Людмила Астахова - Армия Судьбы

Передышка длилась очень недолго и возобновилась, когда Унанки увидел Ириена и громко заорал по-эльфийски:

– Ирье! Нам здесь… – точно и красочно обрисовав реальное положение дел одним кратким, но сильно неприличным словом.

Охотники, поняв, что прибыла подмога, снова пошли в атаку. Шутки кончились, Альс извлек свои мечи и присоединился к сражению, внося хаос в ряды атакующих. Унанки дико взвыл на высокой ноте, и теперь меч в его руке стал похож на сверкающее колесо. «Мельница» была и оставалась одним из излюбленных его приемов. Воодушевление эльфа передалось Тору и Джасс. Тангар отмахивался скамейкой, не теряя ни темпа, ни резкости движений. Будь он один, то уже наверняка отбился бы, но он прикрывал спиной Джасс. Молодая женщина, в свою очередь, пользовалась импровизированным оружием с отменной сноровкой и приличной для женщины силой. Разумеется, Альс не считал хатамиток плохими воинами, среди них слабачек и неумех просто не водилось, но тесак в руках Джасс оказался не менее смертоносным оружием, чем узкий эльфийский меч Унанки.

Ланга для того и создается, чтобы сражаться до конца. По всему континенту ходили рассказы о том, как погибла знаменитая ланга Гонфайда-полуорка, приняв совершенно безнадежный бой на острове в дельте Бэйш. Девять против пятидесяти четырех. На безымянном острове и по сей день лежит пирамида из шестидесяти трех черепов. Или, к примеру, история ланги Фендаха, когда оставшийся в одиночестве самый младший из лангеров – двадцатилетний человеческий паренек Дейнер сумел отомстить за всех своих соратников, уничтожив их убийц одного за другим за какой-то неполный год.

Сражение в духане при всем желании нельзя назвать подвигом, достойным героической баллады, но лангеры не собирались отступать. Охотники, со своей стороны, тоже сумели доказать, что неспроста носят мечи. Однако их упорство оплачивалось дорогой ценой. До тех пор пока количество аймолайцев не сократилось на треть, они предпринимали одну за другой отчаянные атаки, норовя добраться до Джасс. Видя же, что усилия их оказываются тщетными, ряды бойцов редеют, а цель не становится ближе, главный среди охотников – коренастый тип с разрисованной татуировками мордой – сделал своим подчиненным знак остановиться. Некоторое время в духане стояла тишина, сопровождаемая только тяжелым дыханием противников. Аймолаец поднял руку и сказал на жуткой смеси общего и оролирса, обращаясь к Ириену, безошибочно отгадав, что разговаривает с равным:

– Мы можем заплатить за женщину, лангер-сидхи. Хорошая цена за сомнительный товар. Сотня золотых алуро – в Сакше это цена за трех пятнадцатилетних девственниц.

– Нет, – ответил Альс не терпящим возражений тоном. – Уходите, пока целы. Я никем не стану торговать.

– Это твое последнее слово, эльф? – серьезно поинтересовался главарь охотников.

– Самое последнее, – отрезал тот и, чтобы не оставалось сомнений, принял боевую позу, подняв оба меча.

– Будь по-твоему; эльф, но мы еще вернемся за ней, – пообещал аймолаец и что-то сказал своим людям на резком, лающем диалекте южан.

Их лица озарились вдохновенной ненавистью, но привычка к послушанию взяла верх. Охотники оставляли поле боя, напоследок окатывая Джасс взглядами, полными бешеной, но бессильной ярости.

«Надо сильно постараться, чтобы так задеть людей, – подумалось Ириену. – Не женщина, а источник мирового зла».

На дворе всех уже поджидали вооруженные алебардами стражники падшха. Их командир разумно решил дождаться финала баталии, чтобы выяснять подробности, когда страсти утихнут сами собой. Зачем совать собственную башку в опасную передрягу, если пришельцы-чужаки рубят друг другу головы и пускают кровь. Очень разумно и предусмотрительно с его стороны, тем более что никто из горожан не пострадал. Приказ был прост. Командиров ланги и охотников доставить во дворец падшха Джофейра. Живыми или мертвыми. Ириен предпочел не сопротивлялся и без возражений отправился вслед за офицером.

В любом другом случае прогуляться через роскошный дворцовый сад Ириену было бы куда как приятно. Аллеи, засаженные белыми розами, подстриженные под линеечку кусты и деревья, журчание десятков фонтанов делали этот уголок Дгелта чарующим кусочком красивой южной сказки. Падшх Джофейр, несмотря на довольно поздний час, не поленился и лично принял нарушителей спокойствия своего города. Если бы Ириену пришлось выбирать себе монарха, которому служить верой и правдой, то он бы непременно склонился к кандидатуре Джофейра. Падшх умудрился из умненького уравновешенного юноши стать умным и толковым властителем. Редкостное качество, свойственное лишь правителям далекого прошлого, непонятным образом воплотилось в нем – падшх на первый план ставил интересы Дгелта, а только на второй – удовлетворение своих желаний.

Молодой мужчина, слегка полноватый от роскошного образа жизни, с ухоженной бородкой, в золотистых шелках, внимательно изучал представленных ему буянов, взирая на них с высоты своего трона. Он молчал, перебирая в воздухе унизанными перстнями пальцами, и то было нехорошее предзнаменование. Падшх и не думал скрывать свое раздражение и недовольство.

– Я не потерплю кровопролития в моем городе, – молвил он, делая знак страже, чтобы лангера и охотника подвели поближе. – Что вызвало ваше столкновение, тунг[9] Фурути?

Старший охотник низко поклонился и, бросив злой взгляд на лангера, сказал, старательно подбирая слова на общем:

– Нам нужна женщина по имени Джасс, заклинательница погод из Храггаса. Она убийца и клятвопреступница. Храггас погиб по ее вине. Выдай нам убийцу тысячи человек, о светлейший.

– Храггас – это где? – спросил падшх у пожилого советника, почтительно склонившего голову за правым плечом Джофейра.

– Маленький городишко на самом юге аймолайского побережья, светлейший, – пояснил тот.

– Понятно, – кивнул падшх. – Я сужу только преступления, совершенные в Дгелте, и никого никому не выдаю. Что скажешь ты, лангер-сидхи?

Ириен тоже поклонился, прежде чем заговорить.

– Женщина находится под моим покровительством, светлейший.

– И все?

– Да, светлейший.

– Понятно.

Джофейр молча изучал обоих, и вид прожженных степных головорезов его вовсе не радовал.

– Фурути, ты и твои люди должны покинуть Дгелт до рассвета. Передашь в Сакше сам знаешь кому, что Дгелт исправно поставляет девушек нужного возраста в храм, чтобы быть избавленным от внезапных посещений охотников.

– Но светлейший… – начал было возражать охотник, но осекся под испепеляющим взглядом правителя. Стражники сделали шаг в его сторону. – Как прикажешь, светлейший падшх.