Юрий Погуляй - В пасти льда

   Тот не отреагировал. Ступка мерно постукивала о дно, будто доктор впал в транс. Я подошел ближе, аккуратно забрал у него плошку и сел рядом, поглядывая то на него, то на Тороса.

   - Простыл. Не знаю как, - очень тихо проговорил Кван. Его била дрожь. - Плохо.

   - Вам бы лечь...

   - Нельзя. Надо заготовить запас. Капитану нужен корень ледостава. Нужно развести порошки для ран. Нужно...

   - Я все сделаю!

   - Я помогу! - рядом оказался Фарри. Мы вместе принялись за работу. Пошатывающийся от болезни Кван несколько минут сидел неподвижно, наблюдая за нами. Потом встал, пошарил на одной из полок и спустил вниз несколько банок. Поставил их передо мною и плюхнулся обратно на табурет, сгорбился.

   - Вот... надо смешать, растолочь. Очень тщательно растолочь! Потом залить водой. Потом повязки. Полить на рану и замотать. Вода там.

   Он очень тяжело вздохнул и слабо махнул рукой куда-то в угол.

   - Что-то случилось? - вдруг вскинулся Кван. - Вас послал капитан?

   Я решил не рассказывать зачем мы пришли:

   - Мы подумали вам нужна помощь.

   Доктор едва заметно кивнул, почти прислонился к печки. У него ощутимо постукивали зубы.

   - Так все изменилось за один день... Как вы заболели? - болезнь Квана будто обволокла меня, наполняя тело дурнотой. Голова чуточку закружилась.

   - Я не знаю. Я слежу за собою. Вернулся от механиков вчера, проведал Зиана, и как прокляли. Симптоматики схожей там нет. У капитана от переохлаждения все. Все... Да... Я уверен.

   - Он всю ночь не спал, метался, - поделился Торос. - Где Лис, юнга? Почему его нет здесь?

   Мы с Фарри переглянулись.

   - Вряд ли Лис появится, - уклончиво ответил мой друг.

   - Найду - прикончу. Сердце разрывается, когда смотрю на дока.

   - Лежи и не говори, - мертвым голосом произнес Кван. - Тебе нужно поменьше двигаться и говорить.

   - Тебе тоже, - вяло парировал Торос и почесал бороду. - Юнга. Передай капитану, что док совсем плох. Может быть, вы справитесь. От меня же, как обычно, толку никакого.

   - Я закончу с приготовлениями и прилягу. Но сначала надо все заготовить. Все заготовить, да.

   От тепла в лазарете меня окончательно разморило. Скорчившись у крошечного столика, я толок в ступке подсыпаемые порошки и балансировал на грани сознания, проваливаясь в сон и выныривая оттуда спустя мгновенье. Темнота крошечной каюты, с мерцающими огоньками лампадок, давила на меня пуще усталости, однако я не сдавался, искренне желая помочь несчастному Квану. А тот, заметив мою борьбу, вдруг спросил давно ли я ел и спал. Ответить ему оказалось не так-то просто. Я не мог этого вспомнить и тогда врач, при помощи Фарри, едва ли ни насильно влил в меня чашку теплого бульона и отправил в общую каюту, попросив позвать Саблю, чтобы тот показал ногу.

   Попрощавшись с Торосом и Фарри я, пошатываясь, вышел. Не знаю, как я добрался до лежака. Какая-то тьма со смутными образами моряков.

   Зато хорошо помню то, что случилось наутро.

   Глава пятнадцатая "Сила ветра и последняя капля"

   С самого утра Крюкомет погнал нас на верхнюю палубу, чтобы поднять на мачты ветряки и подготовить двигатели к запуску. Фарри с нами не пошел, его отправили в лазарет, помочь Квану. Мы прошли через промерзшую первую палубу, прежде уютную, а теперь мертвенно холодную, поднялись по трапу к люкам и некоторое время сражались с дверью, заваленную сверху снегом. Первый помощник уже было хотел приказать выбираться по техническим ходам, но тут под нажимом здоровяка из штурмовиков люк подался и в темный коридор проник свет Пустыни.

   Признаться честно, я боялся выходить наружу. В ушах звучала угроза Эльма убивать моряков, пока он не получит компас, и мне казалось, что если никто из моряков "Звездочки" не покинет застывшей во льдах твердыне - все обойдется.

   Но теперь мы сами лезли туда, где царствовала Ледовая Гончая и черные зверо-демоны.

   Помня обещания Эльма, я старался успокоить себя мыслями, что теперь пираты будут осторожнее. Что теперь они не допустят ситуации, когда моряки окажутся один на один с Ледовой Гончей. Во время побудки я с огромным облегчением обнаружил среди суетящихся корсаров Скотти, дежурившего вчера у тамбура. Эльм не добрался до него.

   Ты выиграл один день, Эд.

   Ведь получалось так, что после слов Эльма я стал ответственным за жизнь товарищей по команде. Попал в ловушку, запертый между тайной о компасе (и не только моей тайны) и жизнями пиратов. Часть меня сопротивлялась таким мыслям. Она истово убеждала, что это только слова, что ничего не зависит от того получит Эльм компас или нет - Гончей нравилось убивать. Что игрушка черных капитанов значительно важнее жизни любого из этих людей, если, опять же, Гончая не врала. Что я слишком много думаю и переживаю.

   Другая часть впадала в оторопь от таких недостойных и страшных мыслей. Разве стоит какая-то непонятная вещь. ВЕЩЬ! - быть выше чем жизнь того же Сабли? Темная моя половина возражала, что если случится выбор между Волком и компасом - то он довольно очевиден, и я соглашался с ней. Со стыдом, с пониманием своей испорченности, но соглашался.

   Это убивало меня.

   Потом была работа. Тяжелая, пронизанная ветром Пустыни. Вокруг ледохода царила серая хмарь от поднятого снега. Кристаллики стучали по броне корабля, секли лица сквозь намотанные шарфы, а мы, проклиная погоду и нашу невезучесть, откалывали лед от лежащих на палубе ветряков. Спрятанные в толстых коробах, по одному у каждой мачты, их хорошо похоронила под собой снежная стихия. Но благодаря этим самым коробам - сами ветряки, составленные из широких, чуть загнутых лепестков в тяжелых цилиндра с хитрыми прорезями, не обросли льдом.

   Штурмовики сквозь прорези прицелов пытливо взирали с верхней палубы на подступы к заносимому снегом кораблю.

   - Почему механики не поднялись? - спросил у ветра яростно пыхтящий Грэг. Он берег раненую руку, и ему не очень-то это удавалось. - Почему они опять внизу, в тепле?

   Ему никто не ответил, хотя мысли такого рода возникали у всех. Избранная пиратская каста осталась на третьей палубе, готовясь к запуску двигателя. Я все вспоминал ледоход мертвого шамана из моей деревни. Там было достаточно двух, трех человек для управления. А здесь... Чем они там все занимаются?!

   Пока мы освобождали ветряки от снега, пока отбивали стальные листы - по мачте ползал Рэмси. Он очень сноровисто прочищал пазы ото льда и проверял подъемный механизм.

   Ветер стегал нас все сильнее, но такая погода очень радовала Крюкомета.

   - Это поможет! Точно поможет! Чем сильнее ветер, тем быстрее закончим! - кричал боцман.