Олаф Бьорн Локнит - Склеп Хаоса

Благородный дон Карбальо, градоправитель Карташены, наконец-то протолкался к предполагаемым виновникам обрушившихся на город неурядиц. За ним следовал десяток изрядно разозленных вояк в форме местной гвардии, а далее валила размахивавшая оружием разношерстная и крикливая компания молодых дворян из числа благополучно уцелевших при крушении помоста.

Преимущество теперь оказалось на стороне противника, и Конан мельком пожалел, что не прислушался к голосу собственной предусмотрительности, настойчиво твердившей ему: «Убирайся, пока не поздно». Монброн непроизвольно съежился, норовя стать как можно незаметнее. Теперь-то он отлично понимал, каково пришлось отсиживавшемуся в проулке Блайи и даже искренне посочувствовал барду.

Жалкая попытка избежать предстоящей выволочки провалилась – первая порция хорошо выдержанного зингарского негодования досталась именно гостю из Аквилонии. Маэль топтался на месте, бледнел, краснел, неуверенно пытался оправдываться, понимая, что бoльшая часть высказанного губернатором – совершеннейшая правда. Толпа улюлюкала, свистела и всячески выражала свое неодобрение неудачливому драконоборцу.

И потому Монброн не слишком поверил своим ушам, когда рядом с ним раздалось громогласное: «Ну хватит! В конце концов, мальчишка в самом деле хотел как лучше…»

Губернатор поперхнулся недосказанной речью (в которой обличал действия аквилонца как «преступное юношеское легкомыслие»), набрал побольше воздуху и обрушился теперь уже на беспечно ухмылявшегося корсарского капитана. Получивший краткую передышку Маэль ощутил в глубине души нечто вроде смутной признательности по отношению к человеку, которого он считал всего лишь туповатым рубакой.

Конан и сам не знал, что его дернуло вступиться за вполне заслуживавшего трепки Монброна. Разве что желание насолить дону Карбальо. Если бы градоправитель не был таким прижимистым скрягой, крылатая зверюга уже давно лежала кверху лапками, обезглавленная и аккуратно выпотрошенная…

Интересно, каково на вкус мясо дракона?

– Как лучше? – возмущенно повторил дон Карбальо, и его короткая черная бородка воинственно задралась вверх. – Вот это все, – он выразительно обвел рукой разоренную ярмарку, – это все, оказывается, называется – «как лучше»?

– Так получилось, – отрезал киммериец. – Так я… то есть мы пойдем?

Вокруг раздалось недовольное ворчание. Губернатор, ощутивший за своей спиной поддержку в кои веки объединившихся сословий, возмутился:

– Пойдем? После всего, что вы здесь натворили, вы собираетесь так просто повернуться и уйти?

– Вот именно, – подтвердил Конан, уже начинавший злиться.

– Ну уж нет! – дон Карбальо решился. – Я, конечно, наслышан о том, как вам, капитан, не раз удавалось ускользнуть от ответа за свои действия, но здесь это не пройдет! Не знаю и знать не хочу, кто вам покровительствует в Кордаве! Пусть это будет сам король или принцесса Чабела, да будут они всегда под защитой Солнцеликого Митры! А здесь хозяин я! И я своей властью запрещаю вам покидать этот город, пока донна Вальехо не окажется в безопасности, а это… это существо не будет уничтожено!..

Толпа встречала каждую фразу градоправителя одобрительным ревом. Дон Карбальо обычно не пользовался излишней приязнью горожан, однако сегодня сословия дружно встали на его сторону. В конце концов, виновные были чужаками, а господин губернатор выступал в защиту потерпевшей стороны. Кроме того, он сам пострадал – многие видели, как страшный зверь унес донну Агнессу, справедливо считавшуюся не только первой красавицей Карташены, но и чем-то вроде души города.

– И мне наплевать, как вы это сделаете! – губернатор, забыв о своем достоинстве и происхождении, перешел на вульгарный крик. – Вы приманили эту распроклятую тварь в мой город! Вы и этот плебейский выкормыш, Плоскомордый! Кстати, где он? Ну конечно, теперь боится и нос высунуть! Ничего, до него я тоже доберусь! А вы, – узловатый палец губернатора, украшенный массивным кольцом с желтым камнем, уперся в парочку неудачливых драконоборцев. – Вы не тронетесь из гавани, пока я своими глазами не увижу это жуткое создание мертвым!

Лет пять назад Конан не обратил бы на подобные угрозы никакого внимания. Он ушел из Карташены, даже если для этого потребовалось бы сразиться со всей местной гвардией или превратить городские ворота в груду камней и досок. Однако те веселые и шумные времена, к сожалению, давно миновали. Он сам согласился поступить на службу короне Кордавы и повесил себе на шею ответственность за ораву бездельников, громко именовавшуюся командой его корабля. Конечно, никто не мешает ему сделать вид человека, подчинившегося требованиям губернатора, а ночью потихоньку выскользнуть из гавани… Только это со всей определенностью означает – возвращение в Кордаву откладывается. Может быть, даже навсегда. И, кроме того, неужели он позволит мальчишке повторить попытку добыть зверя? У него ведь может и получиться… Да, и еще ведь существует Агнесса! Конечно, зверь пообещал, что не сделает ей ничего плохого, но можно ли верить словам крылатой чешуйчатой твари?

«А с Плоскомордым я еще побеседую, – мысленно пообещал себе Конан. – Втянул меня демон знает во что, а сам смылся! Мы так не договаривались!»

– В общем, чтобы через пять… нет, через три дня моя племянница вернулась домой, целая и невредимая, – дон Карбальо уже начал успокаиваться, но тут ему на глаза снова попался переминавшийся с ноги на ногу Монброн. – А с вами у меня будет особый разговор! Вы убедили мою бедную девочку в том, что знаете этих проклятых тварей, драконов, как облупленных, и что же?

– Но я… – заикнулся Маэль. Он собирался сказать, что действительно знает драконов – все, что говорится о них в летописях рода Монбронов, потомственных драконоборцев, и что только сегодня он понял разницу между записями в хрониках и встречей с настоящим, живым зверем.

– Заткнись, – еле слышно прошипел Конан. – Ты уже и так испортил все, что можно!

Аквилонец послушно замолчал, сообразив, что не следует еще больше настраивать губернатора против себя и проглотив невысказанные оправдания.

– Вы отправитесь вместе с ним, – градоправитель небрежно махнул рукой в сторону корсарского капитана. – И я не желаю больше слушать ваших беспочвенных рассуждений! Мне нужны действия, а не слова! Убирайтесь отсюда и чтобы через три дня животное было здесь – мертвое!

В толпе обрадованно засвистели и заулюлюкали. До Монброна долетели несколько крайне оскорбительных высказываний относительно его персоны, прозвучавших со стороны местных дворян, и он постарался запомнить болтунов. Когда у него появится чуть побольше свободного времени, он обязательно отомстит за все сказанное. Дуэли в Зингаре, в отличие от Аквилонии еще были разрешены.