Наталья Якобсон - Император-дракон

Население попроще продолжало свои работы. Им было все равно кому платить налоги королю или дракону, главное сохранить жизнь и собственность. Только местная знать могла быть недовольна таким поворотом событий. Королевский наместник оказался смещен со своей должности. Он заперся у себя в доме на все замки и заранее облачился в траур, ожидая, что со дня на день к нему явится золотоволосый господин, имени которого никто не знает, но от его вторжения не помогут никакие засовы, он проникнет через щель или окно так же легко, как лунный свет.

Никому в Ларах не назвав своего настоящего имени, я сохранил за собой высокий титул. Лишь иногда проходя вечером по тускло освещенным улицам, я видел, как люди, незнакомые мне, шарахаются в сторону и шепчут мне вслед слова "смерть" или "дракон". В таких случаях я никогда не оборачивался и не пытался никого запугать. Догадливость летит впереди новостей. Пусть жители Лар знают, что теперь они под властью дракона.

Все-таки не помешало бы поставить защитные чары вокруг моего жилища, чтобы скрыть его от любопытных взглядов прохожих. На площади всегда было полно народа, но я выбрал для своей работы поздний ночной час, когда никто не мог застать меня за колдовством. В ближайших лавках нашлась только лиловых цветов киноварь, но для дела сошла и она. Кистью я провел под своим домом прямо по булыжной мостовой тонкую черту и после этого роскошный особняк исчез из виду. Можно было спокойно наблюдать из окон за тем, что происходит на площади, но никто из проходивших мимо не мог увидеть ни фасадов, ни карнизов, ни крыши моего жилья. Только сероватый дым, в холодную погоду вырывавшийся из трубы, иногда тонкими клубами просачивался за пределы, очерченных киноварью границ.

Мне не хотелось сейчас возвращаться ни в поместье к Винсенту, наверняка, прознавшему про гибель графини, не было желанья ввязываться в дела обезумевшего от забот Анри. Стоило только вспомнить о груде нерасшифрованных манускриптов и тут же начинала болеть голова. Сколько их там непонятных, сливающихся в одну сплошную неразборчивую линию строчек, сколько свернутых трубкой бумаг, глиняных табличек и тугих, пухлых свитков пергамента. Чтобы разобраться во всем этом нужны годы или даже сотни лет. И каждый раз желая вернуться к уже начатому, я вдруг терял уверенность в своих силах и откладывал это на потом.

Вечера в Ларах были либо бурными и увлекательными, когда я оправлялся в гости или на прогулку, либо спокойными в тех случаях, когда не было нужны выходить из дома. Тогда я брал какую-либо книгу, позаимствованную или честно купленную в местных лавках, и прочитывал ее очень быстро, намного быстрее, чем способен читать человек. Один раз в сумерках я сам не зная, зачем вышел из дома, наверное, ощутил, что пора золотистым широким крыльям распахнуться над Ларами. Свежий ветер подул в лицо, даже запахи цветов, благовоний и еды, продававшейся на близлежащей ярмарке, не могли развеять потрясающую, почти как после дождя, свежесть вечернего воздуха. Фонарщик уже исполнил свои обязанности, и тусклые в обрамление стеклянных колпаков огоньки, как светлячки рассеялись по площади. Толпа прохожих редела. Вскоре наступит ночь, а это время суток принадлежит новому правителю Лар, и не дай Бог встретить его, когда он выйдет или вылетит из своего укрытия.

Стоя за крашеной чертой возле фасада, я оставался незримым для прохожих, хотя сам мог наблюдать за ними. Торговцы, булочники, цветочницы уже спешили домой, прогуливались под сводом потемневшего неба состоятельные горожане. Далеко на другом конце площади слышались звуки игры бродячего музыканта и крики каких-то птиц. Черный голубь пролетел мимо, в опасной близости от меня, но, наткнувшись на невидимую преграду, развернулся и полетел прочь. Хлопанье хрупких крыльев еще долго не смолкало. Вдруг кто-то привлек мое внимание. Там, в гуще толпы, мелькнул изящный силуэт - одно-единственное грациозное создание на фоне безликих, спешивших кто куда горожан. Я пристально разглядывал длинную атласную накидку в море пышных оборок, из-под капюшона виднелся изящный профиль и полукруг длинных темных ресниц. Прочная связующая нить приковала меня к плавно двигавшейся меж прохожих фигуре. Мне удалось разглядеть ее лицо в анфас и почему-то у меня, потерявшего в далеком прошлом все свои чувства, захватило дух от этой поистине неземной красоты. В этот миг раздался бой башенных часов, и я ощутил ожог болезненного предчувствия. Свершилось! Скульптура богини ожила, и вот она передо мной на холодных сумрачных улицах.

- Кто ты, прекрасная? Неужели на городской площади мне явилась Венера? - мысленно спросил я, но моя молчаливый призыв остался без ответа.

Стоит ли погнаться за ней, чтобы заглянуть ей в глаза. Может быть, в них промелькнет искра узнавания, ведь мне почему-то казалось, что я знаю ее всю жизнь. Да и как не знать. Сколько раз я смотрел на эти тонкие, правильные черты, озаренные сиянием золотого лаврового венца. Тогда они были мертвым мрамором, а теперь ожили.

-- Посмотри сюда, - мысленно приказал я ей, и прекрасные глаза устремились на меня через толпу, а в них одно безразличие. Их взгляд как будто обжег, и я даже не заметил, как переступил черту, отделяющую мой дом от шумной улицы. Утратив невидимость, я тут же стал объектом пристального внимания проходивших мимо. Людей удивляло, почему моя кожа так сияет в сумерках. Я старался их не замечать, важно было другое, эта девушка, кто бы она ни была, смогла увидеть меня еще до того, как я вышел из-за черты. И я пошел за ней так, как приговоренный идет за смертью, так, как спешит за ускользающей музой поэт. Начал накрапывать дождь. Девушка свернула в переулок. Расталкивая прохожих, я поспешил за ней, забрался на крышу дома, разделяющего две дороги, и спрыгнул вниз с другой его стороны, надеясь что незнакомка свернула именно туда, и я смогу еще раз посмотреть на нее. Так и вышло. Я скрестил пальцы и направил струю ветра так, чтобы он откинул капюшон с ее головы и пряди волос с ушей. К моему удивлению и разочарованию, ее ушные раковины оказались изящными, никакого эльфийского заострения. Значит, она не эльф. И тем не менее я готов был поклясться, что она не простая смертная, ведь я до сих пор не смог прочесть ее мысли, хотя в совершенстве овладел этим искусством.

Подозрение, что под накидкой скрыто тело статуи, не исчезало до тех пор, пока не мелькнул подол алого в черных кружевах платья. Рядом с красавицей остановилась карета. Какая-то дама выглянула в окошко и учтиво поздоровалась с девушкой. Нет, я, наверное, ошибся. Муза не стала бы отвечать на приветствие смертных, не стала бы забираться в экипаж к какой-то даме, только потому, что та предложила помочь ей укрыться от дождя. И в то же время меня не оставляло чувство, что это и была моя Ланон Ши, я даже готов был лететь в замок, чтобы убедиться, что ниша пуста, но ведь я слышал, как дама в экипаже произнесла другое имя. А может это было и не имя, а просто название цветка. Роза - цветок с шипами. Весна в Ларах была теплой. Еще март, а в чьем-то саду уже расцвели кусты пышных чайных роз. Я перепрыгнул через кованую изгородь, сорвал один цветок и ...поранился. Со мной давно такого не случалось, но острый шип застрял в ладони и после того, как я вытащил его, рана не заживала еще очень долго.