Константин Бояндин - Этап

— И так знаешь, — улыбнулась Дарья. — У него спрашивай, пусть он угадает.

— Гадать не буду, — Николаев не думал, что так трудно будет это произнести. — Я знаю, почему я счастлив. Потому, что вы обе здесь.

Они положили свои ладони поверх его и улыбнулись, переглянувшись. Так и сидели молча ещё полчаса, так молча и вернулись домой.

— Старик, извини, что отрываю, — Жора позвонил в шесть вечера. — Машинки нашли. Классные машинки! Ты нужен, как эксперт, чтобы выбрать. Можно тебя буквально на полчаса отвлечь? Ну, на час, мы сейчас на такси подкатим. Остальное всё завтра.

— Езжай, — Мария поцеловала Николаева. — Жора будет счастлив. Для тебя ведь старается, да? А потом сходим куда-нибудь все вместе.

— Вариантов много, — Жора сиял. — Я такое первый раз вижу, прикинь! Вообще любая машина, сам не поверил. Самое затейливое через неделю. Ну, что будем покупать? Нам как всегда — одна для людей, чтоб все влезли, если что, и грузовичок.

Выбирали недолго. На этот раз в паспорте Николаева значилось: Василенко Семён Николаевич. Николаев улыбнулся, прочитав подробности рождения и прописки, и оставил паспорт Жоре.

— Я тебя ещё на минутку задержу, — позвал Жора. — Вот, смотри. Сегодня шёл мимо букиниста, и заглянул. Сам не знаю, почему. Знаю только, что Даша это очень любит, и всегда ищет. И не может найти.

"Это" оказалось книгой. "Остров сокровищ" Стивенсона, старинное издание, с красивыми иллюстрациями.

— Скажешь, что от меня, или от себя, как хочешь, — Жора подмигнул. — Люблю делать подарки. Просто так.

— Спасибо, — Николаев крепко пожал ему руку. — Скажу, что от тебя, всё честно. А что с нашими планами на завтра?

— Ты знаешь, сам удивился, — покачал головой Жора. — Федя не знает, какой конец света ожидается. И никто не знает, представь. Нет пока точных сведений. Ну, мы сделаем самое главное — камеры купим, поставим всё это в каждой точке, допуски, снаряжение и всё такое. Это да, вот тебе список точек, — он протянул свёрнутый лист бумаги. — Как только машины станут наши, я позвоню.

Дарья посмотрела на книгу с таким восторгом, что стало ясно — никуда они уже вместе не пойдут сегодня. Оставили её в гостиной, с книгой в руках, а сами вернулись на кухню.

— Интересно, — заметила Мария, когда увидела карту точек прибытия. — У Феди есть такие карты. На микрофильмах, полно карт. Наших и не наших. Уже пытались в них найти какую-нибудь закономерность, но не очень нашли. Ну, одно ясно: кого-то всегда выбрасывает на окраину, и это мы с тобой и Дашей сейчас.

— А почему всем вместе за руки не взяться? Почему только по двое или трое?

Мария пожала плечами.

— Если вдвоём браться, точно будешь с ним рядом. Если втроём, будете рядом, но может немного разнести в стороны. Обычно недалеко, несколько шагов. А если больше, чем три, то трое будут вместе, остальных разбросает. Причём кто останется, а кого разбросает, не понять. В общем, больше трёх не собираться, так однажды Федя пошутил. Нас, кстати, в этот раз неслабо вынесло, смотри на карту. Никогда так далеко не выносило. Ну, по сравнению с другими.

— И всё время в разные города, — подвёл итог Николаев. — Ну, между некоторыми городами.

— Точно-точно, — согласилась Мария. — Вот, сам уже видишь — Новосибирск, Томск, Омск, это основные. Иногда выносит подальше, как в прошлый раз. А у многих других команд один город, и всё. Как у этого Бартоломью. Кстати, он на духовых играет неплохо, надо будет его на пикнике раскрутить, пусть сыграет.

Даша уснула во время второй половины фильма "Остров сокровищ" — специально все вместе за ним сходили. Мария улыбнулась, осторожно толкнула локтем Николаева — тот глянул влево, Даша сидела слева от него, и увидел — спит. Спит, сжавшись в комочек, с книгой в руках и улыбкой на лице.

— Это нормально, — пояснила Мария, понизив голос. — После сброса всегда так с ней. Сейчас я постелю ей, а ты потом перенесёшь.

Она покинула гостиную, а Николаев смотрел на Дарью. Точно, они с той Дарьей, его дочерью (биологической? как это правильно называется?), очень похожи. И лицом, и цветом волос, и даже некоторыми манерами. Как такое может быть? Или это ему просто померещилось, как и Елене тогда? Дарья крепче сжала в руках книгу, когда он понёс её в её комнату, и это всё — не проснулась, даже не вздрогнула. Мария жестом спровадила Николаева прочь, и он вернулся в гостиную — выключить видео и малость прибраться. Дарья не обманула, как минимум на этот вечер нашла всем по любимому чаю.

— Теперь моя очередь, — Мария забралась в постель с книгой. — Грей меня! А потом развлекать будешь!

— В смысле, твоя очередь? — Николаев прикрыл её пледом поверх одеяла.

— Плед мне не нужен, сам давай грей, — Мария фыркнула и посерьёзнела. — Я обычно к этому моменту стаканчик или два вина пила. Потому что иначе снова трясти начинало, сил не было, и вспоминалось всё самое пакостное. Уже трясёт, хотя всего немножко. О, Кошка, иди ко мне! Ну, не вредничай!

Кошка вспрыгнула в постель, громко мурлыча, прошлась у Марии по спине и улеглась прямо на книгу.

— Вот зараза! — Мария погладила её. — Заметил, да? Если читаешь, всегда сядет или ляжет на книгу.

— А зачем тебе книга, если кошка пришла? — Николаев включил лампочку над кроватью и выключил верхний свет. Стоило присесть на диван, и сразу чувствовалась усталость.

— Да, действительно, — согласилась Мария. — Слушай, а откуда они её взяли, Кошку? Никогда таких мелких не видела.

— На улице подобрали. Говорят, чуть под машину не попала, чудом спаслась, — пояснил Николаев. — Даша, та Даша, рассказывала, что у Кошки был ошейник, а на нём номер телефона. Они звонили — телефона такого вообще не было. Удивились, дали объявления, но хозяева не нашлись. Правда, Даша всё равно сказала, что Кошку никому не отдаст.

— Под машину, — покачала головой Мария. — Ну точно, наша Кошка.

— Вот не пойму, — Николаев вспомнил, что не давало покоя, когда Петрович рассказывал о встрече с Аввакумом. — Ты говоришь, что мы тут все под машину попали, или в автокатастрофу. А Аввакум? Его брёвнами завалило. А как раньше сюда попадали, когда машин ещё не было?

— Попасть можно и под телегу, — пожала плечами Мария. — Федя говорил так: попадают те, кто перед смертью испытывал что-то очень сильное. Ну, сильно радовался, злился, всё такое. И необязательно под машину. Главное, чтобы не мгновенно, чтобы заметить успел, и чтобы очень больно было, — её передёрнуло. — Слушай, давай сменим тему. У Феди потом расспросишь. Эй, это моя подушка, вон твоя!