Трой Деннинг - Чародейка

Шагая вслед за Магнусом, который своим массивным корпусом прокладывал дорогу в густой толпе покупате-лей и просто зевак, сестры продвигались в дикой толчее базара с такой же легкостью, с какой Садира проходила сквозь анфиладу залов и комнат во дворце Агиса. Наконец они вышли к еще одним воротам, которые вели во внутренний двор замка. Шум базара здесь был уже почти не слышен.

Пройдя в ворота, они оказались в небольшом двори-ке, который был настолько плотно застроен лачугами из кирпича-сырца, что Магнус с большим трудом пробирался по узкому проходу между ними. У входа почти в каждую вторую лачугу можно было видеть привлекательного мужчину или хорошенькую женщину, наигрывавших приятные мелодии на лютне или ситаре, а часто и сопровождавших игру вполне профессиональным пением. Как отметила про себя Садира, у многих из них были хорошо поставленные голоса понаторевших в своем ремесле странствующих певцов. Но Садире не довелось слишком долго наслаждаться нежными звуками музыки и красивыми голосами. Ей неожиданно пришлось бо-роться с приступами тошноты, которые становились все сильнее по мере продвижения в глубь двора. Густой запах прокисшего броя доносился практически из каждой двери, а от беспорядно разбросанных куч, а то и целых скоплений мусора и отбросов, и обширных луж помоев исходило ужасающее зловоние. В сочетании с душным и спертым воздухом это могло выбить из колеи кого угодно, а не только хрупкую колдунью.

Наконец Магнус остановился перед небольшой хи-жиной, украшенной изображением человеческих черепов и скелета какого-то шестиногого грызуна размером с халфлинга.

– Сюда-то нам и надо, – довольно произнес Певец Ветров.

– Посторожи Садиру, – приказала Раин.

– Почему мы здесь? – спросила Садира. – Это ведь квартал уличных певцов и музыкантов.

– Ты очень наблюдательна, – ответила Раин, направляясь к двери. – Что же касается того, почему мы здесь, то ты поймешь это очень скоро.

Магнус взял руку Садиры в свою и крепко сжал ее.

– Тебе не о чем беспокоиться, – сказал он. – Раин знает что делает.

Несмотря на заверения Певца Ветров, Садира внимательно наблюдала за тем, что происходит вокруг. Уличные певцы и музыканты испокон веку пользовались дурной славой наемных убийц. Они считались превос-ходными специалистами не только в игре на всевозможных музыкальных инструментах, пению и поэзии, но и по составлению, подбору и применению самых разнообразных ядов. Из тех рассказов, которые Садире довелось слышать о них, можно было сделать вывод, что у этой публики не дрогнет рука убить человека всего лишь для того, чтобы испытать на нем какое-либо новое средство или новый метод лишения жизни.

Раин вскоре вернулась в сопровождении долговязого эльфа-полукровки необычной наружности, кожа которо-го по цвету напоминала кость и у которого под глазом была вытатуирована звезда. В руках он держал небольшой бочонок для вина, который и поставил к ногам Магнуса.

– Один бокал, и вы решите все свои проблемы, – сказал полуэльф, обращаясь к Раин.

– А где противоядие? – потребовала она, протягивая руку.

– Цена включает только вино, – ответил полуэльф, поворачиваясь, чтобы уйти. – За противоядие тебе придется заплатить особо.

Раин попыталась было достать свой кинжал, но Магнус перехватил ее руку и укоризненно покачал головой.

– Мудрый у тебя зверь, – с насмешкой произнес специалист по ядам, медленно поворачиваясь обратно к Раин. – Только круглая дура станет пытаться объегорить нашего брата в нашем собственном ремесле.

– Я не зверь, – сердито проворчал Магнус. – И Раин вовсе не дура. Цена, которую она тебе предложила, включала в себя стоимость как вина, так и противоядия.

Музыкант пристально посмотрел на него, затем изобразил на лице дружескую улыбку.

– Чего уж там, приятель. Речь-то идет всего лишь о еще одной серебряной монетке, – с наигранным друже-любием произнес он, поднимая руку, чтобы положить ее на плечо Магнуса.

Неожиданная перемена в поведении полуэльфа от открытой враждебности к нарочитой доброжелательности испугала Садиру. Решив, что нужно что-то срочно предпринять, она повернула ладонь одной руки к земле, а другой стала шарить в своем заплечном мешке, пытаясь поскорее найти карман, в котором она хранила свои серные шарики.

– Только дотронься до него, и от тебя и твоего дома не останется ничего, кроме глубокой ямы с обожженными краями, – угрожающе произнесла колдунья.

Полуэльф поспешно убрал руку, но Садира успела заметить темную иглу, которую он скрывал между пальцами.

– Ты очень наблюдательна, – злобно проговорил знаток ядов. Он внимательно посмотрел на руки колдуньи и стал медленно доставать из кармана костяной флакон, на котором красовались нотные знаки.– Тут столько противоядия, что вполне хватит, чтобы спасти от отравления человек двадцать твоих людей. Будете принимать по две капли этого снадобья, перед тем как начнете пить. Они полностью нейтрализуют любое количество выпитого вина. Но вам придется принять вдвое большую дозу, если яд уже начал оказывать свое действие. – Он протянул флакон Раин, затем провел раскрытой ладонью одной руки над сжатой в кулак другой. – Наша сделка состоялась. Вам нечего бояться, если вы будете точно следовать моим инструкциям.

С этими словами полуэльф-отравитель ушел.

Магнус повернулся к Садире.

– Получается, что ты только что спасла мне жизнь. Спасибо тебе за это, – сказал он.

– Хорошо, что все так кончилось,– ответила кол-дунья, уверенная в том, что именно это она и сделала. Она вопросительно посмотрела на бочонок, стоявший у ног Магнуса. – Я думала, что вы собираетесь лишь на время вывести Фенеона из строя.

– У разных змей бывает разный яд, – ответила Раин, делая знак Певцу Ветров поднять бочонок. – Не всякий яд бывает смертельным.

Когда они уже покидали квартал, Садира решила попробовать все-таки поставить все на свои места.

– А что, собственно, ты хочешь от меня?

– Очень немного, – ответила та. – Просто вернись к башне вместе с нами. Мы скажем, что, когда мы нашли тебя, у тебя был этот бочонок вина.

– Я уже говорила вам, что я не собираюсь отвечать за ваши действия, – возразила Садира. – И я вижу, что была совершенно права относительно этого, тем более что сейчас я даже не представляю, как долго мне придется скрываться у Бродяг Песков.

– Никто тебя и не будет обвинять, никого вообще не будут обвинять, – сказала Раин. – Все будет выглядеть так, как будто Фенеон допился до умопомрачения. И он так и не выйдет из этого состояние.

– И ты хочешь, чтобы я всерьез поверила, что яд подействует избирательно – только на тгвоего отца? – спросила Садира, не скрывая своего недоверия.