Свадебный переполох (СИ) - Ольга Ружникова
— Не знаю, возможно, — соврал юноша. Надеясь, что не краснеет. — А у тебя?
Ну и диалог! Роджер ведь тоже — не женат. И ненамного старше Сержа.
— А у меня, оказывается, есть дочь, — грустно усмехнулся Джерри. — И ей сейчас полтора года.
— И как ее зовут? — спросил, чтобы хоть что-то спросить, окончательно растерявшийся Кридель.
— Откуда мне знать? Может, и никак. Возможно, там, где она сейчас, имен не дают…
Голос друга дрогнул так, что Серж испугался. Всерьез.
Да что на Джерри нашло⁈
Так стиснул пальцы, что костяшки побелели, как у этого крылольва! И губы кусает, а они у него и так… Кровь потекла по подбородку, а Джерри и не замечает.
— Где она?
— Не знаю…
От этой безнадежности в голосе Сержу стало тоскливо. И холодно. Повеяло зимой, стужей, воем волков, ледяными камнями…
Камни-то здесь при чём? Юноша яростно встряхнул головой, отгоняя непонятное, жуткое наваждение.
— Раньше ты не рассказывал.
— Раньше я не знал…
— Погоди, откуда ты вообще об этом услышал?
— От Тенмара.
Теперь уже в голове Сержа закружилась, набирает обороты заклинившая ярмарочная карусель. Расписные кони, резные лодочки, большие крашеные собаки — и без конца, без конца…
— А он откуда взял? Получил вести из Эвитана? Или… давно знал?
— Нет. Серж, как бы тебе объяснить… Я много читал об этом в детстве… не думал, что самому когда-нибудь понадобится. О древней Силе Тенмара. Но я считал, всё это — сказки.
Сила Тенмара? Кто сошел с ума — сам Серж, Роджер, Анри или все трое?
Конечно, сказки!
— Ты бы видел Анри прошлой ночью… Серж, только молчи об этом, ладно? Мне неизвестно, что сам Тенмар знает о себе… настоящем. Но он — не совсем человек, это уж точно.
Бедный Роджер! До чего ж его довели!
Он не выдержал таких потрясений. Да и кто бы на его месте выдержал? Насколько он лишился рассудка? Кто может помочь? Шарль? Только под дулом пистолета, а пистолетов у них нет.
Анри! Надо рассказать ему. Но ведь это он…
— Подожди, Джерри…
По-настоящему во всём, что касается Роджера, можно верить лишь себе. Остальные его слишком ненавидят. Так что пороть горячку — тоже нельзя.
Серж устало опустился на землю рядом с другом. Прильнул спиной к еще прохладному боку гостеприимного льва. Уже, кстати, слегка нагревшемуся. Хотя в этой Квирине не холодно — ни днем, ни ночью, ни летом, ни зимой…
— Роджер, про дочь тебе рассказал именно Анри?
— Да, я ведь уже…
Мог ли Тенмар придумать? Немыслимая жестокость, а он — не жесток. Анри — дворянин, офицер, человек чести!
К Темному демонов и мифическую Силу Тенмаров! Будь Анри «не просто человеком» — сидел бы в плену, как же! Но вот про дочь Роджера… А если подполковник и в самом деле откуда-то это узнал?
— Что Анри еще тебе сказал?
— Что когда мне снятся кошмары — я вижу их ее глазами. Что это она сейчас в Пекле или в Ледяной Бездне!
Кровь все-таки хлынула из вновь прокушенных губ. А Роджер не замечает боли и всё говорит…
Как Анри мог такое сделать⁈ Рассказать человеку, что его ребенок — в беде, зная, что Роджеру отсюда не сбежать?
Серж понял, что возмущается вслух, лишь услышав слова друга:
— Да какая разница — сказал бы или нет? Она — там, понимаешь? Там, где я так боюсь оказаться снова! Я, взрослый человек!..
— Но ты ведь ничего…
— Серж, даже если б Тенмар не сказал мне вчера ни слова — ничего бы не изменилось! Она не оказалась бы в безопасности! Это не из-за Тенмара моя дочь — в беде! А сейчас… я хотя бы знаю.
Глава 9
Эвитан, Лютена.
1
В саду Эрика Ормхеймского — столько цветов! Любому влюбленному юноше обязательно стукнет в голову украсить изящную прическу дамы сердца розой или нарциссом. Только юноша рядом с Ирией — не влюбленный. Под руку с «очаровательнейшей баронессой» по песчаным дорожкам прогуливается Алан Эдингем. Пересказывает чужие сонеты.
Птицы по-весеннему сошли с ума, парочки из простонародья — тоже. Даже Алисины фрейлины во главе с ней самой изменили вечному вышиванью. И теперь целыми днями (и вечерами) вздыхают об «истинной любви».
Истинная она или какая другая — без разницы, если нет никакой. Была б Ирия Таррент крестьянкой — сейчас плясала бы в свое удовольствие. И ухажеры вокруг вились бы с целью затащить средней миловидности девицу на сеновал, а не выяснить тайные планы ее дяди…
Месяц Сердца Весны вот-вот перетечет в ее же Закат. А юная баронесса Вегрэ которую неделю шатается по Алисиному парку. В компании капитана Алана Эдингема. Он же шпион Регента, министра финансов и отпетого подонка Бертольда Ревинтера.
Неумело изображающий воздыхателя молодой соглядатай хоть не называет Ирию Тенмарской Розой. В отличие от придворных льстецов и парочки других «влюбленных». Одного однозначно подослал граф Мальзери, насчет второго — пока неясно.
Кажется, Стивен Алакл был не так уж плох. Сейчас бы отвешивала пощечины изменяющему с полнотелыми крестьянками мужу и ругалась со свекровью. Зато не думала бы: когда фальшивые поклонники сменятся уже не фальшивыми наемными убийцами?
Была бы счастливее? Нет. И папа погиб бы всё равно!
За ратной доской с Алаклом Ирия тоже гадала: неужели с ней всё столь плохо? Похоже, да. Потому как даже ненужный поклонник путается под ногами исключительно по приказу патрона. И столь неумело изображает влюбленность, что так и подмывает дать ему пару уроков вранья. И объяснить, что столь нелепое представление может обмануть лишь дур — Алисиных фрейлин. (Вот-вот, а ты сама — кто?) Да и то — не всех. Если присмотрятся…
А когда присмотрятся и сопоставят — кто-нибудь мигом смекнет: у кого служит Алан Эдингем? У Ревинтера. Зачем Ревинтеру баронесса Вегрэ? А вот зачем Ревинтеру баронесса Вегрэ?
Алан задает столь идиотские наводящие вопросы, что волей-неволей думаешь: не обманный ли маневр? Не усыпляют ли внимание, отвлекая от настоящего удара? Больно уж прост этот Эдингем — и для посланца в Тенмар, и…
Если, конечно, Ревинтер не считает Ирэн Вегрэ настолько глупой курицей. Тогда для нее даже Алан Эдингем сойдет.
— Какие чудесные розы… — Ирия жеманно закатила глаза.
Розы она любит в любом случае. Но чем еще восхищаются дуры? Фиалками? Фиалки растут далековато.
— Вы — прекраснее,
