Алекс Болд - Трон Валузии

Страшное зелье, такое сладкое на вкус, действовало на испивших его по-разному — кого-то адское пламя сжигало изнутри и у него проступили на потемневшем лбу кровавые капли пота; у кого-то вытекли глаза и кожа, словно отяжелев в тысячи раз стекла вниз, оставив голый скелет с вываливающимися внутренностями; одного из разбойников раздуло до невероятных размеров, он стал похож на мыльный пузырь и его оторвало от земли, приподняло на несколько ярдов и, наконец, он лопнул забрызгивая ошметками фургон и окружающих; кто-то превратился в чавкающую кашу, потеряв всякую форму и громко лопались вздувающиеся в луже, где плавали одежды, отвратительные пузыри.

Харкл-Паук, который больше всех успел выпить вина и с которым первым начались метаморфозы, уже совершенно не был похож на человека — черный, ставший вроде даже на голову выше, с горящими желтым огнем глазами (ну точно как во сне Кулла у уродцев между колонн), он сжимал в руке меч, со рта стекала ядовитая тягучая слюна.

Он уставился на Кулла и пошел на него, приподняв меч для удара и не замечая, как с него кусками отваливается плоть.

Женщины, которые были переодеты купцами, выскочили из первого фургона, успевшие одеть какие-то странные широкие шаровары и куртки, плотно закрывающие шею и руки.

— Не вступай с ним в бой! — закричала медноволосая Куллу. — Отступи!..

Чудовище, некогда бывшее предводителем разбойников

Харклом-Пауком тупо и неумолимо надвигалось на атланта. Кулл поднял для зашиты меч, взятый у мертвого стражника. Никудышный надо сказать меч, но все лучше, чем голые руки.

— Бегите же! — кричали уже обе женщины, державшиеся на безопасном расстоянии и в любое мгновение готовые отбежать еще дальше. — Бегите, любое его прикосновение может оказаться смертельным!

Но Кулл не желал отступать. Тем более, что Паук отобрал у него драгоценную реликвию, которую следует вернуть во что бы то ни стало. Да дело даже не в реликвии — пронеслось в голове — а в том, что он царь и не может позволить, чтобы этакое чудище шлялось по горам Валузии.

Кулл прыгнул вперед и влево, желая зайти чудовищу с тыла, но бывший разбойник неожиданно проворно развернулся и взмахнул клинком — металл просвистел в нескольких дюймах от груди Кулла.

Атлант не растерялся — подпрыгнул, одновременно нанося боковой удар, в который вложил всю силу.

Обыкновенно после таких ударов голова врага слетала с шеи, но меч в руках атланта, словно ударился о камень и сломался.

Кулла занесло по инерции и он обеими ногами вляпался в жижу, в которую превратились некоторые разбойники.

Черный тощий гигант развернулся к нему — полуотрубленная голова висела на обугленной плоти затылком вниз. Но чудовище вновь надвигалось на атланта.

Кулл боком выскочил прочь из лужи — поскользнуться в самый ответственный момент ему совершенно не улыбалось. Чудовище неотвратимо следовало за ним, словно жаждало отомстить за собственную смерть и смерть товарищей, тех что погибли сегодня из-за подлого обмана лже-купцов, и тех, что положили вчера Кулл с Брулом и ныне погибшие трое Алых Убийц.

В руках у Кулла был лишь никчемный обломок меча.

Но тут очнулся от удивленного оцепенения Брул. Шепча губами уже не раз выручавшее «Ка нама каа лайерама!», пикт вонзил свой меч в спину чудовищу, на уровне сердца, и трижды провернул.

Из раны повалил дым, чудовище вдруг вспыхнуло холодным голубоватым мечом и взорвалось — не так как недавно человек-пузырь, а сжигая самое себя, лишь грязный пепел летал в воздухе.

В рук у Брула теперь тоже был лишь обрубок меча, оплавленный на конце.

Но и врагов не оставалось — жирные белые черви ползали по лохмотьям, кускам плоти и мерзкой плесени, что образовалась вокруг бочки со столь страшным зельем, которое по цвету и вкусу вполне можно принять за красное виноградное вино.

Кулл решительно подошел к этой мерзко воняющей луже, желая вытащить свой меч, который повесил на себя один из разбойников, превратившийся теперь в гнилую массу бесформенного желе. Две женщины, отвечающие за фургоны подошли ближе.

— Надо закупорить бочку и закатить ее обратно в фургон, — сказала та, что выше ростом. — И отодвиньте дерево на дороге, нам не проехать. И поторопитесь, к закату надо успеть добраться до оазиса, а то придется в пустыне ночевать.

— Что все это означает? — спросил Кулл, дотянувшись до меча и стряхивая с него брызги мерзкой субстанции.

— Сейчас некогда объяснять, — проговорила женщина. — На привале. Поторопитесь. Идите, отодвигайте дерево, мы сами закатим бочку.

— Надо похоронить ваших охранников, — сказал Брул и крикнул:

— Ку… Кузин Торнел, вон мой меч, прихвати его.

— Некогда их хоронить, — жестко произнесла высокая. — Надо как можно быстрее отправляться в путь.

— Почему вы нас не разбудили, когда заметили дерево? — спросил Кулл, дотягиваясь до меча Брула. — Все было бы иначе.

— Мы не успели, — ответила медноволосая. — Мы растерялись — все произошло так быстро. Мы приказали нашим охранникам слезть с коней и отодвинуть ствол, и тут со всех сторон налетели разбойники. Стражников убили сразу, всех четверых. О том, что вы спите во втором фургоне, мы, честно сказать, просто забыли. Слишком неожиданно все было.

— Но предложить отравленное вино вы сообразили…

Кулл вышел из огромной лужи останков и подошел к груде лохмотьев, которая когда-то была одеждой Харкла. Склонился над ней, ковыряя останки кинжалом — золото не могло сгореть даже в адском огне.

— Что вы копаетесь? Время дорого! — нетерпеливо сказала высокая.

— Вы не предупреждали нас, что везете волшебное вино, — продолжая копаться в груде сожженной дряни, ответил Кулл. — И почему вы переодевались мужчинами?

— Женщинами слишком опасно — желающих напасть на женщин больше.

— Что-то вы не очень боялись, что вас затащат в фургон, — хмыкнул Брул.

— Если бы надо, все стерпели, — услышал он в ответ, — но

фургоны дойдут до Грелимануса. Считайте, что ваше жалованье увеличено в десять раз и не задавайте лишних вопросов.

Кулл наконец нашел искомое, посмотрел на порванную цепочку и убрал реликвию в карман.

— Пошли, Гларн, отодвинем дерево, — кивнул он другу.

Они отошли и взялись за ствол.

— Что ты обо всем этом думаешь? — спросил царя Брул.

— Много чего, — напрягаясь, чтобы сдвинуть с места тяжелый ствол, ответил тот. — Во-первых, странно это все, таинственно. Но ответ, ниточка, за которую мы потянем — Грелиманус. С такими переодеваниями, с отравленным вином и едут именно туда, где засели наши исконные враги! Да, такое вино — страшное оружие!