Александр Сухов - Охотник

- Слушаюсь, ваша милость! - после этих слов фигура генерала-канцлера стала терять плотность и вскоре полностью растаяла.

Глава 5

Шуршак поджидал Глана неподалеку от Харад Дура. Как известно, гномы относятся слишком недоверчиво ко всякого рода экзотическим существам и вполне могли бы спутать безобидного представителя вида формика сапиенс со зловредным гигантским арахноидом и пальнуть по нему из какой-нибудь "секретной" счетверенной пулеметательной штуковины. Справедливости ради, стоит отметить, что муравей-переросток ничуть не скучал, пока его товарищ предавался в обществе подгорных карликов мелким плотским радостям. Прибыв к поселку, он тщательно обследовал близлежащие окрестности на предмет съедобных грибов, мышей и все тех же крупных арахноидов, утолив голод, затаился в уютной скальной расщелине, дабы в тишине и покое предаться философическим размышлениям и прочим глубокомыслиям.

По большому счету, Шуршак был формиком абсолютно не типичным. По замыслу Великого Муравьиного Бога ему предстояло стать обыкновенной рабочей особью, но в какой-то момент этот самый Великий Муравьиный Бог то ли отвлекся, то ли наоборот, будучи в хорошем настроении, решил поэкспериментировать. Так или иначе, яйцо, из которого суждено было вылупиться этому представителю отряда разумных перепончатокрылых, каким-то непостижимым образом оказалось дважды у Животворящего Кристалла. Конечно, сбои в муравейнике бывали и раньше, но во всех прочих подобных случаях из яйца (правильнее - кокона) выходили нежизнеспособные особи. Однако на этот раз, впервые за всю историю существования племени гигантских муравьев получилось нечто и вовсе невразумительное. Вместо обыкновенного трудяги с ограниченным интеллектом родился отмороженный индивидуалист, совершенно не приспособленный к коллективному труду.

Как известно, всякий отлаженный и смазанный механизм не терпит присутствия внутри себя раскрутившихся болтов и гаек. Потому как, наличие подобных предметов чревато полным или частичным выходом означенного механизма из строя. По этой причине нашему нестандартному формику была уготована судьба вечного изгоя.

Оказавшись вне стен родного муравейника, он не впал в меланхолию и не умер от одиночества, вопреки своей муравьиной природе, а очень даже наоборот, получил возможность в полной мере реализовать собственный потенциал мыслителя и неугомонного естествоиспытателя. Иначе говоря, он ничуть не испугался распахнувшихся перед ним просторов и с жадностью, свойственной гениям-авантюристам, принялся познавать окружающий мир.

Здесь следует немного задержаться, дабы пояснить, кто такие формики, и почему многие жители Хаттана никогда о таковых не слыхивали. Мало кому ведомо, что кроме племени крылатых драконов в этом мире существует еще одна разумная раса негуманоидного типа. На одном из обширных островов, именуемом Берахли, что расположен в экваториальной части Срединного океана аккурат между Рагуном и Данисом, обитает племя гигантских муравьев. Чем они там занимаются, доподлинно никто не знает. Известно лишь то, что остров разбит на двенадцать частей (если хотите - государств), каждая из которых принадлежит тому или иному муравейнику. На своем острове формики ведут непостижимую для понимания прочих разумных рас хозяйственную деятельность. Время от времени кланы-государства ведут друг с другом кровопролитные войны, непременно с применением мощной магии. Бывало, в результате подобных конфликтов численность формиков сокращалась до нескольких сотен, а некоторые кланы и вовсе поголовно истреблялись. Однако очень скоро количество особей восстанавливалось, опустошенные муравейники заселялись последующими генерациями муравьиного племени. При всем при этом административно-территориальное деление сохранялось в неприкосновенности. Иначе говоря, ни один из кланов не делал попыток объединить племя формиков под своей эгидой.

Вообще-то, даже несмотря на обладание формиками достаточно мощной магией, подобное поведение, с точки зрения всякого здравомыслящего существа, вряд ли можно назвать разумным. Однако в незапамятные времена магам людей удалось вступить в контакт с коллективным разумом всех двенадцати муравейников и даже установить взаимовыгодные торговые отношения. Люди поставляли гигантским муравьям ужасно любимый ими тростниковый сахар, формики, в свою очередь, - некое вещество, содержащееся в половых железах трутней, именуемое янтарной камфарой.

Так называемая янтарная камфара примечательна тем, что сама по себе является мощнейшим афродизиаком, иными словами, эффективным стимулятором мужской и женской половой активности. Единой лишь принятой внутрь крупицы этого чудо вещества было достаточно, чтобы на какое-то время превратить безнадежного импотента в неутомимого любовника, или разжечь всепоглощающий пожар желания в бесчувственном лоне самой наифригиднейшей из мужененавистниц. Помимо столь замечательного свойства, это вещество стимулирует высшую нервную деятельность человека, поэтому янтарная камфара зачастую используется магами для усиления творимой ими волшбы, а также для проникновения в астральные сферы высших порядков.

Следует также отметить, что количество производимой формиками камфары весьма и весьма ограничено, а желающих испытать на себе ее чудодейственные свойства - несметное множество. Отчего цена за весовую меру этого экзотического продукта достигает десяти - двенадцати мер золота.

Нетрудно догадаться, что на рынке добычи и сбыта янтарной камфары традиционно наблюдается жесткая конкуренция между отдельными купеческими ассоциациями и даже государствами. За право монопольной торговли с формиками на протяжении всего существования человечества велись нескончаемые морские войны. Иногда людям все-таки удавалось договориться и на какое-то время поделить остров на сферы влияния.

Так или иначе, после каждого весеннего и осеннего равноденствия к берегам острова Берахли устремляются сотни груженых сахаром судов с единственной целью обменять сладкий продукт на бесценную янтарную камфару. Дело в том, что два раза в году отслужившие положенный срок трутни изгоняются за пределы муравейников. Оказавшись в мало приспособленной для жизни среде и полностью лишенные кормежки, они очень быстро погибают, становясь источником, пожалуй, самого ценного (после пеластров, разумеется) на всем Хаттане вещества. В результате столь безжалостной акции их мертвые тела буквально устилают толстым слоем обширные территории острова.

Сами формики не принимают никакого участия в разделке своих бывших сородичей. Получив вожделенный сахар, они великодушно разрешают проделать это людям. По этой причине помимо сахара на каждом судне имеются многочисленные бригады наемных работников, единственная задача которых состоит в том, чтобы посредством специальных инструментов извлекать половые железы из тел погибших трутней. Затем полученное сырье поступает в устроенные прямо на берегу лаборатории, в которых, собственно и выполняется окончательная его обработка вплоть до получения янтарной камфары.