Михаил Бабкин - Ахтимаг

– Бронетрусы – это хорошо, – вспомнив один неприятный эпизод из своей детективной практики, сказал Ройд. – А опытного образца у вас случаем нет?

– К сожалению, – Грон подтянул рукав халата на левой руке и, нарочно прикрывая цифры ладонью, отстучал недлинный код на личном тату-инфо – татуировка начальника центра отличалась от той, что была у Ройда, и более походила на сложный пульт дистанционного управления, чем на средство дальней магосвязи.

В мареве наметились контуры овального, в рост высокого человека, прохода: через несколько секунд проход открылся и начальник центра вместе со своим сопровождением миновали колдовской занавес.

По ту сторону броневого марева находился зал, не такой просторный как тот, который они покинули, но тоже с самосветным потолком-небом и дюжиной стальных дверей-плит в стене, напротив магополя; возле каждой из плит стояло по вооружённому охраннику. В зале отчего-то было по-зимнему холодно: охранники – в валенках, тулупах и меховых шапках – то и дело шмыгали красными, как у горьких пьяниц, носами.

При виде седого охранники вытянулись по стойке «смирно», поедая взглядом Грона и демонстративно не замечая пришедших вместе с ним; начальник центра направился к одной из дверей, на которой блестела золотая, выполненная полуаршинными буквами надпись: «Проект „Важа Многоликая“.

– Начальник центра Грон. Со мной инспектор от Совета Военных Магов и два наблюдателя, – пуская изо рта пар, громко произнёс седой: не для охранника сообщил, нет, но для кого-то невидимого. Возможно, всё, что происходило в зале с дверями, фиксировалось неким записывающим устройством, или же двери отпирались только при опознании голоса – да, настоящему шпиону было бы крайне сложно проникнуть в эту особо секретную часть особо секретного центра… Ройд невольно закручинился от того, что он не шпион: эх, какая уникальная возможность зря пропадает!

– Ройд, а что такое «Ежедавильня»? – украдкой толкнул сыщика в бок принц, – глянь, вон, на соседней двери написано, – Ройд повернул голову.

Странные названия были начертаны на ближних дверях, ох и странные! «Проект „Ежедавильня“, „Проект „Кефирные старцы“ и «Проект «Жадные дети“ – единственное, что смог разглядеть Ройд, прочие надписи скрывались за тулупными фигурами охранников. Но сыщик не сомневался, что и на остальных дверных плитах написано не менее дивное и загадочное.

Плиту с маловразумительным объявлением «Проект „Ежедавильня“ покрывал толстый слой инея: находившийся возле плиты охранник окоченел настолько, что и вытянувшись по стойке „смирно“ ухитрялся пританцовывать на месте. Почти незаметно, но ухитрялся.

– Ежедавильня – это где ёжиков давят, – с умным видом пояснил Ройд. – Замораживают и давят. И всяких любопытствующих тоже, за компанию. – Лила хихикнула, но тут же вновь приняла строгий вид, как и положено сотруднику высокопоставленного проверяющего.

За открывшейся дверью начинался длинный коридор с самодвижущейся дорожкой на полу и включённым светильником у входа – остальная часть коридора была тёмной, подозрительной.

– Прошу следовать за мной, – Грон шагнул на дорожку и поехал в темноту, оглядываясь на Ройда: сыщик с невозмутимым видом ступил на самодвижущуюся ленту, мол, и не такое видал – мы, инспектора, народ бывалый, тёртый! Ройд и Лила запрыгнули на дорожку вместе; стальная плита за их спинами беззвучно встала на место.

Светильник у входа погас, зато впереди зажёгся другой, бросая вниз яркий неживой свет.

– Помимо всего, – назидательно сказал Грон, – мы следим за экономией магоресурсов, выделяемых нам Советом, и лишнего себе не позволяем. Например, светильники дежурного освещения: видите, как у нас всё продумано? Подъехал – зажёгся, уехал – погас. Экономия!

– Вижу, – Ройд вспомнил безразмерный потолок-небо, вот уж экономия так экономия… – Разумно и похвально, надо будет об том доложить. А, кстати, почему мы добираемся к месту проверки на дорожке, а не с помощью этой, как её… вашей миг-транспортировки?

– Понимаете, – начальник центра замялся. – Между нами: лично я предпочитаю использовать обычные средства передвижения, а миг-транспортировка пока находится в стадии проверки и обкатки. Бывают, к сожалению, разные случаи… Иногда при переносе транспортируемые меняются частями тела, или срастаются с сопутствующими предметами… или вообще исчезают. Но мы с этим боремся!

– А Совет о том знает? – спросил Ройд, с ужасом представляя себя навеки сросшимся со своей шляпой или недокуренной сигаретой. – Докладывали?

– Разумеется, – ответил Грон, с непонятным интересом глянув на Ройда. – С их разрешения мы и ввели миг-транспортировку в качестве эксперимента, для её отладки на рабочем персонале… Странно, что вы не в курсе.

– Разработка идёт под грифом «Совершенно секретно» и все детали знает только верховный командный состав, – отрезал Ройд. – Меня, во всяком случае, не информировали.

– Вон оно что, – начальник центра помолчал. – А что там насчёт целевых субсидий? Не слышали, будут повышать или нет?

– В процессе рассмотрения, – уклончиво ответил Ройд: эхма, врать так уж врать! – Возможно, и повысят, есть такие упорные слухи, – седой призадумался, рассеянно потирая двумя пальцами, словно деньги пересчитывал. Позади сыщика возникла приглушённая возня, Ройд оглянулся: Клар, приобняв Лилу за плечи, что-то шептал ей на ушко, а девушка, прикрывая рот ладонью, едва сдерживала смех. Ройд сделал страшные глаза и принц нехотя отпустил Лилу.

Пока сыщик переглядывался с Кларом, впереди заметно посветлело:

– Внимание, мы прибыли! – спохватившись, объявил Грон. – Проект «Важа Многоликая», высшая степень секретности, последние наработки и результаты, – самодвижущаяся дорожка закончилась площадкой с открытым арочным проёмом, за которым и находился тщательно охраняемый, абсолютно недоступный для вражеских агентов проект. Куда Ройд со товарищами, сами того не желая, пробрались с завидной для шпионов лёгкостью…

Просторное помещение, отведённое под наработки и результаты, было оформлено неброско, но рационально, весьма напоминая собой то ли актовый зал некой компании с самохвальной тематикой «Наши корпоративные достижения», то ли музейный запасник: на стенах висели застеклённые плакаты и диаграммы, графики, почётные грамоты и разномастные вымпелы. Над плакатами и графиками были натянуты кумачовые лозунги: «Совету Военных Магов – наш ударный труд!», «Важа – всему голова!» и «Пробиться к Важе – наш долг! Вынести её из Цитадели – честь!» Судя по пыльной бахроме, лозунги висели здесь давно.

Вдоль стен располагались вещи поинтереснее грамот-вымпелов: например, глиняный человек устрашающего роста и внешности, накрытый колпаком из толстого стекла; некий механизм на гусеничном ходу с многосуставной железной рукой, прикованный к стене мощной цепью; громадные летучие мыши, пришпиленные серебряными кинжалами к затянутому чёрным бархатом стенду; стеллаж с разложенными на полках предметами невразумительных форм и режущих глаз расцветок… Да много чего ещё было, но Ройд особо не разглядывал, всё равно ничего не понятно.