Бекка Фитцпатрик - О чем молчат ангелы

Однако переселение падшего ангела в человеческое тело возможно лишь во время еврейского месяца хешвана. Хешван известен как «горький месяц», так как это единственный месяц в году, в котором нет никаких иудейских праздников, а значит, этот месяц не является священным. В хешван, на две недели между новолунием и полнолунием, падшие ангелы овладевают множеством человеческих тел.

Закончив читать, я еще несколько минут смотрела в экран компьютера, не в силах ни о чем думать. Вообще. В голове был рой беспорядочных мыслей и эмоций, среди них леденящее, паническое изумление и плохие предчувствия.

Я встрепенулась от неожиданной мысли. Мне вспомнилось, как Патч несколько раз уходил от нормальных способов общения и говорил напрямую с моими мыслями, то есть точно так же, как, в соответствии со статьей, делали падшие ангелы. Если сложить все факты, неужели возможно, что… Патч — падший ангел? И хочет завладеть моим телом?

Я быстро пробежала глазами статью и остановилась на моменте, который показался мне еще более странным.

Падшие ангелы, вступая в половую связь с человеком, порождают сверхлюдей, так называемых нефилимов. Род нефилимов злобен, они — противоестественные создания, появление которых на земле не входило в божественный замысел. Хотя многие верят, что Всемирный потоп призван был очистить землю от нефилимов, нет возможности установить точно, вымерла ли эта смешанная раса и продолжают ли падшие ангелы вступать в связь с людьми. Логично предположить, что продолжают, и это означает, что род нефилимов еще не исчез с лица земли.

Я отпрянула от стола. Сохранив все, что прочитала, в отдельной папке в своей голове, я убрала ее подальше и подписала ее большими буквами «УЖАС». Мне не хотелось думать об этом сейчас. Может быть, когда-нибудь в другой раз. Может быть.

В кармане зазвонил мобильный телефон, и я подпрыгнула.

— Мы решили, что авокадо — это зеленый или желтый фрукт? — беспечно спросила Ви. — Я уже исчерпала запас зеленых фруктов на сегодня, но если ты мне скажешь, что авокадо — желтый фрукт, тогда все в порядке.

— Ты веришь в супергероев?

— После того как увидела Тоби Магуайра в «Человеке-пауке», верю. Потом, есть ведь еще Кристиан Бэйл, он староват, конечно, но убийственно сексуален. Я бы разрешила ему спасти меня от толпы ниндзя с мечами.

— Я серьезно.

— Я тоже.

— Когда ты в последний раз была в церкви? — спросила я.

Я услышала, как лопнул пузырь, надутый ею из жвачки.

— В воскресенье.

— Ты думаешь, что Библия правильна? В смысле, то, о чем там написано, правда?

— Я думаю, что пастор Кальвин — секси. Для сорокалетнего. В принципе, этим мое религиозное рвение ограничивается.

Повесив трубку, я пошла в спальню и залезла под одеяло. Потом накрылась еще одним одеялом, чтобы прогнать напавший на меня озноб. Было непонятно, то ли в комнате так холодно, то ли это все от леденящего страха внутри. Пугающие слова «падший ангел», «переселение в человеческое тело» и «нефилим» долго не давали мне уснуть.

Глава двадцатая

Всю ночь я ворочалась. С окружавших наш дом полей дул ветер, бросая в окна сухие ветки. Меня несколько раз будил стук падающей с крыши черепицы. Любой шум — от дребезжания окон до скрипа пружин в моей собственной кровати — заставлял меня резко вскакивать.

Где-то около шести утра я окончательно сдалась, вытащила себя из кровати и поползла вниз, чтобы принять горячий душ. Потом прибралась у себя в комнате и, конечно, набрала в своем относительно небольшом шкафу три корзины грязного белья. Я в очередной раз спускалась по лестнице с новой партией, когда услышала, что во входную дверь кто-то стучит. Открыв, я с удивлением обнаружила на пороге Элиота.

Он был в джинсах, старомодной клетчатой рубашке с закатанными рукавами, солнечных очках и кепке «Ред Соке». На первый взгляд — образцовый американский гражданин. Но у меня были другие сведения, и прилив адреналина укрепил мое впечатление.

— Нора Грей, — сказал он снисходительно. Наклонившись ко мне, он усмехнулся, и в его дыхании я ощутила запах алкоголя. — В последнее время у меня из-за тебя куча проблем.

— Что ты здесь делаешь?

Он заглянул в дом.

— А на что это похоже? Хочу поговорить. Не пригласишь меня войти?

— Моя мама еще спит, я не хочу ее будить.

— Я не знаком с твоей мамой.

Что-то в его голосе, когда он сказал эту фразу, заставило волосы на моей шее встать дыбом.

— Извини, тебе что-то нужно?

Он улыбнулся, наполовину сентиментально, наполовину насмешливо.

— Я тебе не нравлюсь, так ведь, Нора Грей?

Вместо ответа я скрестила руки на груди. Он отступил на шаг, прижав руку к сердцу.

— Ах, Нора, я явился сюда в отчаянной попытке доказать тебе, что я абсолютно нормальный парень, и ты можешь мне доверять. Не подводи меня.

— Послушай, Элиот, у меня есть дела…

Он ударил кулаком по косяку дома с такой силой, что на землю посыпалась краска.

— Я еще не закончил! — бросил он раздраженно и вдруг, запрокинув голову, тихо рассмеялся. Потом со стоном зажал кровоточащую руку между колен. — Ставлю десять долларов, что потом я об этом пожалею.

От присутствия Элиота по моей коже побежали мурашки. Я вспомнила, что еще несколько дней назад считала его симпатичным и обаятельным, и поразилась, как можно было быть такой идиоткой.

Пока я пыталась придумать, как бы мне ухитриться закрыть дверь и запереть замок, Элиот вдруг снял очки, показывая налитые кровью глаза, и кашлянул, прочистив горло.

— Я пришел сказать, что у Жюля сейчас много проблем в школе. Экзамены, руководство студенческим комитетом, заявления на стипендию и так далее, и так далее, и так далее. Он сам на себя не похож. Ему нужно отвлечься. Поэтому мы четверо — Жюль, я, ты и Ви — поедем за город на весенних каникулах. Выезжаем завтра с Паудер Хорн и вернемся обратно во вторник вечером. Дадим Жюлю шанс расслабиться.

Каждое его слово звучало пугающе отрепетированно.

— Извини, у меня уже есть планы.

— Можно, я попробую заставить тебя передумать? Я все спланирую, найду палатки, куплю еды. Я покажу, какой я отличный парень. Мы здорово проведем время.

— Я думаю, тебе стоит уйти.

Элиот оперся на дверной косяк и навис надо мной.

— Это неправильный ответ.

На какой-то момент в его остекленевших глазах появилось выражение, их заволокло что-то ненормальное, зловещее. Инстинкт заставил меня отступить назад. Теперь я была практически уверена, что Элиот способен на убийство. И практически уверена, что смерть Кирстен — его рук дело.