Маша Могильнер - Форменное безобразие

— Маш, не надо оправдываться, подожди пару минут, — он выскользнул из комнаты, я услышала приглушенные голоса, недовольный тон гариковской спутницы, но через минуту Гарик вернулся. — Улаживал кое-какие проблемы с гостями, — улыбнулся он мне. — Теперь колись, чего от тебя хочет Санек?

— Кто? — слабым голосом спросила я.

— Тренер твой, Санек.

Последнее, что могло соотнестись в моей голове — это образ крупного, накачанного мужчины тридцати пяти лет и звукового сочетания Санек. Но Гарику виднее. Я рассказала, чего именно он от меня хочет.

— Понимаю, Маш, через себя переступить тяжело, но тебе нужно постараться это сделать. Так будет лучше для всех.

— Гарик, я, честно говоря, не поняла, куда попала. Что у нас за организация такая? Из нас кого, шпионов готовят? Я все равно не смогу никого убить. Ты же понимаешь? Зачем им нужно, чтобы я переступила через себя.

— Видишь ли, — Гарик задумался, — тебя взяли помимо всего прочего, еще и потому, что у тебя есть одно качество — ты принимаешь максимально возможно верные решения в критических ситуациях. Так вот, иногда очень редко, но это все же случается, нам придется сталкиваться с насилием. И от того, сможешь ли ты быстро ударить того, кого надо, будет многое зависеть. Необходимо, чтобы в оценке ситуации на тебя не влияли такие факторы как пол и возраст противника. Чтобы ты могла ударить и мужчину, и девушку, и ребенка.

— Вот знаешь, с детьми у меня проблем как раз может и не быть — проворчала я, — особенно с противными.

— У тебя ни с кем не должно быть проблем. В определенной ситуации.

— Да что вы заладили с этой ситуацией?! — взорвалась я.

— Маш, ты любишь собак? — спросил неожиданно Гарик

— Очень, что за вопрос?

— Ты могла бы ударить собаку?

— Нет, конечно.

— А если бы эта собака угрожала твоей жизни или жизни близкого человека?

— Это ты, что ли близкий человек? — покосилась я на Гарика.

— Не важно, — отмахнулся он, — просто, скажи.

— Ну, смогла бы, — с неохотой признала я.

— Вот, тут, то же самое. Все, пошли жрать. Я умираю от голода. Осторожнее, — он несколько секунд с видимым удовольствием наблюдал за тем, как я трепыхаюсь, пытаясь подняться, а потом все-таки протянул мне руку

В столовой нам сделали объявление, что группа новичков после ужина должна будет собраться в третьей аудитории. Мы будем смотреть фильмы. Ужин прошел без эксцессов, не считая того, что каждый считал своим долго повернуть голову в мою сторону и, встретившись со мной взглядом, резко развернуться обратно.

Поэтому я поспешила все доесть и добраться до аудитории. Заглянув туда, я обнаружила Эдмунда, который возился радом с телевизором. Увидев его, я сделала шаг назад.

— Заходите, — пригласил он меня. — Сейчас все подойдут. — Я прошла в класс и села в самый дальний угол.

— Я слышал, что произошло, — сказал Эдмунд, повернувшись ко мне. — Я часто такое вижу здесь, — вздохнул он. — Ничего, у вас все получится. У всех, всегда все получается, — он ободряюще мне улыбнулся. И вот тут-то я поняла, кто во всем виноват, и кто главный претендент на то, чтобы стать объектом моей неприязни.

Да как он смеет рассуждать о чем-то? Он был таким холеным, таким спокойным таким важным и…он так напоминал Рома! Конечно, чисто внешне он не был похож, но по сути. Те же абсолютно правильные черты лица, прекрасная фигура, высокий рост, внутренний магнетизм который просто не мог не притягивать. Прошло меньше двух недель с нашего «романа» с Ромуальдом, мать его. И я просто не могла забыть, как меня попользовали. Больше всего на свете, я ненавижу, когда я иду на поводу у своих чувств, вопреки разуму. Когда я поддаюсь банальным уловкам, типа роскошной внешности, прекрасных манер и комплиментов. Когда я теряю голову, короче говоря. А я ведь потеряла голову от Рома. Может быть не надолго, но потеряла. И я жутко злилась на себя за это. А больше всего я злилась на Рома. Но Ром был далеко, а Эдмунд — близко. Поэтому, он стал логичным объектом моей неприязни. Старик Фрейд называл этот психический механизм защиты — замещением. Смысл такой: когда начальник накричал на папу на работе, то папа не стал ему отвечать (он все-таки начальник), поэтому он пришел домой и накричал на маму, мама не стала кричать на мужа (он же все-таки муж) и накричала на сына. А сын взял и пнул кошку.

Собственно Эдмунду и предстояло стать этаким козлом отпущения. И хотя я прекрасно понимала, что неправа, ничего не могла с собой поделать. Эдмунд попытался поддержать разговор, однако, услышав от меня два-три неразборчивых междометия прекратил всякие попытки, тем более, что тут и народ подоспел.

Мы смотрели два фильма- Дракулу Брэма Стокера и Блейда. А потом обсуждали, какие именно мифы и заблуждения в народ несут эти фильмы. Какая польза от них настоящим вампирам, и что надо знать именно нам. Выяснилось, что большинство книг и фильмов о вампирах, которые были популярны — были написаны или сняты на деньги вампиров. Так как вампиры очень не хотели чтобы все остальные вмешивались в их вампирские дела, то пиарили себя по черному- во всех смыслах. То есть чеснок, святая вода, серебряные пули, осиновые колья было полным бредом. Правда, насчет пуль и кольев, тут все было правдой. Вампирам, как и любым другим существам на этой земле, придет конец, если их проткнуть колом или выстрелить. Правда, все зависит от места попадания.

Это было интересно. Я вообще люблю кино, а уж смотреть его, не мучаясь совестью от пустой траты времени, а разбирая подтексты — занятие довольно веселое. Однако встали мы рано, сделали много, поэтому когда в полвторого ночи Эвелина сказала, что мы свободны, я с трудом сдержала вопль радости.

В абсолютно невменяемом состоянии я пришла домой, почистила зубы и завалилась спать.

Наши стычки с Эдмундом начались раньше, чем я могла ожидать — уже на второй день. Подумать только, какая прыткая. Внешне все было довольно пристойно. На занятии, нас попросили сесть в круг. У нас была дискуссия на тему "Вампиры в творчестве Проспера Меримэ". Эвелина и Эдмунд ходили вокруг и иногда что-то комментировали или добавляли.

Я и так то не люблю, когда у меня за спиной ходят посторонние люди, (нормальная человеческая реакция), а уж когда Эдмунд встал сзади, и что-то объясняя, положил мне руки на плечи, то я напряглась в прямом смысле слова. Мне не хотелось хамить, поэтому я подождала пару секунд, чтобы он успел уловить мою реакцию (напряженные мышцы, мгновенно выпрямившуюся спину) и понять, что мне это неприятно, но он казалось, не замечал этого и продолжал массировать мне шею и плечи

Что это такое?! Малознакомый мужчина возложил мне свои длани на плечи. Такое ощущение, что товарищ никогда не слышал о понятии личного пространства. Я дернула плечом, пытаясь скинуть руки Эдмунда. Ноль реакции. Ладно, сам нарвался.