Александр Тув - Ходок VIIl

Существует театральная байка о том, как мхатовская труппа решила помирить вконец рассорившихся корифеев – Станиславского и Немировича-Данченко, которые даже не разговаривали между собой. После спектакля, который они совместно поставили, режиссеры должны были выйти на сцену с разных сторон, встретиться в центре и пожать друг другу руки. Наступил торжественный момент – мэтры двинулись к точке рандеву. И все было бы хорошо, но Станиславский был гораздо выше, ноги, соответственно, имел длиннее и к финишу должен был прийти первым. Немирович-Данченко допустить подобного не мог. Он ускорился, споткнулся и упал прямо к ногам Станиславского. Увидев у своих ног Немировича-Данченко, Станиславский развёл руками и сказал: «Ну, зачем же уж так-то?». Ровно та же самая мысль пришла в голову Денису, при виде одеревеневшей сиделки. Надо было срочно исправлять положение. Во-первых – выводить ни в чем неповинную женщину из кататонического состояния, а во-вторых – получить от нее информацию: где она раздобыла, хлеб и ветчину. Насчет кофе, чашка с которым дымилась на столе, вопросов не было – неподалеку от чашки расположился пузатый кофейник. Старший помощник улыбнулся насколько мог приветливее:

– Мадам! Прошу прощения, что нарушил твою трапезу. Не подскажешь, где тут у… – Денис хотел сказать: «вас», но вовремя поправился: – … где тут у нас можно раздобыть то же самое. – Он кивнул на бутерброд в ее руке. – В ответ женщина еще больше выпучила глаза, но из ступора не вышла. Вечер переставал быть томным. Денис заскучал. Он просто не представлял, что делать в подобной ситуации. И тут на помощь к нему пришел верный друг и товарищ, не раз выручавший старшего помощника в непростых жизненных ситуациях – внутренний голос:

«Будь проще и народ к тебе потянется!» – посоветовал он.

«Не понял… – удивился Денис. – В каком смысле?»

«В прямом! Короткие, четкие приказы, без всяких экивоков. – Голос желчно усмехнулся: – «Мадам, не подскажешь…» – передразнил он. – Где хлеб!? Блин! Вот, как надо разговаривать. Только так, и никаких соплей!»

«Ну-у… фиг знает…» – засомневался Денис.

«Попробуй, я тебе говорю! Я сто раз так делал!»

«Ладно…» – нехотя согласился Денис. Как-то не привык он так разговаривать с пожилыми женщинами, годящимися ему если не в бабушки, то в матери – с запасом.

– Прожуй что во рту! – приказал он сиделке, что она и не преминула сделать. – Проглоти! – После выполнения этой команды появлялась возможность конструктивного общения. Так, по крайней мере представлялось Денису. – Теперь скажи, где хлеб? – Перешел он к основной части алгоритма, и тут выяснилось, что в своих надеждах на общение старший помощник был излишне оптимистичен. Мадам продолжала молчать. Как рыба. Ситуация вновь заходила в тупик. Обрадовавшийся было Денис, приуныл. Чертова баба молчит, как одно место, а кушать хочется с каждой секундой все сильнее и сильнее.

«Надо ей пятки подпалить – точно разговорится!» – серьезным тоном посоветовал внутренний засранец.

«Да пошел ты! – адекватно отреагировал Денис. – Нечего сказать – так заткнись! И не надо тут ехидничать! У меня может сейчас голодный обморок будет, а тебе все хихоньки!»

«Мне-то, как раз есть чего сказать!» – обиделся голос.

«Ну, так говори! Блин!»

«Шарик – ты балбес!»

«Будешь оскорблять – не буду общаться!» – обиделся на сей раз уже Денис.

«При чем тут «оскорблять»? Это констатация, – продолжил было резвится голос, но сразу же пошел на попятную: – Ты что не видишь, что она только разговаривать не может, а двигательные команды выполняет? Прожевать, проглотить… А?»

«И что?» – осторожно поинтересовался Денис, который пока не улавливал.

«И то! Пусть ходит и показывает, где что лежит!»

«И правда – балбес…» – самокритично признал Денис, а матроне приказал:

– Покажи, где хлеб! – распоряжение, как и предсказывал мудрый внутренний голос, было выполнено молниеносно.

Мадам поднялась и походкой робота из старых советских фильмов – то есть очень дерганной и неестественной, направилась к неприметной двери, оказавшейся входом в кладовку. Постороннему человеку обнаружить дверь было совершенно невозможно – над ней были вбиты гвозди на которых висели многочисленные фартуки, халаты, колпаки и прочая поварская экипировка. Было ли так сделано специально – чтобы запутать гипотетических воров, или же случайно, осталось неизвестно. Дениса это не сильно интересовало, да и спрашивать было некого – сиделка все равно бы не сказала, даже если бы знала. Самое главное, что в кладовке были обнаружены вожделенные съестные припасы: свежий хлеб, сахар, шесть сортов колбасы, сыры девяти сортов, масло, сметана, ветчина и карбонат, а горячий кофейник с кофе уже дожидался на столе. Жизнь снова разворачивалась к старшему помощнику лицом!

У дотошного читателя может возникнуть вопрос: а к чему это уточнение – горячий кофейник с кофе. А с чем еще может быт кофейник? Тут дело вот в чем, во время недолгой рабочей карьеры Дениса на Земле, когда он еще не был безногим инвалидом, стал он свидетелем следующей сценки: сидит сослуживец и потягивает чай. В это время в комнату залетает сотрудница и радостно восклицает:

– О! Горячий чай! Отлично!

– Горячий чайник, – меланхолично поправляет ее чаевничающий сотрудник.

В процессе дальнейшего разбирательства выяснилось, что в чайнике, действительно горячем, не было ни капли воды. Вот чем вызвано, уточнение, на первый взгляд тавтологическое: горячий кофейник с кофе.

Минут через пятнадцать, когда сытый и умиротворенный Денис неторопливо потягивал кофеек, кстати очень даже неплохой, раздался стук в дверь. Стук был робкий и почтительный, каким подчиненные стучатся к начальству, а просители в двери чиновничьих кабинетов.

– Не заперто! – с ленцой отреагировал Денис. Он примерно представлял кого увидит и не ошибся в своих расчетах.

 Дверь приоткрылась и показалась голова слуги – того который открывал калитку, а потом выводил во двор остальную прислугу. Осторожно заглянув на кухню и поймав внимательный взгляд Дениса, он с опаской двинулся вперед.

– Так эта… Лорд Арамис… – смущаясь и робея начал он. – Все готово…

– Ну что ж… – неторопливо, с сановной важностью отреагировал грозный Северный Лорд, – сейчас допью кофе и посмотрим, как там у вас готово. – Он сурово нахмурил брови, поддерживая в оппоненте должный уровень трепета. Денис инстинктивно чувствовал, что с прислугой надо себя вести, как с кошкой. Если держать ее в разумной строгости, не перекармливать, излишне не баловать, то кот – прекраснейшее, обаятельнейшее пушистое существо. Ежели же дать слабину – наглая, разжиревшая скотина. Старший помощник не спеша прихлебнул кофе и поинтересовался: – Тебя как звать-то, боец?