Джон Рональд Руэл Толкиен - Хоббит, или Туда и Обратно

В конце концов, дверь нашли благодаря случаю. Фили, Кили и хоббит однажды возвращались в лагерь долиной, пробиваясь через скалы Южной оконечности. Около полудня, крадучись мимо камня, похожего на столб, Бильбо набрел на ведущие вверх неотесанные каменные выступы, которые напоминали лестницу. Взбираясь по ступеням, хоббит и карлики обнаружили, что здесь когда-то была узкая тропинка; порой она обрывалась, а порой отчетливо виднелась среди скал, теряясь где-то на вершине Южного утеса и заканчивалась устремившимся к северу узким карнизом. Поглядев вниз, разведчики поняли, что над долиной нависла скала. Они глянули на лагерь — крошечную точку далеко внизу. Молча, прижимаясь спинами к стене, карлики и хоббит растянулись гуськом по карнизу. Поворот — и они уже на маленькой, укрытой скалами площадке — тихой и безмолвной. Снизу она была невидна из-за отвесных утесов, а издали она казалась крошечной щелью. Это была не пещера — вверху виднелось небо. В самом дальнем конце площадки стена была плоской и гладкой, будто над ней работал камнерез, но ни единой подпорки, ни малейшего признака порога или притолоки, ручки, засова или замочной скважины — ничего этого не было, однако никто не сомневался, в том, что заветная дверь наконец найдена.

Карлики стучали в нее, били, толкали, пытались открыть, произносили обрывки разрывных заклинаний, да без толку. Они вымотались настолько, что уселись на скудные клочья травы, и только поздним вечером спустились в лагерь.

Этой ночью на стоянке царило возбуждение. К утру все было собрано. Только Бофур и Бомбур остались стеречь пони и большую часть привезенной с реки поклажи. Остальные спустились в ложбину, а потом поднялись по новонайденной тропе к узкому карнизу. Никто не нес с собой ни тюков ни мешков; на такой высоте — сто пятьдесят локтей — захватывало дух, тем более, что внизу были острые скалы. К поясу каждого были прикреплены прочные мотки веревки. Особых происшествий не было, и вскоре отряд вышел на поросшую травой площадку.

Здесь карлики разбили третью стоянку. Все, что было нужно, поднимали на веревках. Тем же путем спускали пронырливых карликов (таких, как Кили), чтобы разведать местность или сменить дозорных, когда на площадку поднимали Бофура. Бомбур не захотел подниматься ни под каким видом.

— Я слишком толст для таких прогулок, — бурчал он. — У меня голова закружится, я наступлю себе на бороду и нас опять будет тринадцатеро! Я не муха, чтоб летать над обрывом, а ваши веревки меня не выдержат.

К счастью, он оказался неправ.

Однажды, разведывая тропу возле карниза, карлики нашли дорогу, которая убегала далеко вверх по склону. Тем не менее, они побоялись отходить далеко от стоянки, да это было и ни к чему. Там царила мертвая тишина, не нарушаемая даже птичьими криками. Лишь ветер стонал среди скал. Карлики перешептывались и не осмеливались кричать: мало ли что может затаиться в утесах и расселинах. У тех, кто оставался возится с потайной дверью, ничего не получалось. Они были слишком заняты, чтобы возиться с картой и лунными рунами, пытаясь узнать, где приблизительно в гладкой скале укрыта дверь. Из Озерного города карлики привезли много кирок, заступов, лопат и мотыг, которыми было решено воспользоваться в первый и последний раз: ударами об камень карлики содрали руки до крови, стальные наголовники смялись, будто это была простая жесть, а чары оказались слишком крепкими. Но страшнее всего было раскатистое Эхо.

Бильбо в одиночестве сидел на пороге — так в шутку прозвали травянистую площадку, припомнив слова хоббита в тот вечер, когда в его норке случилось нежданное пиршество, дескать посижу, мол, на пороге, пока ничего не придумается. Хотя, на самом деле, никакого порога не было. Чем чаще карлики терялись в догадках, тем мрачнее они становились.

Они немного обрадовались, отыскав дверь, но вскоре и вовсе сникли; отказываться от цели карлики не собирались. Хоббиту тоже ничего не приходило в голову. Он так бы ничего и не делал, только сидел бы, прислонясь спиной к утесу, и смотрел бы на запад, где за темной стеной Черной Пущи стоят крошечные пики Мглистого хребта, такие крошечные, что и не разглядеть. Если карлики приставали к Бильбо с расспросами, то слышали в ответ:

— Вы же сами сказали сидеть на пороге и думать, как пробраться внутрь, а не входить в пещеру. Вот я сижу и соображаю.

Но хоббит думал только о своей норке.

Посреди площадки лежал огромный серый валун похожий на обломок скалы. Хоббит угрюмо смотрел на камень, наблюдая за улитками. Казалось, им одним нравилось жить на этой площадке с холодными скалистыми стенами. Улиток было много. Медлительные, большие и липкие…

— Завтра будет последняя неделя осени, — как-то заметил Торин.

— А потом — зима, — проворчал Бифур.

— И следующий год, — сказал Двалин. — Тут так ничего и не произойдет, а наши бороды отрастут так, что будут подметать долину. И чем только этот вор занимается? У него есть кольцо-невидимка, а значит с него и спрос больше. Пускай пройдет в Главные Ворота и разузнает что к чему.

Хотя говорившие это стояли на скалах, Бильбо все слышал. «Опять вляпался! — подумал хоббит. — Так вот что они удумали! Все время их вытаскиваю из передряг, с тех пор, как уехал кудесник. Ох, чувствую, что в конце со мной случится что-нибудь страшное. Я уже не могу смотреть на злосчастную логовину Дола. А эти дымящие ворота чего стоят!!!..»

Плохое предчувствие не покидало хоббита даже ночью, и от этого он никак не мог заснуть. Днем карлики разошлись в разные стороны: одни — проверить, как пони, другие — разведать склоны горы. Весь день Бильбо сидел и смотрел то на проем в утесе, то на скалу. У него было ощущение, что в этот день произойдет что-то необычное. «А вдруг вернется Гэндальф?» — промелькнуло у хоббита в голове.

Когда хоббит снова поднял свой взгляд, то увидел впереди ту же тонкую полоску леса, по которой мелькал золотистый свет: день заканчивался, и солнце клонилось к закату. Вскоре огненный шар пришелся вровень с глазами Бильбо. Солнце опустилось к проему в утесе, как вдруг на горизонте появился узкий серп бледной луны.

Внезапно хоббит услышал за спиной громкий стук. На серой скале, поросшей кое-где травой, уселся огромный дрозд, угольно-черный, с бледно-желтой пятнистой грудкой. Тук! Он поймал в клюв слизняка и застучал им по камню. Тук! Тук!

Бильбо осенило. Позабыв об опасности, он выбежал на карниз и принялся звать карликов, крича и размахивая руками. Те, кто был поближе, прошли по карнизу настолько быстро, насколько это было возможно, придерживаясь руками за скалы. Они не могли взять в толк, что происходит, а те, кто был внизу, кричали, чтобы их подняли на веревках (кроме Бомбура, разумеется).