Роберт Сальваторе - Маэстро

— Тогда нам нужно действовать быстрее, — сказала Кьернилл.

— Нам нужно действовать быстрее, особенно если другие слухи из туннелей — правда, — сказала Жиндия.

Кирий с любопытством посмотрела на неё.

— Слабоумие, — объяснила Матрона Мать Меларн. — Некоторые говорят, что это истончение Фаэрзресс. Другие — что сумасшествие вызвано присутствием демонических лордов в Подземье. Но мы знаем лучше. Это Дом До’Урден, само его существование оскорбляет Госпожу Ллос. Он не выстоит, — она посмотрела прямо на Первую Жрицу Дома Ксорларрин и уточнила: — В своем нынешнем виде.

Кирий кивнула. Она собиралась поменять иерархию Дома До’Урден, уничтожив мерзость, которую Матрона Мать Бэнр посадила на трон, создавая семью, угодную Паучьей Королеве. Благочестивый Дом, собственное подобие Дома Меларн, который внесет изменения как в планы отвратительной Квентл Бэнр, так и в своенравный путь, которым Матрона Мать Зирит вела Дом Ксорларрин все это время. В этом доме мужчины, в конце концов, будут стоять на том месте, что уготовила им Ллос.

Если падение отвратительного Дома До’Урден приведет также к разрушению Дома Бэнр, сможет ли новый Дом Ксорларрин быстро подняться по иерархической лестнице города? Эта мысль дразнила Кирий, особенно если бы они могли разорвать союз с некогда заклятым врагом Баррисон Дель’Армго.

Слава ждет Дом Ксорларринов, если семья будет дальновидной и мужественной.

Их ждет новый благочестивый Дом, созданный во славу Ллос, в союзе с новыми силами: Домом Меларн и Домом Баррисон Дель’Армго.

Дом Ксорларрин, во главе с Матроной Матерью Кирий.

— Что еще ты передал ребенку помимо воспоминаний Ивоннель Вечной? — спросила матрона мать, когда они остались одни.

— Я сделал то, что мне приказали, — ответил иллитид своим булькающим голосом. — То же, что я сделал для тебя.

— То же, но не все, — обвинила Квентл. — Эта девочка умеет нечто большее, чем просто играть с иллюзиями. Но ведь это не магический обман, не так ли?

— Совершенно в этом уверен, — ответил Метил. — Твоя мать имела некоторое представление о старой магии иллюзий, и я знаю, что этот ребенок слушал очень внимательно, перенимая эти воспоминания.

— Не только это! — ответила расстроенная Квентл. — Простая иллюзия может до некоторой степени изменить облик Ивоннель. Даже я могу сделать это, хотя я не слишком-то обращала внимание на эту часть твоих… инструкций. Это нетрудно для мастера, изучавшего Искусство, просто поменять свой внешний вид. Но Ивоннель делает нечто большее. Она не просто меняет внешность, но тонко управляет ожиданиями и желаниями каждого человека, когда он смотрит на неё. Даже если это несколько человек, сидящих в одной комнате. И она делает это так, что получает преимущество перед каждым наблюдателем.

— На самом деле, она делает это постоянно.

— Как?

— Не знаю, — ответил иллитид. — Её чувствительность к восприятию других является инстинктивной.

— Нет, она взяла это у тебя, — сказала Квентл. — Когда твои щупальца оказались в утробе Минолин Фей, этот ребенок, это существо забрало больше, чем ты предлагал. Она пользуется знаниями магии разума иллитидов, если не постоянно живет с ней.

— Позволь разбираться с этим Госпоже Ллос, — ответил Метил. — Я не сомневаюсь в силах Ивоннель. Она так же сильна, как Вечная.

— Я так же сильна, как Вечная! — огрызнулась Квентл.

Метил не ответил, и матрона мать поняла это как явное несогласие с её заявлением — и, к своему разочарованию, поняла, что Метил прав в своей оценке.

— Силы так легко даются ей, — посетовала Квентл, обращаясь в большей степени к себе, чем к прорицателю разума. — Чтобы поддержать такой обман…

Глава девятая Цикл жизни

Он был чуть старше, немного потолстел, а его лысина блестела сильнее, но Кэтти-бри признала сияющую и гостеприимную улыбку Нирая. Она пролетела над лагерем Десаи, располагавшимся немного к северу от того места, где упал с неба и развалился в предгорьях плавающий город, Анклав Теней. Отец ухаживал за несколькими овцами, заполняя водой ямку и находя время, чтобы поговорить с каждой, ласково поглаживая питомиц.

Гигантский ворон кружился над его головой, оставаясь высоко в небе. Кэтти-бри дала себе несколько минут, чтобы вспомнить самые ранние дни своей второй жизни. Она так мирно спала в объятиях Кавиты и наслаждалась, с точки зрения взрослых, безусловной любовью и отцовской защитой Нирая, который души в ней не чаял.

В этот раз она заведет собственных детей, сказала себе Кэтти-бри, кивая головой. В той первой жизни было так много дел, одно приключение шло за другим. Кэтти-бри не сожалела об этом, не оплакивала отсутствие детей, но на этот раз она чувствовала, что этот путь — верный для неё. Она решила, что разделит с Дзиртом тепло семейной любви, подобно тому, как она делила его с этими двумя людьми.

Однако в груди у неё зрело пугающее чувство, что подобному не бывать. Что Дзирт не вернется к ней в этот раз. Не ждала ли она слишком долго?

Женщина покачала головой, отбрасывая сомнения, и опустилась ниже. Когда она преодолела полпути к земле, Нирай наконец заметил её, поднимая голову вверх. Глаза мужчины расширились, и он отшатнулся — этот ворон, пикировавший на него и стадо, не уступал ему в размерах!

— Ох, назад! — пробормотал он. Сделав шаг назад, он попытался загнать овец за спину.

Кэтти-бри свернула, направляясь в дальний конец поля, и села, снова принимая свой человеческий вид. Она осторожно подошла к Нираю, тепло улыбаясь и раскрывая объятия.

Мгновение мужчина казался смущенным, но тут изо рта у него вырвалось слово «Зибрийя».

Зибрийя, цветок пустыни, именно так прозвал Нирай свою дочь два десятилетия назад.

Кэтти-бри раскинула руки еще шире, пожимая плечами. Рукава её волшебной блузки соскользнули, обнажая магические шрамы. Мужчина бросился к Кэтти-бри и сжал её в объятиях. Он поднял дочь с земли, заставляя их обоих сделать несколько шагов назад.

— Зибрийя, дитя мое! — проговорил он глухим от волнения голосом. Его пухлые коричневые щеки уже блестели от слез. — Зибрийя!

— Отец, — промолвила девушка, крепко обнимая его в ответ. Она всем сердцем любила этого человека. Своего отца.

— О, мне так многое нужно рассказать вам, — прошептала она ему на ухо. Она могла сказать, что отец желал ответить, но не решился сделать это, боясь, что сможет лишь разрыдаться от счастья. Он прижал дочь еще ближе.

— Скажи мне, что с матерью все хорошо, — шепнула Кэтти-бри, и Нирай решительно кивнул, крепче обнимая её.