Ольга Романовская - Чужие воспоминания

— Здравствуйте, я хотела бы знать, не встречали ли вы эту женщину.

Летиция протягивает что-то хозяину; я вздрагиваю, когда ее взгляд останавливается на двери, ведущей на кухню.

Чего я жду, того, что она подойдет и рывком распахнет дверь? В Имперское сыскное управление дураков не берут, и, раз уж она здесь, то располагает какими-то сведениями.

Пячусь, потом поворачиваюсь к двери спиной и на цыпочках исчезаю в темноте кладовой. Из нее попадаю на кухню, где жарко, как в преисподней. Кухарка, наверное, супруга хозяина, удивленно глядит на меня, потом разрождается ворчанием, но я не слушаю ее, мне нужен черный ход.

Оказавшись на задворках трактира, перевожу дух, пытаясь сориентироваться, где нахожусь. Мой пони привязан к той же коновязи, что и лошадь сыскарки, но выбора у меня нет, придется прокрасться во двор и отвязать его — пешком далеко не убежишь.

Поворачиваю за угол и застываю — Летиция стоит возле моего пони и ждет. В мою сторону она не смотрит, но поджидает-то точно меня!

Я готова была разрыдаться от отчаянья, но вовремя взяла себя в руки. Если с ней нет солдат, то ситуация не так уж безвыходна. Вот бы до Лгора дошло, почему я сбежала, или он хотя бы последовал за мной, тогда бы никаких проблем! Чему бы там ни учили сотрудников сыскного управления, не может та женщина оказаться сильнее кузнеца-оборотня.

Но Лгор, как назло, и не думал появляться, а я так и стояла, прижавшись щекой, к потрескавшейся штукатурке.

— Одана, вот где тебя духи носят!

Если бы можно было умереть прямо здесь и сейчас, я бы это сделала.

Почему нельзя было не привлекать ко мне внимания, зачем было называть меня по имени? Столько дней заметать следы — и чтобы все разрушила одна единственная фраза моего спутника.

Разумеется, Летиция все слышала и теперь, улыбаясь, направлялась в нашу сторону. Не дожидаясь, пока она подойдет, я, прошипев: 'Кто тебя просил?!', бросилась наутек.

— Да что случилось-то? — недоумевал оборотень, пытаясь меня задержать. — Кого ты так испугалась?

— А вы неуловимая, Одана, — Летиция Асьен с нескрываемым интересом смотрела на меня, отчаянно барахтающуюся в руках Лгора. — Поздравляю, вы научились великолепно маскироваться, даже я, пожалуй, не узнала бы. Но ваш голос я хорошо помню.

— С чего бы, мы ведь только мельком встречались.

— Мне этого достаточно. Прошу вас, следуйте за мной.

— Куда? — голос мой предательски дрожал.

Она промолчала и, прищурившись, уставилась на Лгора:

— Оборотень! Сколько же вас развелось! И даже не думают скрываться… Убери от нее свои руки, приятель, девушка идет со мной.

Я умоляюще взглянула на Лгора, всем своим видом показывая, что я ни с кем никуда идти не хочу. Надо отдать ему должное — на этот раз понял, прикрыл меня мускулистым телом и угрожающе положил руку на тесак:

— Проваливай, крашенная!

— Неповиновение властям? — покачала головой Летиция, расстегнула плащ и показала нагрудный знак с двумя драконами.

Я удивленно ахнула, но вовсе не потому, что увидела эмблему Императора, а при виде ее богатого боевого арсенала, которому позавидовал бы любой наемный убийца. Да и одета она была странно — вовсе не в форму Имперского сыскного управления, даже не в обычное гражданское платье, а в плотную, облегающую, но в то же время не стесняющую движений темную мужскую одежду.

— Иди своей дорогой, и я, так и быть, сделаю вид, что не видела тебя.

Лгор наклонил голову и вытащил свое оружие.

— Девочка со мной, ты ее не получишь, имперская шлюшка!

Я даже не успела понять, что произошло: только что оборотень стоял прямо, а теперь скорчился, держась за предплечье. Приглядевшись, я заметила торчащий в нем нож.

Обезумевший от боли Лгор набросился на Летицию, сбил ее с ног, но женщина оказалась проворной и не позволила так просто себя убить. Она убила сама. Это казалось невероятным, но сыскарка всего несколькими короткими ударами освободила себя от хватки оборотня.

Не дожидаясь, пока Летиция скинет с себя обмякшее окровавленное тело (нож трижды вонзился в него: в сердце, в горло, в живот), я метнулась прочь, не заботясь о том, в каком направлении бегу. Главное было убежать, а там уж посмотрим. Вещей и пони, конечно, жалко, но не успела бы я развязать поводья и залезть в седло.

А позади меня раздался спокойный голос сыскарки:

— Все в порядке, сеньор одотьер, я ее нашла. Без лошади она далеко не убежит, ее спутника я убила, так что присылайте солдат и забирайте свою зверушку. Передам из рук в руки. Или мне ее тоже убить? Нет? Хорошо, как прикажите. Все будет исполнено.

Уловив обрывки разговора, разум пришел к одному единственному, напрашивавшемуся самому собой выводу: Летиция только что связалась с Наместником при помощи какой-то магической штучки. А, раз так, то местную тюрьму я увижу сегодня же вечером.

Поскользнулась, кубарем скатилась по откосу, кажется, ушибла ногу.

Вот и все, Одана, игра проиграна. Надеюсь, мне хотя бы объяснят, в чем я виновата.

— Девушка, вам помочь?

Если вы не солдат, то я отвечу да, будь вы хоть исчадьем зла.

Я подняла глаза и увидела застывшего неподалеку мужчину с резным посохом. Солдаты не ходят в такой длинной одежде, да и бороду предпочитают брить, так что я решилась.

— Да, пожалуйста. Там женщина… Умоляю, именем Светоносного прошу, спрячьте меня от нее! Я вам потом все объясню.

Мужчина поколебался, потом подошел ко мне и прикрыл своим плащом.

Жалобно дрогнул мамин агат, зашипел, обжигая кожу, а медальон Садерера, наоборот, отозвался приятным теплом. Я закусила губу, мужественно перенося боль, которая внезапно утихла. Агат на мгновение стал мертвенно-холодным, а потом приобрел температуру моего тела, вновь стал обыкновенным украшением, когда как амулет по-прежнему излучал волны спокойствия.

Значит, встреченный мной человек — волшебник. Светлый волшебник, потому что в подарке Садерера заключена светлая магия. Может, это и глупо, но я обрадовалась: скитаясь по просторам родной страны, пришлось признать, что без магии противостоять Наместнику невозможно.

Ее шаги были мягки, будто у кошки. Остановилась, видимо, осматривается, потом заговорила:

— Добрый день, господин, к сожалению, не знаю вашего имени. Да будет Светоносный и бескрайнее голубое небо благосклонно к вам и вашей семье.

Обращение Летиции окончательно расставило все точки над 'и' относительно моего спасителя: так приветствуют подданных Белого магистра. Но как она поняла, кто перед ней? Слишком уж она необычная для простой служащей сыскного управления, пусть даже в офицерской должности. Напрямую общается с Наместником, видит под человеческой личиной оборотня…