прошу прощения, мне пора, – решительно пресек дальнейшие любезности Ши. Ему понадобилось не больше пяти ударов сердца, чтобы оказаться позади ойкнувшей дамы, расстегнуть массивную застежку ожерелья и забросить горстку переливающихся жемчужин за пазуху. – Счастливо оставаться, госпожа. Не горюйте, скоро наверняка обзаведетесь новой побрякушкой!

Он выскользнул из паланкина и, как оказалось, вовремя. Улицу расчистили, стражники и погонщик возвращались. Охранники ехали верхами, и Ши недовольно поморщился – они с Малышом рассчитывали, что стражники слезут на землю. Ладно, полдела позади. Драгоценность у него, остается только удрать.

Позади скрипнула отодвигаемая штора. Клелия не опустилась до визга и криков «Спасите, обокрали!». Ее вышколенной охране не требовались лишние указания. Воришка замер, соображая, куда метнуться.

– Воров, как правило, ловят, – раздался над самым ухом Ши мягкий, воркующий голос без малейшего оттенка злорадства. – Мне не жалко ожерелья, но я не люблю оставлять преступления безнаказанными. Если сможешь убежать, навести меня. Я живу в гостинице «Рубиновая лоза», – он на миг увидел на своем плече тонкие пальцы с длинными ногтями, выкрашенными в золотисто-сиреневый цвет. Пальцы сжались, блеснув украшавшими их кольцами, и легонько подтолкнули его вперед. – Тебе повезло, Ши Шелам, другому бы я не дала шанса. Помни это.

– Век не забуду, – Ши проскочил под брюхом надвигавшейся на него лошади и огляделся в поисках Малыша. Ага, мальчик отлично усвоил наставления всех своих учителей – парой ударов отправил решившего проявить героизм погонщика вздремнуть до вечера и запрыгнул на гору сваленных возле стены дома тюков. Забраться на ближайшую крышу, а там пускай госпожа Клелия и ее бдительная стража исходят пеной. Для знающих людей крыши Шадизара ничуть не хуже улиц. Скачи с одной на другую, да не попадись на глаза желающим отнять у тебя добычу.

– Рейф, живыми! Обоих живыми! – распорядилась Клелия, так и не покинувшая носилки.

Живыми. Как же. Держите карман шире. Кто же она такая, эта госпожа Клелия… как там дальше? Из Офира. В тамошней столице, говорят, даже мостовые выложены золотыми брусками. Может, они нарвались на спятившую богачку? Ожерелья не жалко, а грабителей доставьте ей живыми. В клетке, что ли, держать будет? С такой станется. О-о, демонова задница!..

Стражники Клелии, как выяснилось, не зря получали жалованье. Они намеревались в точности выполнить приказ хозяйки – взять обоих воришек живьем. Старший, Рейф, согнал Конана с тюков и спокойно теснил к центру площади. Мальчишка увертывался, дважды удачно повисал на поводьях, заставляя лошадь сворачивать в сторону, но отскакивал, опасаясь получить клинком по голове или рукам.

Сбежавшаяся на шум толпа вопила, улюлюкала, хохотала, азартно швыряла в охранников дамы камни и гнилые объедки, всячески выражая свое одобрение ворам. Невовремя развеселившийся Ши, увлеченно крутившийся возле напарника Рейфа, пугая его коня и угрожая перерезать ремни сбруи, внезапно обнаружил, что прижат к высокой и гладкой стене дома. Воришка бросил встревоженный взгляд по сторонам, путей к бегству не обнаружил, но узрел приближающийся массивный конский круп. Если его придавят к стене и схватят – дело плохо.

– Малыш! – завопил Ши, пятясь. Его услышали. Приятель развернулся и бросился на выручку. Избежал пинка стражника, вцепился тому в ногу и яростным рывком выволок из седла. Они лихо покатились по торчащим булыжникам площади, отвешивая друг другу полновесные тумаки и сопровождаемые радостным ором зрителей. – Малыш, брось его! Сматываемся!

Углядев подходящее место для подъема, Ши подпрыгнул и ящерицей полез вверх по стене, чувствуя, как крошится под ногами высохшая глина. Добрался до края крыши, мысленно поблагодарив высокие небеса и лично Бела за то, что хлипкий карниз не оторвался, пока он подтягивался и переваливался через него, и глянул вниз. Конан наградил стражника последним увесистым пинком, после которого тот подозрительно затих, и кинулся к стене.

– Быстрей! – сорвавшимся голосом выкрикнул Ши, заметив две одинаково плохие вещи: уцелевший охранник развернул лошадь и рысью направился к Конану, а из соседней улицы показался бодро марширующий патруль городской стражи. Обычно они вели себя тише воды, ниже травы, но в торговом квартале пользовались некоторой властью и вполне могли загрести неудачливых воришек. – Шевелись!

Клелия Кассиана изволила покинуть носилки и встала рядом, следя за схваткой – высокая фигура в белых развевающихся шелках. Ши бросил на нее прощальный взгляд, махнул рукой и помчался через крышу, отметив краем глаза парочку, забравшуюся с другой стороны и попытавшуюся преградить ему дорогу. Шакалы. У самих кишка тонка лезть в драку, так думаете отобрать честно добытое? Не выйдет!

Первого Ши просто снес, с разбегу врезавшись в конкурента плечом. Второй замахнулся ножом, но полоснул по воздуху – Ши успел присесть и перехватить мелькнувшую над ним руку. Оставив неудачника скулить над заработанным вывихом, Ши перелетел на следующую крышу, скатился по приставной лестнице вниз и, петляя, рванул по круговерти проходных дворов к Нарикано. В душе он заходился радостным бессловесным воплем победителя и не оглядывался.

– Мы сделали! Мы их всех сделали! Малыш, варвар ты неотесанный, можно всю жизнь протаскаться, тягая на рынках кошели у разжиревших купцов и никогда не встретить свою удачу! Чего затих, мерзлое порождение Полуночи? Малыш? Ма…

До возбужденного успехом разума Ши достучалось очень простое соображение – он разговаривает с пустотой. Воришка остановился, сбившись на полушаге. Увиденное никак не желало укладываться в голове. Может, Малыш отстал? Или, сами того не заметив, они расстались во время скачки по крышам, и возвращаются разными дорогами?