Агрипина Тумбочкина - Неудачница

— А, Саша, рад слышать, — голос Вика звучал рассеянно.

— Я не помешала? — в общем-то, я была в этом уверена, но отступать не хотелось.

— Нет-нет, — ответил Вик, но на заднем фоне послышался тихий женский шепот.

— Ладно, собственно мне быстро и по делу, — затараторила я, — у нас ЧП в доме, где я сейчас живу, сгорел электрический счетчик, а починить некому, ты не поможешь мне с электриком? — на последних словах меня охватило такое отчаянье. Я вдруг поняла, что не имею права вот так бесцеремонно влезать в чужую жизнь, и если бы не слова Вика, я вряд ли обратилась к нему с такой ерундой.

— Вот как? — он замолчал, — без проблем, но мне нужен адрес.

— Запомнишь или запишешь?

— Запомню.

— Поселок Холмы, улица Верхняя, дом двадцать два.

— Так вот где ты скрываешься? — засмеялся он в трубку, отчего на мое лицо помимо воли озарилось улыбкой.

— Ну да… — я задумалась, — но я надеюсь на твое молчание, в этом отношении?

— Конечно. Ты только для этого отрываешь меня от очень важных дел? — сурово спросил он. Я оторопела.

— Извини, — пискнула я, обиженно замолчав.

— Саш, я же пошутил. У меня сейчас действительно проходит совещание, поэтому я слегка занят, — мягко ответил он на мое возмущенное молчание.

— Еще раз прошу прощения, и спасибо за помощь!

— Давай созвонимся позже, хорошо?

— Ладно. Пока, — я отключилась и бросила телефон на пассажирское кресло.

Потоки машин, наконец, тронулись с места, а я вырулила на нужную улицу. Офис, в котором принимал жутко дорогой и талантливый врач, находился в тихом зеленом дворике.

Ну да, даже совсем не пафосно, крыльцо обычное, простая пластиковая дверь, "шум ветра" над ней, небольшая приемная в серо-белой гамме, кадка с большим кактусом, за рабочим столом тонкая как стебелек одуванчика девочка-женщина совершенно неопределенного возраста. Улыбается нежно-розовыми глянцевыми губами, приветливо качает головой в знак приветствия, отвечаю тем же. Называю имя, вижу качественный перекос лицевых мышц и торопливое изображение подобия вежливой улыбки, после чего она исчезает за дверью. По-видимому пошла докладывать начальству.

Ага, а вот и сам хозяин…

— Александра Анатольевна, — вежливый полу-вопрос.

— Да, это я.

— Руслан Ренальдович, — представился он, — рад, что вы все же посетили меня.

— Я не считаю, что мне нужна ваша помощь, но мой муж… — я сделала ударение на последнем слове, — он настаивал на вашем участии.

— Да-да, прошу в мой кабинет, — распахнув передо мной дверь, он посторонился, приглашая войти первой.

Удобная кушетка нежно кремового цвета, заваленная кучей подушечек, составляла центр композиции кабинета. Стол же самого профессора ничем особым не выделялся. Из приоткрытого окна сквозь ветви деревьев пробивались косые лучи солнца и доносились звука города.

— Присаживайтесь, или если хотите, можете прилечь, в общем, как вам будет удобно, — я села на изгибе, облокотившись на высокую спинку. Профессор внимательно посмотрел на меня, а потом будто что-то вспомнив, нахмурился, и, извинившись, вышел.

Прикрыв глаза, я подумала, что зря сюда приехала. Зачем мне этот психотерапевт? По большому счету все мы немножко чокнутые, каждый может похвастаться парой тройкой заскоков.

Наверное, побоялась разбудить зверя в Никольском, или лишний раз удостовериться в своей нормальности, ребенку нужна мать, а не сумасшедшая, витающая в облаках над марсом.

Тем временем вернулся профессор.

— Итак, — начал он, — как вы себя чувствуете? — я пожала плечами, и запустила руку в распущенные волосы.

— Хорошо, — Руслан Ренальдович дернул бровью и что-то черканул у себя в блокноте, какой он сделал вывод всего лишь из одного слова, для меня осталось загадкой.

— Дурные сны, головокружения, быстрая утомляемость? — закатив глаза, я сделала вид что вспоминаю.

— Нет…нет, ничего такого, — с милейшей улыбкой ответила я.

Профессор недовольно поджал губы, и явно собирался высказаться на тему моего несерьезного отношения к проблеме здоровья, но тут у него зазвонил мобильный. Он поспешно вытащил телефон из кармана, его глаза расширились, а рот приоткрылся.

— Прошу прощения, — торопливо пробормотал он, выскочив за дверь.

Время шло, а профессор все не появлялся, я заскучала. От нечего делать закинула ноги на кушетку, вытянувшись на ней в полный рост. Затем начала перебирать в уме варианты возможных дальнейших действий, я уже почти ощутила себя свободной и независимой, как в мои раздумья ворвался настойчивый голос профессора.

— Александра, Александра, вы меня слышите? — интонация была слишком требовательная, чтобы не подчинится. Повернув голову на исходящий звук, я замерла.

Мне понадобилось несколько секунд для осознания ситуации, и линии поведения. За это время я прогнала с лица растерянное выражение, заменив его холодной вежливостью. Осторожно спустила ноги с кушетки, при этом громко цокнув каблуками.

— О! Профессор, с вашей стороны было очень предусмотрительно сообщить моему мужу, о моей визите. Мои вам благодарности, — холодно процедила я, не спуская яростного взгляда с Никольского.

— Профессор прошу, отставьте нас, — тихо попросил Никольский. Руслан Ренальдович понятливо кивнул, и незаметно вышел.

— Ну, здравствуй, — спокойно поздоровалась я.

— Здравствуй.

Андрей не был бы собой, если бы позволил выглядеть себе неряшливо, но вот легкая небрежность…да это определенно его стиль. Он стоял, опираясь об стену спиной, руки сложены на груди, взгляд спокойный внимательный, уголки губ чуть подрагивают. Да, я тоже рада тебя видеть, хоть и столь неожиданно. Наше молчание могло длиться вечность, немой диалог вели наши глаза. Его обвиняли и спрашивали: «почему». Мои сверкали угрозой, лукавством, но отвечали: "так надо". Здесь, на этом уровне мы достигали полного понимания, но стоило одному из нас начать говорить, как происходили разительные перемены.

— Зачем ты приехал? — и неизбежный укоризненный тон.

— Что здесь делает машина Виктора? — "приплыли, называется".

— Он любезно одолжил ее мне, на время, — "а что это правда".

— Тебе нужна машина? — "один, два, три дыши глубже Аля, мы люди бывалые".

— Нет! Мне нужен вездеход, чтобы преодолевать путь от… — тут я запнулась.

— Продолжай, продолжай, — приободрил меня этот жулик.

— И не мечтай! — отрезала я, — у меня в кои-то веки установилась спокойная жизнь, без скандалов, без выяснений отношений. Я сплю по ночам, вижу красивые сны, а не кошмары, — меня понесло, но останавливать себя не было смысла, пусть знает.