Принцесса пепла - Лора Себастьян
Я слышу, как Блейз тихонько выскальзывает из сво-ей каморки, его меч посвякивает о камни, а тяжелые сапоги топают по полу. Дверь комнаты открывает-ся, и друг входит внутрь. Замка у меня нет, поэтому Блейз просто плотно прикрывает створку, потом по-ворачивается ко мне и говорит:
— Ты что-то скрываешь.
Я столько всего скрываю: предупреждение кайзери-ны, свои зарождающиеся чувства к Сёрену, истинную природу моей дружбы с Крессентией. Даже если бы я захотела рассказать Блейзу о своих печалях, то не смогла бы решить, с чего начать. Для нас обоих бу-дет проще, если я продолжу лгать. Я издаю дребезжа-щий смешок.
— Просто я волнуюсь, ты не можешь меня за это винить. Такое чувство, словно я балансирую на краю пропасти, и самый легкий ветерок может сбросить меня в бездну. — Блейз открывает рот, явно чтобы снова предложить увезти меня из страны. Не увере-на, что смогу еще раз отказаться. — Впрочем, у меня всё под контролем, ты же сам всё видел. Все меня не-дооценивают и ничего не заподозрят до тех пор, по-ка я не воткну им в спину нож.
В детстве мы часто играли в одну игру: щипа-ли друг друга за руку и ждали, кто первым скривит-ся, отдернет руку, вскрикнет или хотя бы моргнет. Сейчас у меня такое чувство, будто мы опять игра-
ем в ту же игру. Кто из нас двоих первым выкажет свой страх? Уж точно не я. Твердо глядя другу в гла-за, я крепко сжимаю зубы, пытаясь излучать уверен-ность, которой на самом деле не испытываю.
Блейз вздыхает и отводит взгляд.
— Ты отлично справляешься, просто я не могу не думать о том, что если бы Ампелио был здесь, то жи-вьем содрал бы с меня кожу за то, что я согласился с твоим планом. Я обещал ему сберечь тебя, обещал, что не отправлю тебя в лапы врагов.
— Идею с Сёреном подсказал мне ты, Блейз, и должна сказать, это прекрасный замысел. — Я ко-леблюсь, пристально рассматривая стену за спиной Блейза. Если я сейчас посмотрю на него, уверена, он сразу же разгадает все мои секреты. — Принц не по-хож на своего отца, он не жесток.
— Думаю, ты права, — отвечает друг со вздохом. — Но Артемизия тоже права. Нельзя отдавать твой пер-вый поцелуй этому кейловаксианцу.
Я непонимающе смотрю на него. Взгляд Блейза вдруг становится очень пристальным, я не могу от-вести глаз, да и не хочу.
— Ты же сказал, что первым, кого я по-настоящему поцеловала, был ты, — замечаю я, удивляясь тому, как быстро бьется мое сердце.
— Ну, — тянет Блейз и делает шаг ко мне, а потом еще один и еще. Он останавливается в каких-то дюй-мах от меня. Когда он снова начинает говорить, его голос едва ли громче шепота, и я чувствую на щеке его теплое дыхание. — Мне сказали, что тот поцелуй не в счет.
Он придвигается еще ближе, я хочу его оттолк-нуть, и в то же время хочу притянуть еще ближе. Это внезапное желание меня удивляет. Когда же мои чувства успели так измениться? Ведь Блейз — мой
друг, самый старый, и в каком-то смысле самый вер-ный, мой единственный друг. И всё же теперь меж-ду нами есть нечто большее. Блейз меня пугает, и всё равно рядом с ним я чувствую себя в безопас-ности. Он напоминает мне о прежней жизни, о тех временах, когда окружающие меня любили и обе-регали, когда у меня на спине еще не было шра-мов, когда обо мне заботились. Как в одном челове-ке может быть столько всего намешано? Почему он заставляет меня испытывать такие противоречивые чувства?
Испугавшись, что сейчас передумаю, я встаю на цыпочки, запрокидываю голову и прижимаюсь губа-ми к губам Блейза. Он прав, и Артемизия тоже права: не следует отдавать свой первый поцелуй Сёрену. Да-же если принц не похож на своего отца, он всё равно кейловаксианец, один из них, и есть вещи, которые я ни за что им не отдам.
Секунду Блейз не двигается, и поцелуй выходит та-кой же детский и невинный, как тогда, в детстве. Ког-да я уже готова отпрянуть, друг словно «оттаивает» и целует меня в ответ. Его теплые руки обнимают ме-ня за талию и притягивают ближе, их жар проникает сквозь шелк моего платья. Наконец Блейз отстраня-ется, но продолжает держать меня в объятиях, так что я по-прежнему чувствую его дыхание на своих губах.
— Думаю, даже Артемизия засчитала бы этот по-целуй, — весело говорю я, проводя пальцами по ще-ке Блейза.
Он тут же меня отпускает и перехватывает мою ру-ку. Взгляд его на миг становится мрачным, он почти до боли стискивает мои пальцы.
— Уверен, принц скоро будет здесь, — говорит он, выпуская мою руку. — Смотри, не делай глупостей сегодня ночью.
Звучит это довольно резко, но я постепенно начи-наю лучше понимать Блейза и знаю: он просто под-дразнивает меня, как дразнил в далеком детстве. Ми-нувшие с тех пор годы украли у моего друга преж-нюю веселость, наполнив всю его жизнь удушающей серьезностью.
Я смеюсь, но у Блейза по-прежнему совершенно каменное выражение лица, по которому невозможно понять, о чем он думает. Это вдвойне несправедливо, ибо мои собственные сомнения и боль, несомнен-но, написаны у меня на лице большими буквами. Мы с Кресс часто болтали о поцелуях: кого мы хотели бы поцеловать, где и при каких обстоятельствах. Крес-сентия мечтала, как впервые поцелует принца в день их свадьбы, прямо как в любимых ею романах. Мои мечты были менее живописными, и всё-таки я тоже мечтала, и теперь все мои мечтания пошли прахом. В моих фантазиях человек, который меня поцелует, не сожалел об этом, а вот Блейз, кажется, уже жалеет. Даже не может на меня смотреть.
От смущения у меня краснеют щеки, но я застав-ляю себя улыбнуться и стараюсь не показать своего замешательства.
— Волноваться не о чем, все глупости я приберегу на завтра или, может, до следующей недели — еще не решила, — отвечаю я.
Блейз принужденно улыбается, по-прежнему не глядя на меня. Когда он поворачивается к двери, мне ужасно хочется его окликнуть, но его имя застревает у меня в горле. Навряд ли Блейз меня послушает, да-же при том, что я его королева.
полуночный гость
Когда мы были детьми, Блейз терпеть не мог, что я всюду хожу за ним хвостом. Он
