Синди Пон - Серпентина (ЛП)

Скайбрайт поднялась на хвосте и зашипела, звук был таким громким, что ударил по ее чувствительным ушам.

— Хватит, — сказала она, слово перекатывалось, как камень. Она скрывала свое удивление, когда Стоун повернулся к ней. Сила бессмертного была такой мощной, что гудела на ее коже. Она не собиралась выказывать слабость.

— Она говорит, — сказал Стоун. — Наконец-то.

Она выскользнула из открытой клетки и остановилась между Стоуном и Кай Сеном, поднимаясь так, чтобы быть на одном уровне с бессмертным.

— Я займу место Чжэнь Ни, — сказала Скайбрайт. Ее голос был грубым, совсем не человеческим. Она скривилась внутри, слыша его.

— Ты? — Стоун изумленно рассмеялся. — Нам нужна человеческая жертва. Тот, у кого есть душа. А ты демон.

— Ошибаешься, — слова были хриплыми и лишенными интонации. — У меня есть душа, как и у всех смертных, — Скайбрайт вытянула руку. — Моя кровь красная, как у смертных. Я могу любить Стоун. В отличие от тебя.

Скулы Стоуна покраснели от гнева, но они быстро исчезли, Скайбрайт подумала, что ей это привиделось.

— Так и есть, — сказал он.

— Не делай этого, Скай, — прошептал за ее спиной Кай Сен. — Пожалуйста.

Земля задрожала, сильное землетрясение прямо под их ногами.

— Скай! Нет! — Чжэнь Ни прижалась к прутьям. — Почему ты не сказала мне? — госпожа качала головой, лицо ее скривилось от страха и печали. — Как ты могла прятать это от меня?

Последние слова Чжэнь Ни были пронизаны знакомым духом, а еще злостью и обвинением. Горло Скайбрайт сжалось, словно огромные руки душили ее. Кай Сен предал ее доверие, она сделала то же с Чжэнь Ни. Она стрельнула языком и отвернулась от них, не в силах думать, что потеряет через пару мгновений.

— Так было лучше, — прошипела она.

Пол содрогнулся, и все упали на землю, кроме Скайбрайт и Стоуна. Камни падали на них сверху, поднималась пыль. Она забыла о настоятеле, что уткнулся лбом в грязь, его губы двигались в непрерывной молитве. Другие монахи кричали у входа, и Скайбрайт чувствовала, что они наткнулись на невидимый барьер, вход был запечатан магией.

— Должен быть другой вариант, — сказал Стоун, перекрикивая грохот падающих камней.

Из трещины вырвался луч, наполняя воздух запахом серы.

— Я не хочу терять никого из них, Стоун, — сказала Скайбрайт.

Бессмертный поднял руку, поворачивая ладонью вверх, и земля успокоилась, чтобы он мог услышать ее.

— Идем со мной, Скайбрайт, и мы не станем жертвовать.

— Нет, — Кай Сен вскочил на ноги за ее спиной. Скайбрайт вскинула хвост, останавливая его, боясь, что он начнет рисковать собой.

— Я лучше умру, чем отдам свою душу тебе, Стоун, — сказала она. — Я, может, и юна или отчасти смертна, но не недооценивай мой ум.

Стоун рассмеялся, в этот раз искренне.

— Мне не нужна твоя душа. Ты куда интереснее с ней.

— А что потом? — спросила она.

— Ты пожертвуешь своей смертной жизнью и уйдешь со мной, — он улыбнулся, выглядя открытым, таким она его еще не видела.

Скайбрайт было плохо.

— Как долго?

— Сколько я пожелаю, — ответил Стоун.

— Нет, — снова сказал Кай Сен. — Ты не знаешь, чего он хочет, что все значит. Он может держать тебя при себе вечность.

— А ты умнее, чем выглядишь, — сказал Кай Сену Стоун. — Рисковать Скайбрайт. Но если ты согласишься, госпожу и фальшивого монаха больше не увидишь.

— Но без жертвы, — перебил их настоятель. Он поднялся на ноги и упирался посохом в землю, широко расставив ноги, словно ожидал, что земля начнет дрожать. — В договоре сказано…

— Жертву можно понимать по-разному, Ву, — прервал его Стоун. — Это то, на что Скайбрайт не решилась бы по своей воле. Я даже оскорблен, — бессмертный встал перед настоятелем. — Но если ты против, я могу бросить тебя в брешь.

— Меня? Но… я настоятель, — пролепетал он. — Я нужен монахам.

— Вы согласны с этим, настоятель Ву? — сказал Кай Сен. — Вы все это время знал о жертве невинного человека?

Настоятель Ву взглянул на ошеломленного Кай Сена.

— Один просто необходим, Кай Сен. Ради общего блага.

Кай Сен бросился на настоятелся, сжав челюсти. Он склонился, чтобы поднять саблю, собираясь пронзить его.

— Довольно, — сказал Стоун. — Великая битва закончится сегодня. Твоя работа выполнена, Ву. Ты хорошо служил, как и твоя душа.

Настоятель Ву замер, попятился на пару шагов, пока не прижался спиной к стене пещеры. Посох дрожал в его руке, и он прижал его к телу. Его румяное лицо стало бледным.

— Я так не думал, — Стоун отвернулся от настоятеля. — Что ж, Скайбрайт?

Скайбрай уставилась на свои ладони. Хотя настоятель ей не нравился, она не хотел никем жертвовать ради своей свободы. Но что мог хотеть от нее Стоун? Она понимала, что уж точно не любви, это он мог получить не таким сложным путем. Ее тянуло к бессмертному, хотя это нельзя было сравнить с любовью к Кай Сену. Но чего стоит ее любовь, если из-за нее страдают важные для нее люди? Правда была болезненной.

— Я согласна, Стоун, — сказала она, слова слышались неприятно.

— Согласен, — кивнул бессмертный, и земля затряслась, сияющая красным трещина начала закрываться. Вся пещера дрожала, зубы Скайбрайт стучали. Смертные прижались к земле, но она поползла к краю трещины, заглядывая вниз. Жар ударил ее в лицо, обжигая. Красный свет заполнял глубины земли, но больше она ничего не видела. Стоун стоял рядом с ней, сцепив руки за спиной, он смотрел с ней, как земля соединяется.

— Интересное место, — сказал он, когда тишина зазвенела в ее ушах. — Я покажу тебе.

Глава двенадцатая:

Когда брешь закрылась, земля перестала дрожать, и Стоун открыл портал в воздухе, втянув ее туда, Скайбрайт не успела даже оглянуться. Она шагнули в центр круглого пространства, окруженного высокими стенами, под ногми была мягкая земля. Пахло мохом и деревом.

Скайбрайт скривилась, когда Стоун снял повязку с ее руки. Ее кровь присохла к ткани и к коже, ему пришлось осторожно отцеплять ее. Она прикусила язык, пока Стоун, слокнив голову, терпеливо разматывая ее повязку, как сама богиня милосердия. Наконец, он снял ее, убирая засохшую кровь и открывая три иероглифа, что настоятель Ву вырезал на ее коже.

— Что там написано? — спросила она. Скайбрайт ненавидела свой новый голос.

— Покажи настоящую себя, — ответил Стоун. Его крупная ладонь нежно сжимала ее запястье, словно он боялся причинить ей боль. Но, несмотря на это касание, она все еще чувствовала от него жар. Она представила, что внутри него жидкая лава, такая же, как была в бреши. — Я не могу это исцелить, — сказал Стоун. — Это чары. Но они спадут, когда рана заживет. Ты сможешь потом превращаться в человека, — бессмертный выругался. — Я должен был столкнуть Ву в трещину за то, что он с тобой сделал.