Максим Шейко - Варвар из нашего города (Бродяга)

— Я заметил, что у тебя непривычный стиль. Линейная пехота сражается не так.

— Еще бы! У них весь расчет на действия в строю. Товарищ слева, товарищ справа, копья и алебарды тычут из-за спины. Там главное удержаться на своем месте, не упасть — иначе затопчут, не сбиться слишком плотно — или не сможешь двигаться, не вырываться далеко вперед — одиночку прибьют в момент. В баронских дружинах всё не так. Там нету больших отрядов и плотных строев. Главное — подвижность. Мечи длиннее, копья короче, доспех легче. Против строя панцирной пехоты с таким набором не сунешься, но один на один так биться сподручней.

Что ж, логично. Баронская дружина невелика и выполняет в основном функции полицаев (включая ОМОН) и егерей. А гоняться по лесам за разбойниками и браконьерами лучше налегке и преимущественно в рассыпном строю. Отсюда соответствующая тактика и экипировка. Это, кстати, объясняет, почему Нирс не подался в наёмники — поздновато ему переучиваться. Зато я вполне могу поиметь с этой ситуации некоторую выгоду.

— Как на счет еще одного боя завтра перед закатом?

Дружинник расплывается в довольной улыбке.

— Запросто.

С тех пор вечерние спарринги стали чем-то вроде обязательного ритуала. Посмотреть на этот аттракцион собиралось всё незанятое население нашего обоза, а иногда и местные жители подтягивались, если дело происходило в каком-то городке или деревушке. Одно время в развлечении даже пытались участвовать другие охранники, но быстро охладели к этой идее — слишком велика была разница в классе. Зато у нас с Нирсом силы оказались примерно равны. Вернее, как раз в силе и скорости я здорово выигрывал, баронский дружинник брал опытом и выучкой. Как правило, порядок все же торжествовал над голой мощью, но время от времени я таки умудрялся побеждать, причем чем дальше, тем чаще, что неизменно подогревало интерес болельщиков. Ролло даже учредил тотализатор для желающих побиться об заклад на исход очередного поединка!

Наступающий вечер в принципе не сулил ничего нового. Я придирчиво изучал царапины на своем левом наплечнике и изобретал способ эффективного противодействия колющей атаке Нирса, которой он доставал меня в это самое плечо последние три дня, когда мое внимание привлек неожиданный шум, раздавшийся откуда-то спереди по ходу движения нашего каравана.

Мы с Ролло синхронно развернулись к невидимому пока источнику непонятных звуков, затем так же одновременно переглянулись.

— Сходим, посмотрим?

— Оно тебе надо?

— А вдруг?

— Хм, я думал ты уже вышел из того возраста, когда постоянно тянет на приключения.

— Да ну тебя, зануда всеведущая. Идешь или нет? В последний раз спрашиваю.

Вместо ответа Ролло со вздохом спрыгивает с нашей штабной телеги и, поправив свой походный прикид, направляется к довольно солидной роще, откуда продолжают раздаваться столь заинтересовавшие нас шумы. Я, прицепив наплечник и на ходу напяливая каску, устремляюсь за ним, успев крикнуть насторожившемуся Нирсу: «Мы на разведку, потом догоним». Коллега кивает, и мы с Ролло скрываемся в зарослях.

Дорога в этом месте довольно резко сворачивает, огибая тот самый лесок, который нам предстоит разведать. Пересекая его напрямик, можно неплохо сократить себе путь. Обоз движется неспешно, так что если рекогносцировка не затянется, нам даже не придется его догонять. Ну а если придется удирать, то караван (и его охрана) всегда под боком — топают себе неспешно по опушке.

Лесок, кстати, любопытный — маленький, но не расчищенный. Следов вырубки незаметно, да и хвороста с сушняком хватает. И это возле довольно оживленного тракта!

Разгадка обнаружилась буквально через пару минут, когда мы достигли центра этого мини-заповедника. Перед нами открылась здоровая лужайка с маленьким, буквально метров 100 в поперечнике, озерцом. Причем озеро имело практически идеально-круглую форму и располагалось ровнехонько посредине поляны. Сама луговина при этом была несколько вытянута, образуя правильный эллипс.

Почему-то сразу подумалось, что если бы можно было взглянуть на этот пейзаж с вертолета, увиденная картина напоминала бы человеческий глаз. Черная, абсолютно неподвижная вода озера только усиливала возникшую аналогию. Ни тебе ряски, ни кувшинок, ни расходящихся кругов от какой-нибудь плотвы или жаб, даже легкой ряби от набежавшего ветерка и той нет! Только кажущаяся бездонной чернота — ни дать ни взять огромный зрачок, расширившийся и поглотивший всю радужку.

— Слышь, Ролло, спорим местные называют эту лужу «оком-кого-то-там»?

— Еще чего! Ты и так у меня четверть дохода с тотализатора забираешь, вообще без штанов меня оставить хочешь?

— Вот в кого ты такой жадный, а? Сатар же велел делиться!

— Знаниями! Знаниями он велел делиться! А последнее отбирать даже Илагон не позволяет.

— Ладно, знаниями так знаниями: что за толпа, как думаешь?

Ролло, как и я, придирчиво разглядывавший людское скопление на противоположном берегу озера, презрительно оттопыривает губу.

— Население небольшой деревушки, шериф с парой солдат, вроде всё.

— Это я и сам вижу. Ты лучше расскажи, чего они все тут собрались? Местечко вроде не шибко гостеприимное…

— О, местечко что надо! Кстати, спорим, что оно известно как «ведьмин лес»?

— Да щас тебе! В обозе дураков поищи на такое спорить.

Жрец усмехается, продолжая при этом неотрывно наблюдать за происходящим на другом берегу действом.

— Я так понимаю, ты уже догадался к чему приурочено это сборище. Не поделишься?

— Они, собственно, закончили, сейчас начнут расходиться.

— Так может и нам пора? Не хотелось бы потом догонять караван.

— Пойдем. Заодно посмотрим поближе, а то я что-то никак не могу найти…

— Кого?

— Служителя.

Хм, это что ж за мероприятие такое, в котором обязательно участие жреца? При том что народ они по большей части занятой и по деревням просто так не шляются. И по свистку сельского шерифа, что стоит сейчас в сторонке, сложив руки на груди, не являются.

— Ролло!

— А, извини, задумался. Суд тут был. Над ведьмой, скорее всего. Народ уже расходится, шериф с солдатами отдыхают, значит, с ведьмой всё. Непонятно только, куда служитель подевался. Им вообще-то положено в таких случаях присутствовать.

— А с чего взял, что ведьму судили? Может, просто жулье какое?

— На бандита или убийцу выделили бы больше солдат. Вора бы повесили. Ты видишь висельника? Вот и я нет. А ведьму по обычаю зашивают в мешок и топят в стоячей воде. Это озерцо — то, что надо.

Да уж, тут не поспоришь, лужица и впрямь подходящая. От темного зеркала пруда так и веет чем-то мрачным и потусторонним. Мертвая вода существует как будто отдельно от зеленеющих свежей травой берегов, а само озерцо — словно колодец в иные миры. Даже ветер шумит в ветвях как-то по-особенному.